А где же гуси: в Калининград привезли японские гравюры, которые покорили Ван Гога и Дега
Один из залов Калининградского музея изобразительных искусств в октябре внезапно зарос сакурой и заполнился таинственными фигурами японских красавиц. Секрет прост — здесь открылась выставка «Гравюры укиё-э. Картины изменчивого мира»0+. Корреспондент «Клопс» побывал на вернисаже и узнал, сколько стоили гравюры, кто их покупал и главное — где же гуси?
В первом экспозиционном зале гостей встречают гравюры из коллекции Эрмитажа. Поначалу кажется, что это просто бытовые сценки. Но если приглядываться, каждая вызывает уйму вопросов. Например, смотришь на работу Кацукавы Сюнсэ «Дикие гуси в Сусаки» и пытаешься понять: а где же, собственно, гуси?
К счастью, рядом беседует с гостями Анна Савельева — заведующая сектором Дальнего Востока Государственного Эрмитажа.
«Сусаки — это маленький район в пригороде Эдо (современный Токио — ред.), туда доезжали путешественники, когда собирались в сторону Киото. В Сусаки они обычно останавливались отдохнуть и осмотреть окрестности, а потом передавали друг другу рассказы о том, что лучшее время года здесь — это осень, когда гнездятся гуси. Поэтому традиционно, когда изображают Сусаки, всегда рисуют гусей», — объясняет эксперт.
И действительно, если приглядеться, гуси на гравюре обнаруживаются — в верхней части, отделённой от основного сюжета облаками. Но человек, разбирающийся в японском искусстве, уловит на гравюре Сюнсэ не только этот «географический» смысл, но и ещё более сложную отсылку.
«Гуси — это символ, который пришёл в Японию из Китая в VIII-IX веке, они предвещают разлуку.
В традиции человек слышит крик гусей, прощаясь с кем-то.
Например, поэт для изображения тоски обязательно использует осень, холодный воздух и далеко распространяющийся крик гусей», — рассказывает Анна.
Гравюра с гусями входит в цикл «Восемь видов Синагава», созданный во второй половине XIX века. «Почему восемь?» — спрашивает Анна, и этот вопрос вновь ставит человека, не знакомого с японской культурой, в тупик.
«У специалиста, когда он видит сочетание «восемь видов», сразу возникают ассоциации. Дело в том, что Токио — город молодой, он образован на рубеже XVI-XVII веков. А Киото — старая столица. Изначально в окрестностях Киото находились знаменитые восемь мест, которыми было принято любоваться в разное время суток. Но человек, который ещё лучше знает литературу, поймёт, что [и там] они появились не просто так. В XIV веке один из японских поэтов узнал, что в Китае есть восемь таких мест с прославленными пейзажами, и эта идея «переехала» в Японию», — улыбается Анна.
Так лишь одно название гравюры за несколько шагов погружает зрителя в глубины истории и переплетения культурных мотивов. А таких ксилографий на выставке более полутора десятков.
Большая часть гравюр, представленных на выставке, когда-то были рекламными картинками. С одного изображения первым тиражом делали около несколько сотен копий, которые продавали по цене плошки риса: такое мог себе позволить каждый. Вплоть до конца XIX века изображения, на которые мы сейчас смотрим в музеях, сами японцы не считали высоким искусством.
«Ты сегодня увлёкся одним актёром — покупаешь к этому спектаклю лист. А завтра тебе понравилась другая постановка — ты купил новый, а про этот тут же забыл», — объясняет эксперт.
Европейцы узнали о японском искусстве, когда после 1854 года за рубеж «потёк» восточный фарфор. Листовками перекладывали вазы, чтобы они не разбились по пути.
Художники бегали по Парижу, пытались выловить все эти листы из упаковок, чтобы увидеть, насколько творчество японских художников отличается от европейского. Это их потрясло!.. Заимствовать этот стиль стали Моне, Дега, Ван Гог», — перечисляет Анна.
Всё эти открытия посетитель выставки делает ещё в первом, «эрмитажном» зале. А ведь экспонаты собрали в трёх разных местах: часть предоставил петербургский музей, часть — калининградские коллекционеры, а некоторые предметы приехали аж из Приуралья. Ими поделился музея изобразительных искусств Оренбурга, где несколько лет подряд проходили «японские» выставки — кимоно, кукол, фотографий.
Экспонаты уже поездили по России и побывали у ближайших соседей оренбуржцев: в Ульяновске, Саратове, Орске. В Калининград, несмотря на расстояние, коллекцию доставили без проблем. «Знаете, наверное, искусству нет преград, главное — желание», — считает директор оренбургского музея Юрий Комлев.
Гости привезли в Калининград снимки, отпечатанные на бумаге, сделанной в старинной технике васи, а также свитки и кимоно. Работы японских фотохудожников замечательны тем, что их цвет может сохраняться 300 лет.
Это бумага с добавлением риса — вот, кажется, будто это рамка со стеклом. А на самом деле — просто очень хорошая цветопередача, можно прямо окунуться в эти фотографии», — делится Комлев.
И впрямь: туман на одной из фотографий сияет так ярко, что не веришь своим глазам, а радуга на другой поначалу кажется отражением лампы.
Проверить, обманут ли вас иллюзии японских мастеров, можно до 1 декабря. Для особо интересующихся музей изобразительных искусств подготовил небольшую библиотеку и специальную программу, где участники научатся разбираться в хокку, завязывать кимоно и заваривать «настоящий восточный» чай.
Выставка, посвящённая культуре Китая, проходит в историко-художественном музее — там тоже можно приобщиться к чайной культуре и полюбоваться старинными экспонатами.
