Новгородские древности: церковь Петра и Павла на Славне

Мы продолжаем проект «Новгородские древности», в котором обновим и дополним новыми данными и фотографиями уже имеющиеся статьи и допишем тексты обо всех древних памятниках архитектуры на территории области. И эта «оцифровка» новгородских древностей и истории их изучения — только первая часть проекта. Проект «Новгородские древности» реализуется при поддержке Новгородского государственного университета, губернатора Новгородской области, Новгородского музея-заповедника, а также в рамках приоритетного регионального проекта Новгородской области «Город-Университет».Вид с востока. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаПетропавловский храм впервые появился на Славенском холме скорее всего, несколько позже Ильинского, который существовал, возможно, еще в Х веке. Впервые мы встречаем ее на страницах новгородских летописях в 1146 году, когда были выстроены (вероятно, в дереве) оба храма на Холме: «В лето 6654… Том же лете съделаша 4 церкви: святую мученику Бориса и Глеба в Граде, святого пророка Илье и святую апостолу Петра и Павла в Холме, и святую безмздьнику Козму и Дамиана». Это мы читаем в Новгородской первой летописи старшего извода.Сейчас храм расположен в сиреневом саду. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаВ 1192 году первый храм сгорел во время грозы: «В лето 6700: Том желете съгоре црькы на Хълме святых Апостол, зажьжена от грома». В 1193 году храм срубили заново.Нынешнее здание появилось в 1367 году. Летописи сообщают вразнобой: то ли в этот год храм заложили, то ли достроили. Поэтому в литературе пишут, что время создания храма — 1366-1367 годы.Очень важный момент заключается в том, что, хотя храмы на Славне разделяют несколько десятков метров и сейчас они кажутся единым архитектурным комплексом, во время строительства они были разделены стеной. В 1335 году в южной части Славенского конца была выстроена каменная стена, ограничившая город с этой стороны. Остатки стены, которую по имени отвечающего за ее постройку назвали «стеной посадника Федора», открыл в 1932-1937 годах Артемий Арциховский. И эта стена разделила существовавший тогда Ильинский каменный храм, оказавшийся внутри города, и деревянный Петропавловский, ставший загородным. Загородным был и каменный храм, который попал внутрь городской черты примерно через два десятка лет, когда ров и вал был сооружен вокруг Торговой стороны, и городская черта несколько отодвинулась.Расположение храмов на Славне и стены посадника Федора. Чертеж Л.М. Шуляк. Цит. по. Седов Вл.В. Церковь Петра и Павла на Славне в Новгороде // Исследования по истории архитектуры и градостроительства. Вып. 2. М., 2011. С. 188–211.Интересен заказчик строительства — некий Лазута: «Заложи Лазута церковь каменну святаго Петра, конець Славна». Специалисты считают Лазуту боярином Славенского конца — до храма Петра и Павла он уже выстроил приходской храм Иоанна Крестителя у Немецкого двора и монастырский храм Николы в мужском Лятском монастыре на поле недалеко от места строительства Петропавловской церкви.Считается, что мотивом для Лазуты построить еще одну каменну церковь стало чудо. В Никоновской летописи по 1365 году мы читаем: «Бысть знамение от иконы святыя Богородица в церкви святаго Петра в Славне: идяше аки роса». Вероятно, икона «заплакала».Храм получился средних размеро, почти квадратный в плане: 8,72х9,30 метров, однглавый, четырехстолпный. Боковые нефы много уже центрального, диаконник и жертвенник не отделены от основного объема церкви.План церкви по уровню подцерковья по чертежу 1940-х годов (слева) и план храма по Г.М. Штендеру (справа). Цитируется по Седов Вл.В. Церковь Петра и Павла на Славне в Новгороде // Исследования по истории архитектуры и градостроительства. Вып. 2. М., 2011. С. 188–211.Мы знаем, что в XV веке в храме был придел Введения «на полатях» — на хорах, но каким он был мы, увы не знаем — до нашего времени верхние части храма не дошли. Владимир Седов предполагает, что он мог находиться в северо-западном или юго-западном углу храма.Фото 1914 года. Российский этнографический музей. (Госкаталог)В ХХ век храм уже вошел очень сильно перестроенный. В XVI веке в нем появилось междуэтажное перекрытие, а в середине-второй половине XVII века произошла полная перестройка верхних частей здания. Серебряный оклад храмовой иконы «Петр и Павел», датируемый 1703 годом, сообщает нам: «…в прежних летах тое церкви свод обвалился».Тогда оставшиеся после падения своды и верхние части столбов были сломаны и полностью переложены. В стенах четверика были пробиты широкие оконные проемы.В середине XIX века мы снова видим храм в «ветхом состоянии», и стараниями священника Ильинской церкви, к которой Петропавловскую приписали в 1830 году, церковь Петра и Павла была «починена и исправлена» ремонтом 1845 года. Именно тогда у храма появились контрфорсы, дошедшие до Второй мировой войны.Иконостас храма. Фото: Новгородский музей-заповедникОт начала ХХ века сохранились и снимки интерьера храма. Более того, в Новгородском музее-заповеднике сохранились и резные царские врата XVII века, которые были изъяты из храма и переданы в музей после его закрытия в 1920-х годах, в войну вывезены в Германию и затем возвращены в 1948 году.Левая створка Царксих врат. Фото: Новгородский музей-заповедникВ Великую Отечественную войну храм получил серьезные повреждения и мог исчезнуть с лица земли совсем. Удивительно это читать сейчас, но сразу после войны местные власти сочли, что храм Петра и Павла (как и, например, храмы Успения на Торгу, Власия на Волосовой улице, Климента и Иоанна на Опоках) во-первых, мешает застройке городского центра, а во-вторых, развалины угнетают психику горожан. Только вмешательство через центральную печать деятелей культуры Москвы и Ленинграда прекратило процесс разборки памятников архитектуры на стройматериалы.Руины храма в 1948 году. Вид с востока. Фото: Новгородский музей-заповедник.Руины храма в 1948 году. Вид с севера. Фото: Новгородский музей-заповедник.Храмы Петра и Павла (слева) и Ильи (справа) после войны. Фото: Новгородский музей-заповедник.В 1955 году храм был отреставрирован, а точнее — реконструирован Григорием Штендером и Вячеславом Кувырдиным с предположительным завершением на XIV век.Вот как писал о своей работе сам Штендер: «В церкви Петра и Павла отсутствовали не только подпружные арки, но и верхняя часть подкупольных столбов, практически не существовала северная стена ( сохранил.ась на ¼ высоты) и половина западной.Петропавловский храм в лесах. Акварель Г. Штендера. Фото: Новгородский музей-заповедник.На оставшихся восточной, южной и западной стенах, верхние части которых впоследствии были надложены, сохранились не только очертания угловых сводов и пяты арок, но даже нижние части древнего трехлопастного покрытия. Тем не менее целостное восстановление этого памятника, как теперь ясно, было весьма смелым действием.Фасады храма. Чертежы Г.М. Штендера с указанием сохранившихся частей. Цитируется по Седов Вл.В. Церковь Петра и Павла на Славне в Новгороде // Исследования по истории архитектуры и градостроительства. Вып. 2. М., 2011. С. 188–211.Утраченные столбы, арки и угловые своды восстановлены по наружным следам. Но барабан, подпружные арки, центральные своды и верхняя часть щипцов возведены с привлечением аналогий методом компиляции (анализ пропорций и использование декора, обычного для сохра­нившихся памятников XIV века). До какой-то степени эта синтетическая реставрация была оправдана градостроительной значимостью памятника, стоящеrо при въезде в Новгород по Волхову с озера.Западная стена. Неоштукатурены подлинные остатки памятника. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаСейчас, рассматривая эrу рабоrу 1950-х годов, я от­нюдь не убежден, что не допущена ошибка. Градостроительная значимость комплекса могла быть поддержана более убедительной реставрацией соседней церкви Ильи, поскольку, в отличие от церкви Петра и Павла, имеются фотографии этой церкви с барабаном, а также сохранилось завершение стен.Церковь Петра и Павла не имела достаточно данных для безусловно достоверной реставрации верхней части. Поэтому историко-художественная значимость памятника несомненно снизилась. По-видимому, его следовало укрепить и законсервировать, сделав раздельное покрытие стен и столбов с выявлением и экспозицией разновре­менных наслоений. Этот путь увеличил бы историческую ценность здания как памятника материальной культуры нескольких столетий, дополнив "коллекцию" новгород­ского зодчества показом ее многообразия во времени. Усилилось бы и стало более энергичным эмоциональное воздействие его художественного образа -руины, заставляя зрителя "переживать" и мысленно дополнять утраты. Позднее, в 1977 году, автор этих строк попытался отчасти исправить положение и выделил новые части, оставив старые полностью неоштукатуренными».Южный фасад. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаТем не менее, что получилось, то получилось — и очень интересно было оценить архитектуру храма, расположенного по времени между двумя шедеврами — храмом Федора Стратилата на Ручью 1360-1361 годов и Спаса на Ильине 1374 года.«Ушедший» в культурный слой закладной крест на южном фасаде. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаЗакладной крест на западном фасаде. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаИ здесь, в качестве завершения статьи, мы хотели бы привести итоговый вывод замечательного специалиста по древнерусской архитектуре Владимира Седова, который посвятил архитектуре храма отдельную статью:«Церковь Петра и Павла на Славне следует считать не столько упрощенной постройкой, воздвигнутой какой-то второстепенной группой мастеров, сколько выстроенным лучшими новгородскими мастерами зданием второго ряда (что определено значением храма и средствами заказчика), с определенным "этикетом" соответствия этому ряду, то есть с не только экономическими, но и "этикетными" упрощениями размера, ярусности, декора. Однако это именно "этикетное" упрощение, происходящее от знания места постройки в неписанной, но относительно ясной и легко считываемой иерархии, здесь нет ни одного свидетельства провинциальности, неумения или архаичности.Северная стена, почти полностью восстановленная. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаНаоборот, отдельные формы демонстрируют очень большую связь с самой новой версией традиции (то есть с чертами: церкви Федора Стратилата): здесь еще раз надо упомянуть о схожей разбивке плана, схожей рас­становке столбов, похожести оконных проемов. В это же самое время некоторые декоративные формы показыва­ют продолжающийся характер формотворчества, этап формирования стиля: и "смоленские" бровки над порталами, которые чуть позже "всплывут" в таком великолеп­ном памятнике, как церковь Спаса на Ильине, и пояски поребрика, как будто напрямую пришедшие из кирпичной готики в Петропавловский храм, показывают, что строили храм первоклассные новгородские мастера, про­должавшие складывать вместе и тасоватъ новые и старые формы с одной целью: добиться яркого образа. Такое понимание характера церкви 1367 г. на Славне дает воз­можность включить ее в разряд ярких памятников периода сложения новгородского "византийско-готического" стиля второй половины XIV в.».Вид с северо-востока. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаЧто ж, лучше и не скажешь!Общий вид с севера. Фото Алексея Паевского, июнь 2024 годаТекст: Алексей Паевский