о советском чествовании добровольцев-комсомольцев

«Как будто снизошло на нас затмение и рубимся посреди поля мы сами с собой. С тенями прошлого. Рубимся с ожесточением. Рукояти мечей сжимаем мёртвой хваткой. Не разумея простого: те тени — суть мы и есть, наше основание, венец сруба. Самый первый венец, окладный. А враги радуются, ладошки потные потирают».

Совсем недавно, 29 октября, страна наша широко, с размахом отметила день рождения ленинского комсомола — 106-ю его славную годовщину.

«Где?!»

«Когда?!»

Нигде и никогда. Да и кому они нужны, те комсомольцы? Хрень какая-то. Комсомольцы… Ещё про пионеров нам расскажите.

Хорошо над Москвою-рекой

Услыхать соловья на рассвете.

Только нам по душе непокой,

Мы сурового времени дети.

Комсомол был создан в 1918-м. Все до единого того времени комсомольцы — они и есть сурового времени дети. Это они горели в танках, таранили самолёты врага, останавливали доселе непобедимый вермахт на самых последних рубежах. Они, те комсомольцы. Про которых сказано было однажды: «Среднего роста, плечистый и крепкий… знак ГТО на груди у него… больше не знают о нём ничего».

Поколения, предвоенные поколения комсомольцев-добровольцев, начисто сгоревшие в огне Великой войны. Молодостью, силой, красотой, умом, гениальностью, отвагой, чистотой сердечной оплатившие наши свободы, «нерушимые» внутренние границы, наши духовные экзерсисы, бесконечные и глубокомысленные поиски себя посреди безбрежного океана безграничных возможностей.

Поколения. Сгорели. Без остатка.

Комсомольцы-добровольцы!

Мы сильны нашей верною дружбой,

Сквозь огонь мы пройдём, если нужно

Открывать молодые пути.

Комсомольцы-добровольцы!

Надо верить, любить беззаветно,

Видеть солнце порой предрассветной —

Только так можно счастье найти.

Собственно, что нам за печаль? И кто это всё понаписал? Славословие с коммунистическим душком… Какой-то Долматовский. Небось и премию отхватил. Сталинскую!

Небось отхватил. А ещё белофинскую, Отечественную, четыре тяжёлых ранения, котёл и плен под Уманью, бегство из плена, Сталинград (батальонный комиссар в дивизии полковника Родимцева), личное присутствие при подписании акта безоговорочной капитуляции Германии. Всякое видел. Родился в 1915-м. Почти ровесник Октября. Уцелел, устоял в вихре эпохи. Один из очень и очень немногих. Крупица прежней жизни. Оттого и решил рассказать о поколениях молодых, выкованных из небесной стали. Чтобы…

Чтобы комсомол не с гнидами гайдаро-ходорковскими всякие-разные политические борзописцы мерили, а чтобы с теми сверяли, за чей счёт неоплатный воздухом они дышат почём зря.

Поднимайся в небесную высь,

Опускайся в глубины земные.

Очень вовремя мы родились,

Где б мы ни были — с нами Россия!

Лучше нету дороги такой,

Всё, что есть, испытаем на свете,

Чтобы дома над нашей рекой

Услыхать соловья на рассвете.

Какие-то соловьи. Какой-то Марк Фрадкин. Композитор! А ещё и поэт, который э-э-э… Долматовский! Что-то как-то много их — твардовских-долматовских — ума не хватит запомнить. Что нам, в самом деле? Чем обязаны?

Всем.

Вот всем, что имеем, — всем тем и обязаны.

Фильм, к которому две знаменитейшие песни («Комсомольцы-добровольцы», «А годы летят…») и были написаны, назывался незамысловато — «Добровольцы» (1958). Это значит, когда сами. Встали и пошли. Это значит, по собственной инициативе и на свою голову. В ноги нам им теперь за те инициативы кланяться?

Так точно.

Именно что в ноги.

Как будто снизошло на нас затмение и рубимся посреди поля мы сами с собой. С тенями прошлого. Рубимся с ожесточением. Рукояти мечей сжимаем мёртвой хваткой. Не разумея простого: те тени — суть мы и есть, наше основание, венец сруба. Самый первый венец, окладный. А враги радуются, ладошки потные потирают, смуту сеют с удовольствием превеликим и собирают той смуты аж по четыре урожая в год.

Поколения. Сгорели. Дотла.

А мы их не то что за святых, за своих признать не можем. Думаю, продолжать бессмысленно. История всех нас научит, всех рассудит. Главное, чтобы не поздно, не у края могилы.

А фильм… Он, дело понятное, выглядит сегодня наивным, «лишённым внутренней динамики и развития сюжета». Только вот когда Лёха Акишин в затонувшей подводной лодке прощальное письмо пишет, как-то тот недоразвитый и малодинамичный сюжет начинает себя проявлять. Будто бы. Хотя… Скорее, кажется просто. И ерунда это всё надуманная — про святых комсомольцев. Точно совершенно — ерунда.

Так и живём.

Славно, право дело.

Весело и легко.

Вот так и живём,

Не ждём тишины,

Мы юности нашей,

Как прежде, верны.

А сердце, как прежде,

Горит от того,

Что дружба превыше всего.

А годы летят...

Наши годы, как птицы, летят,