Звезда мировой оперы Амброджо Маэстри: испытываю к России огромную любовь

Итальянский баритон и самый известный в мире Фальстаф — Амброджо Маэстри — в конце ноября был удостоен награды IX Национальной оперной премии "Онегин" в особой номинации "От России с любовью". Накануне этого события певец, которого еще называют ломбардским гигантом — за невероятную силу голоса и монументальность фигуры, с огромным успехом дебютировал на сцене Мариинского театра. О встрече с петербургским зрителем, о своей знаковой роли и о том, что объединяет россиян и итальянцев, он рассказал в блиц-интервью ТАСС.

— Весной вы дебютировали на сцене Большого театра, а в этот раз впервые выступили в Мариинском театре в титульной партии в опере Верди "Фальстаф". С каким чувством вы ожидали новой встречи с российской публикой? Какие у вас впечатления от выступления в Мариинском?

— Я лучшего и не мог ожидать. Полный зал, прекрасный, изумительный город. Немного пока удалось увидеть, но надеюсь, что будут еще возможности сюда приехать и побольше посмотреть.

— Вы стали почетным гостем церемонии вручения оперной премии "Онегин", где вам вручили особую премию "От России с любовью". Что для вас означает эта награда?

— Я испытываю к России огромную любовь в своем сердце. Точно так же, я знаю, и русские люди испытывают любовь к Италии. Нас объединяют прекрасные вещи — музыка, искусство, театр. Поэтому мы братья.

— С партии Фальстафа началась ваша блестящая и стремительная карьера, и эта роль остается вашей визитной карточкой по сей день. Изменился ли образ вашего героя на сцене за этот большой промежуток времени?

— Уже 25 лет я исполняю эту партию. Наверное, 400 раз я уже выступал в этой роли — в разных театрах, у очень разных режиссеров, в большом количестве постановок. И в каждом театре у меня появлялся свой маленький опыт, который я старался привнести в дальнейшие выступления. И выступая в Мариинском театре, я пытался показать весь свой опыт.

— Как публика встретила вас?

— Такой энтузиазм и горячий прием! Зрители так внимательно слушали — знатоки, по всей видимости. Очень интересно. Потому что на определенной фразе иногда думают, что [фрагмент] закончился, и начинают хлопать, а здесь публика воспитанная и выдержала до конца.

— Сохраняется ли сегодня интерес у итальянской публики к российской культуре?

— Конечно! Итальянцы никогда и не забывали ни о русском балете, ни о русской музыке, ни об искусстве. Это вообще не обсуждается.

— Есть ли у вас мечта, связанная с творчеством, со сценой?

— Вы знаете, я большой прагматик, стараюсь быть приземленным в своих мечтаниях. Я счастлив и доволен уже тем, что произошло и что имею.

— Кого вы считаете своим главным учителем? Есть ли заветы или правила, которым вы стараетесь следовать в жизни и в творчестве?

— У меня было много наставников, прежде всего это и Ренато Брузон, и Лео Нуччи, великие итальянские баритоны. О правилах — я всем говорю, особенно когда исполняю Фальстафа: я развлекаюсь! И зритель тоже развлекается. Я бы советовал людям в целом легче ко всему относиться.