Глава Центра исторической памяти: Мы не ограничиваемся историей ополчения

О том, что объединяет страну с древней и трудной историей, и из чего складывается российский национальный характер, в канун Дня народного единства "РГ" поговорила с руководителем Национального центра исторической памяти при президенте России Еленой Малышевой.

Елена Петровна, что бы вы особенно акцентировали, рассказывая студентам-историкам об этом празднике?

Елена Малышева: День народного единства мы начали отмечать совсем недавно и суть этого праздника стоит искать не в конкретном историческом событии, к которому он приурочен, - изгнанию поляков из Москвы.

Об этом празднике стоить говорить именно как о важном мировоззренческом нарративе - национальном единстве, которое особенно проявляется в критическое для страны время. И примеров подобного единства можно привести очень много - это и народное ополчение в годы Отечественной войны 1812 года, и государственное ополчение во время Первой мировой войны, и Великая Отечественная война.

Мы, безусловно, не ограничиваемся только историей ополченческого движения, мы едины в широком смысле - в восприятии врага, во взгляде на историю Отечества. Не случайно же мы отмечаем этот праздник в День иконы Казанской Божией Матери - одного из самый почитаемых образов Богоматери - покровительницы всей России.

Год назад был создан Национальный центр исторической памяти. Мы много слышали о центрах с похожим названием, например, на Украине или в Польше.

Они создавались и были, скажем так, "заточены" под определенные исторические явления: "голодомор", "Бандера" и прочее. Ваш центр создан им в противовес или с какими-то другими целями?

Елена Малышева: Нас объединяет лишь общее в названии: историческая память. Но это та мировоззренческая конструкция, которая обязательна для любого государства. Она определяет генетический код страны и строится на архивных документах, глубоких академических знаниях и личном опыте человека, который он получает, в том числе, в диалоге со своими родителями и бабушками-дедушками.

Зарубежные институты памяти были созданы для того, чтобы политизировать те или иные исторические темы для достижения совершенно определенных целей.

Ну, например, 2005 год. Одна из резолюций Европарламента, по сути, уравняла Гитлера и Сталина и породила на свет такое определение, как тоталитаризм. Взяв именно эту концепцию за основу, зарубежные институты "исторической памяти" стали разрабатывать этот нарратив и забрасывать его в Россию.

Это была целенаправленная атака, воздействие на сознание российского общества для того, чтобы сформировать чувство вины, заставить усомниться в том, кто победил во Вторую мировую войну и в силу чего победили - второго фронта или все-таки мужества и героизма советских людей. Работает это и на западные государства и наши диаспоры. Их цель - формирование и трансляция "новых смыслов" для внешней среды.

Мы не создаем искусственных историй, а основываемся прежде всего на тех ценностных ориентирах, которые есть в нашем обществе. А это память о Великой Отечественной войне - она есть в каждой российской семье. Но скажите, пожалуйста, для кого, скажем, в Польше или в Евросоюзе ключевым является, например, память о "голодоморе"? Это же специально создано для Украины... Эта история работает во вне, не для себя она раскручивалась.

Согласна, на генетическом уровне молодежь с уважением воспринимает историю Победы. Но кроме Великой Отечественной войны какие еще исторические события и смыслы ее интересуют?

Елена Малышева: Центр провел стратегическую сессию "Историческая память и исторические проекты в молодежных организациях и движениях". Мы пытались выяснить, что в отечественной истории является для молодежи ценным. Большой интерес, например, к войне 1812 года, к эпохе Петра I, то есть к тем событиям, где проявились приоритеты нашего национального сознания.

За год нам удалось вокруг себя собрать единомышленников: ученых, преподавателей, общественные движения. Мы ушли от западной трактовки исторической памяти, которая нам навязывалась, начиная с 90-х. У нас есть свои, национальные традиции, исходя из понимания исторического суверенитета. И это поможет в дальнейшей работе со странами СНГ и БРИКС.

Но как вы собираетесь строить диалог, если почти во всех школьных учебниках СНГ Советский Союз называют колониальным завоевателем?

Елена Малышева: Да, вопрос насущный. Действительно, сейчас практически все учебники, особенно среднеазиатского региона, прямо говорят, что, например, российские походы 19 века на Бухару и Хиву были колонизационными. При этом опуская, например, фактор геополитических условий, которые создавались противостоянием с Британией. Но понимание контекста происходящих событий - это удел профессиональных историков, а те, кто пишет учебники, иногда решают другую задачу.

Какую?

Елена Малышева: Речь идет о попытке нанести России геополитический удар. Почему вдруг все хором заговорили о колонизации? Давайте смотреть глубже, может быть, это и будет одним из инструментов противоядия.

Скажем, совсем недавно была принята одна из резолюций ПАСЕ, в которой пункт 28 гласит: деколонизация России - обязательное условие для ее дальнейшего демократического развития вместе с Европой.

Дана установка, и Европарламент выделяет 2 миллиона с лишним евро на развитие этого исторического нарратива. На научную разработку, на интеграцию в общественное сознание, на создание фильмов, проведение конференций, на все то, что может поменять сознание. Это информационная и идеологическая война в чистом виде. Продуманная политика, которая, по мановению волшебной палочки заказчика, начинает транслироваться во все сегменты общества стран, где есть у него интерес.

Чем можно ответить?

Елена Малышева: Бить себя в грудь и кричать, что все было не так, "мы-то знаем правду!", ни к чему не приведет. В среднеазиатских странах, где такие учебники, обязательно найдется 2-3 свидетеля, которые все видели и помнят, хотя речь идет о XIX веке. Наша задача знать эти "фабрики фальсификации" и основных действующих лиц, чтобы понимать, чего ожидать дальше. Пример - это Украина.

Сегодня все ломают голову, как так получилось, что братский народ стал злейшим врагом...

Елена Малышева: Мы можем парировать каждый факт, который Украина приводит в своих учебниках. Мы, как в пинг-понге, пытаемся ответить какими-то аргументами, но это только стимулирует "игру". Это путь в никуда.

К сожалению, в 1991 году Российская Федерация оказалась единственной страной постсоветского пространства, которая не озадачилась построением своей национальной государственности. Мы задумались о том, что ее нужно именно выстраивать, только сегодня. А вот государства, которые родом из союзных республик, сразу приступили к этой серьезной стройке. Началась она с национального движения - оно было драйвером развития молодых государств все 90-е годы.

Какие у этого процесса законы?

Елена Малышева: Во-первых, обязательный акцент на своей древности. И в этом нет никаких исключений. Вспомните, при Иване Грозном возникла идеологема - "Москва - Третий Рим", которая стала основой российской государственности. Важно помнить, под влиянием чего и когда эта государственность сформировалась, понимание этого - та самая лакмусовая бумажка исторической правды. Украина использовала эту же технологию, при этом осознанно отвергнув историческую действительность в угоду политическим задачам. И сделано это было все очень грамотно и тонко.

Другим инструментом построения национальной государственности всегда является национальная освободительная борьба или борьба с противником.

Это не просто искусственно созданный тезис. Он подтвержден на практике веками. При наличии общего врага нация, государство и общество всегда мобилизуется и сплачивается. И Украина такого врага нашла.

Опять же во время становления национальной государственности ориентир идет на героев - олицетворяющие пример поведения, сосредоточение ценностей. И какие это будут герои - определит характер государства и мировоззрение общества.

А если это Бандера и Шухевич?

Елена Малышева: Когда речь заходит об Украине, конструкция начинает ломаться. Бывают герои консолидирующие, объединяющие общество, а бывают и те, которые решают определенные политические задачи.

Мы сегодня пытаемся донести историческую правду, например, об освобождении Украинской ССР от нацизма, спасения от оккупации и уничтожения.

Это важно даже не для российского общества, а для украинского народа, потому что на генном уровне он не может не помнить о более трех миллионах уничтоженных на территории УССР своих мирных жителей.

Я оптимист, и убеждена, что историческая память, основанная на разуме, на мысли, на знаниях, на документах, на личном опыте поколений, это все равно возьмет верх.