Сергей Мусиенко: "В прочтении "Ревизора" я согласен с Товстоноговым".

Режиссер-постановщик мариупольского "Ревизора" – Сергей Мусиенко, в настоящее время главный режисеер Мариупольского Русского драматического театра. Сергей Николаевич Мусиенко родился в 1965 году в Казахстане. Окончил Днепропетровское театральное училище по специальности "актер драмы", позднее получил режиссерское образование в Луганском государственном институте культуры и искусства. Работал в Брестском областном русском драматическом театре им. Ленинского комсомола, Павлодарском областном драматическом театре им. А.П. Чехова, а с 1992 года был актером Мариупольского республиканского академического ордена "Знак Почета" Русского драматического театра (современное название учреждения культуры). В качестве артиста Сергей Мусиенко играл в таких непохожих между собой постановках, как "Шельменко-денщик", "Как стать бессмертным", "Игра в фанты", "Денис Давыдов", "Дама-невидимка", "Примадонны", "Черное и красное, или Мариупольский клад Нестора Махно", "Играем в дружную семью, или Гарнир по-французски", "Люкс 13", "Капитанская дочка", "Анна Каренина", "Мастер", "Панночка" и многих других. Среди его персонажей были отрицательные и положительные, драматические и комические герои. Также он снялся в кинофильмах "Приказ – назад возврата нет", "Тайна купца Калашникова", "Крест в круге", "Однажды в Ростове". В преддверии первого показа "Ревизора" на мариупольской сцене наш портал поговорил с Сергеем Николаевичем о его прочтении этой великой пьесы, сотрудничестве с Независимым профсоюзом актеров театра и кино и перспективах нового спектакля. Здравствуйте, Сергей Николаевич! Как собираетесь "стряхнуть" пыль с нетленного шедевра Гоголя? "Ревизор" – одна из любимых моих пьес. Гоголя очень люблю, его "Вечера на хуторе", и "Майскую ночь". Люблю в нём что-то такое народное и, конечно, его мистику. Это особая поэзия. Не зря же Николай Васильевич подражал Пушкину, считал его своим наставником. Хотел быть вхожим в пушкинскую компанию, не чужд был и зависти к виртуозу поэзии, всегда окружённому дамами. У Гоголя была другая ситуация, конечно. И некая зависть Николая Васильевича интригует нас, заводит в хорошем смысле. Сам Пушкин предложил Гоголю сюжет Ревизора, поэтому в спектакле звучат пушкинские строки "У Лукоморья дуб зелёный". Композитор Андрей Батурин положил стихотворный текст на музыку и аранжировал её в разных стилях. Анна Андреевна, жена Городничего, поёт Арию любви. Марья Антоновна с Хлестаковым исполняют на этот же текст Романс. Хочется, чтобы в нашей версии "Ревизора" герои пели таким образом. Ваша версия тяготеет к классическому прочтению с элементами осовременивания? Классика остаётся классикой, всё должно быть классично, а намеки на современность, которые присутствуют в разных сценах, должны читаться зрителем: плохое творится сейчас, возможно, так будет и потом. Начало спектакля встретит зрителя в сауне на застолье с девушками. Вроде, так принято встречаться деловым людям. Мы видим некий хаос, а с другой стороны – некое очищение души. В сауну приходит Городничий, прекращает вакханалию и сообщает, что всех ожидает грандиозное событие – едет ревизор. Одна из девушек, сотрудниц службы эскорта, которые обмахивают веничками чиновников, поёт в своём стиле "У лукоморья". Всё сборище расслаблено, а Городничий прерывает это состояние, после чего все начинают быстро одеваться. И пошёл раскручиваться сюжет. Когда Хлестаков с Осипом сидят в кабаке, вновь на заднем плане фоном слышится "Лукоморье" в подходящем стиле. Хлестаков хвалится, дескать, я с Пушкиным на одной ноге, иной раз спрашиваю: "Ну что, как дела, твои, брат Пушкин? У лукоморья дуб зелёный?" Уже смешно получается. Да, Хлестаков большой оригинал. Таким образом, дружба Гоголя и Пушкина проходит некой красной нитью в спектакле. Конечно, Гоголь здесь на первом месте – классик, который современен во все века нашего пребывания на этой земле. Хочется, чтобы наша постановка сохранила гоголевскую мистику, фантасмагорию. В финале пьесы в немой сцене все предстанут перед Господом Богом со своими грехами, которые у каждого чиновника выявляются на протяжении спектакля. Над финалом пока думаю. Было около тысячи постановок "Ревизора" с различными решениями. Как режиссёру, мне хочется избежать повторений, но всё-таки не упустить свою нить, своё направление, чтобы это действительно было созвучно современности. Как часто бывает: мэр города такой-то, и все его замы – это родственники либо кумовья. Это происходит в любой стране и в любом веке. Родственники родственниками, но когда приезжает какая-то шишка с проверкой, нужно кого-то "отдать на растерзание", показательно уволить, пожертвовать. В первой сцене Городничий пытается выяснить, кто же был доносчиком, ведь просто так ревизор не приезжает, кто-то написал кляузу. Нужно сдать предателя, чтобы потом город так же спокойно жил, процветал, чинуши могли наживаться, барыши получать. Строю на этом сцену. А в финале, наоборот, как бы ни шли в одной связке, своя шкура ближе к телу, подчинённые сдают Городничего: "Вот сам и отдувайся!" Тут жертва уже он. Он поднимает руки вверх к Богу: вот я грешен, казните, как хотите. Но я пока всё ещё копаюсь, думаю над материалом. Команда у нас молодая, и очень сложно объяснить им свою задумку. Говорю, трепещите, когда Городничий сверлит вас глазами с вопросом: это ты написал? Труппа уже обживается в декорациях на сцене? Да, теперь есть основная декорация. Прежде ютились в репетиционном зале, ставили какие-то вставочки, какие-то обозначения, так как приходилось предоставлять сцену для готовых спектаклей, также для нашего спектакля "Маленькие трагедии" в рамках театрального форума Золотой витязь. То разбирали, то собирали приставную сцену, которую докупили для размещения такого количества людей, занятых в "Ревизоре". Наконец, попробовали уже репетировать в нашей сценографии, увидеть, как маленькие домики превращаются в стульчики, разворачиваются. Стена-забор на заднике придумана не зря, как говорит Городничий: только поставь какой-нибудь забор, сразу туда навалят всякого мусора. Забор двигается в определённых моментах (гоголевская мистика), постепенно приближаясь к авансцене, и выталкивает всех этих чиновников в зрительный зал, в народ, куда они не хотят попасть. Сейчас выпуск премьеры "Ревизора" в конце ноября задает напряжённый ритм, практически гонки. Рано приходишь на репетиции, уходишь поздно. Были проблемы и по актёрским работам. Нашёл хороших молодых ребят на роли Хлестакова и Добчинского, но они ушли служить в армию, на защиту Отечества. Ну, ничего, сделали пертурбацию в труппе, нашли других артистов. Все это уже не те трудности, которые были в 2022 году при создании театра. Через годик ребята вернутся, отдав долг Родине. Пока работаем своими силами. Меня упрекали, что Хлестаков другой, не каноничный – худенький. Но погодите, Щепкин тоже был кругленький и полненький. Ждём ещё одного Хлестакова на второй состав, позже введём его в спектакль. Есть такая придумка-маночек в сцене завтрака Хлестакова в доме у Городничего. В честь гостя мама выносит исконно русскую балалайку. Городничий, как главный, начинает играть, а служащие и чиновники достают ложки, что символично. Они сидят у общественного корыта, пытаются съесть всё, что им подадут, гребут всё по своим карманам. Задуман такой чуть ли не эстрадно-цирковой номер. Хлестаков пускается в пляс, потом падает к ногам Марьи Антоновны и восклицает: "Я счастлив, что сижу у ваших ног". Весело и задорно. Костюмы исторические? Полностью исторические, как говорил Гоголь, что похожи на крыс. У меня все эти чиновники похожи на крыс, как Городничий одет, так и вся свита. Рубашки, галстуки одного цвета, красного либо голубого. С постановочной группой, с Денисом Кирисом, руководителем проекта, обсуждали всё это сразу, оговаривали все моменты. Городничий лысый, по бокам накрученные волосы, и остальные чинуши под него полностью подстраиваются. Все одеяния, фраки, женские платья решены в историческом ключе, я не хотел перетягивать на современность, которая прочитывается в классике. Пускай это "Индия фильм" делает, их Хлестаков дерётся с чиновниками в стиле современных боевых искусств. Профсоюз актеров в числе прочего обеспечил нам дым-машину. Когда семья Городничего мечтает о Петербурге, стелется дым, в мистической атмосфере их мечты поднимаются всё выше. Это совмещено со сценой, когда идут поздравления от чиновников. Они поздравляют именно за забором, их не пускают сюда, к Городничему и его семье, то есть они уже оторвались, они уже не видят и не слышат ничего. А те пытаются за забором напомнить о себе, возьмите нас или хотя бы сынишку. Классическая пьеса "Ревизор" – хорошая школа для труппы. Безусловно, я сейчас пытаюсь работать с артистами над вторым планом, над подтекстом. Команда разношёрстная, неопытная, они удивлены, что нужно играть не просто по тексту. Это для них трудно после школьной скамьи, иные даже сопротивляются. Объясняю, что если научиться работать с подтекстами, в любой театр их заберут с руками и ногами. С современной драматургией будет легко работать. А то начинают просто иллюстрировать текст – не надо. Начинаю учить, чувствую какой-то трепет, потому что на мне лежит ответственность за то, что важно и для спектакля, и для восстановления труппы в целом. Вы ещё и исполнитель роли Городничего, как совмещаете двух лидеров в себе на сцене и в труппе? Несколько раз выходил на сцену, пытался. Очень сложно делать спектакль и самому играть, с этим я уже сталкивался. Делаю ставку на одного актёра, потом сам сыграю роль, но в этом же рисунке. Александр Арутюнян и я – разные Городничие. Его персонаж невысокого роста, армянин, что тоже вполне может быть. Себя пока не очень представляю, но я буду другим героем, возможно, строже. Конечно, мне было бы проще выйти, как актёру, который сыграл более ста главных ролей, и показать, чтобы остальные просто повторили. Есть такой метод, не будем скрывать, повторите также и всё. Натаскивание. Но это будет только один спектакль. Но для формирования труппы надо научить людей, чтобы они хотя бы сделали шаг в эту сторону. Это уже слова главного режиссёра, который выполняет свою миссию. Да, нам необходимо войти в новое здание театра с театральной труппой, а не с группой несыгранных артистов. Есть перспективная молодёжь, из которой можно лепить. Сначала были какие-то неуклюжие, а сейчас смотрю на них и радуюсь. Вижу большой потенциал, растут на глазах. Вложил в них душу не зря, окрыляет самого себя. В репертуаре есть другая классика – "Водевили" Чехова, "Бедность – не порок" Островского. У меня цель – войти в новое здание с хорошими спектаклями, поэтому приглашаю хороших режиссёров из Питера, Москвы ставить спектакли, с которыми не стыдно поехать и на фестиваль, и на гастроли. Я стараюсь приглашать разных режиссёров на любой вкус зрителя, чтобы все спектакли были разные. Я мог бы взять всё в свои руки, ставить только свои спектакль и радоваться: ой, какой я хороший. Но у каждого режиссёра есть свой почерк. Хочется, чтобы зритель видел питерские, московские, свердловские постановки. Собственно комедийного много в спектакле, оно подается под соусом серьёзности? Я люблю комедию ставить, люблю играть в комедии. Это очень сложный жанр, где нужно играть по-настоящему, не кривляться. Комичное должно быть грустным, когда в комичных сценах выплывает грусть. У Гоголя комедия, даже больше сатира. После первой премьеры он ходил и прятался под лестницей, чтобы услышать отзывы о спектакле. Он описывал, как переживал. И я после спектакля выхожу в капюшоне либо шляпе подслушать мнения зрителей. Очень интересно знать, что зритель скажет о спектакле. Делаю выводы, так, кое-что надо изменить, если зрителю что-то непонятно. Какой возрастной ценз ставите спектаклю? 14+. В этом возрасте ребята далеко не дети, они уже мыслят, они уже созрели на многое, у них любовь вышла на первый план раньше, чем у нас. Мы о любви задумывались, когда паспорт получали. Нынешние подростки более раскрепощённые. У меня сцены обольщения выстраиваются комично, с элементами гротеска, чтобы было весело. Например, мне вообще хотелось, чтобы мамаша взлетела в момент исполнения арии. Это её последняя надежда на любовь. Она поёт "У лукоморья" и взлетает, а тут появляется дочь: "Ах, какой пассаж!..". Мне нравится задействовать атрибуты, реквизит, сценографию, и момент получился довольно-таки смешной, гротесковый, но сделал немного по-другому. Посмотрим в целом, чтобы не было перебора, чтобы не заслонить Гоголя. Что хотите транслировать зрителю? Уличить пороки, вывести их наружу и показать, как мы живём, где правильно, где нет. Суд Божий, по Гоголю, всё-таки будет, с чем мы предстанет перед ним? Чисто философские вопросы, чтобы зритель задумался: почему Городничий в конце сходит с ума? Я строю сцену так, словно он помешался не в прямом смысле. Все хохочут над ним, это так ужасно, можно не то что с ума сойти. Какой план показов Ревизора? План по гранту ПФКИ мы должны отыграть до 15 спектаклей, но так как мы выпускаем премьеру 30-го ноября, а потом ещё новогодние сказки в декабре, то, играя много других спектаклей, не успеваем показать 15 "Ревизоров". Будем показывать его и после новогодних праздников. Но, в любом случае, благодаря Росконцерту, все наши премьеры едут с гастролями по всем регионам России. Делаем круиз, чтобы показать наше творчество. В репертуаре у нас больше десятка спектаклей есть, не считая сказок. Нас ожидает совместный проект с московским Театром Наций, будем подписывать документ о творческом сотрудничестве с театром Ленсовета об обменных гастролях. Так что работа бурлит. Хочется надеяться, что и "Ревизор" получится интересным и поедет в Питер. В работе над пьесой я однозначно понял, что в прочтении "Ревизора" я всё-таки согласен с Товстоноговым, люблю этого режиссёра. В этом спектакле есть ещё одно дополнительное действующее лицо – страх. Он присутствует во всех сценах от начала до конца. Страх бывает разного рода: того, что едет ревизор, страх за свою шкуру, даже страх мамы, что к ней, жене Городничего, клеится какой-то Хлестаков. Сложно объяснить бывает, конечно, актёрам это, но стараюсь. Мистику мы также подчёркиваем разными деталями – например, тухнущей и вновь загорающейся свечой. В спектакле ожидать позитив или?.. Ну, позитивным назвать нельзя. У Товстоногова был такой жутковатый спектакль от начала до конца, у нас всё-таки есть и юмор с элементами гротеска, в котором тоже рождается страх. Эмоция рождается от страха. Отреагировать на страх можно по-разному: просто смеяться весело, а можно смеяться нервным смехом, бояться, и это может быть очень печально. Надеюсь и уверен, что наш спектакль получится удачным и интересным, нашим оригинальным прочтением нетленного шедевра. Пусть "Ревизор" станет предметом безусловной гордости труппы.