Конкуренция за бюджетные места в российских вузах с каждым годом все обостряется. Ситуация для абитуриентов снова осложнилась с введением для участников специальной военной операции (СВО) и членов их семей квоты, позволяющей им поступать в любой вуз без конкурса. В 2024 году число поступивших по этой квоте практически удвоилось, эксперты прогнозируют дальнейший рост. Нередко студенты, воспользовавшиеся особыми привилегиями, испытывают сложности с освоением учебной программы. В вузовской среде ведутся дискуссии о том, как оптимизировать эту меру поддержки участников спецоперации, чтобы она приносила пользу как самим семьям, так и государству. Как и где учатся дети участников СВО и как к ним относятся студенты и преподаватели — в материале «Ленты.ру».

Родительский подвиг

У 18-летнего Александра Б. из Ногинского района Московской области отец воюет на СВО. В этом году юноша по специальной квоте поступил в Москве в один из топовых технических вузов страны. Сколько у него было баллов ЕГЭ, первокурсник отказывается обсуждать, но попутно замечает, что на общих основаниях никогда бы не прошел конкурс.

Александр планирует строить самолеты или космические ракеты, но опасается, что не справится с вузовской нагрузкой. «Пока пытаюсь приспособиться. Мама меня поддерживает, утром всегда встает вместе со мной и завтрак готовит. Трудно, но хочу справиться», — делится он с корреспондентом «Ленты.ру».

Чтобы успеть к первой паре, Александру приходится вставать в четыре утра и бежать на электричку. Утренняя побудка мамы в этом случае — настоящий родительский подвиг. Жилье в Москве для сына участника СВО вуз готов был предоставить — дети военных имеют внеочередное право на общежитие. Но Александр после экскурсии в студенческие общаги решил, что ему удобнее будет жить дома. По подсчетам начинающего первокурсника, время в пути до вуза примерно одинаковое что из Ногинска, что из общаги — плюс-минус два часа.

Движение вверх

По информации Минобрнауки, в этом году в российские вузы по квоте Московском инженерно-физическом институте (МИФИ) количество студентов по спецквоте выросло за год с 44 до 76. В Московский государственный технический университет (МГТУ) имени Баумана поступило 210 участников СВО и их детей, тогда как годом ранее их было 89.

Но громче других на общем фоне снова прогремел один из ведущих технических вузов страны — Московский физико-технический институт (МФТИ). В прошлом году туда поступил сын участника СВО Дима Ж. Он стал первым студентом за всю историю вуза с самыми низкими баллами единого госэкзамена — 127 при проходном 290. Приемная комиссия из трех экзаменов ЕГЭ учла у него только два — математику и русский язык. Для поступления на его специальность требовался еще экзамен по информатике, но Дима как сын героя СВО его не сдавал.

Первую сессию сын бойца СВО завалил и был отчислен. Как объяснил сам студент, после полутора месяцев учебы он заболел и не смог нагнать программу. В этом году Дима снова воспользовался льготой для участников СВО и их родственников и поступил в тот же вуз в физтех-школу прикладной математики и информатики. Как пояснили в МФТИ, по закону квота для поступления может быть использована неограниченное количество раз.

Знаменитый студент МФТИ начал вести Telegram-канал «ДиМашина против Физтеха», где обещал рассказывать об учебе, каждую неделю публиковать результаты контрольных и, возможно, «указывать количество посещенных пар». Также в зависимости от настроения «ДиМашина» планировал делиться с подписчиками песней недели, которая будет отражать его внутреннее состояние. Правда, пока ни одного отчета так и не появилось. В комментариях сын участника СВО говорит, это связано с тем, что пока ничего значительного не произошло, но на следующей неделе обязательно будет что запостить. Изначально главная идея канала позиционировалась как дневник о том, как учиться в сильном техническом вузе студенту с нестандартным уровнем подготовки.

В одном из постов на своем канале «ДиМашина» говорит, что по объективным причинам не уверен, что справится, но будет пытаться. И в этот раз у него есть план действий. «Все не так безнадежно, иначе, наверное, я бы не подал документы в МФТИ», — пишет студент.

В комментариях Диму спрашивали, что он делал после отчисления и готовился ли к повторному поступлению. «Февраль, март, апрель — ботал прогу и чуть математики, — ответил он. — Май, июнь был в поездке и занят. Июль — ботал понемногу, из-за простоя тяжело давалось, сейчас продолжаю разгоняться».

Студент говорит, что, несмотря на второй заход на курс, темы первого семестра будет изучать наравне со всеми. Хотя и надеется, что по накатанной «проще будет идти». В сентябре из ста пар Дима пропустил только две, потому что проспал. По сравнению с прошлым годом результаты по пропускам стали значительно лучше. Год назад Дима стеснялся просить одногруппников объяснить ему непонятные темы. Сейчас он не боится обращаться за помощью, и пока никто не отказывает ему. Дмитрий уверен, что у него есть все шансы успешно сдать первую сессию.

На вопросы «Ленты.ру», почему штурмует именно физтех, молодой человек не ответил. В блоге написал, что с такими баллами он мог бы и без льгот учиться в Бауманке, МАИ и МЭИ.

Есть и другие случаи нестандартного поступления по СВО-квоте. На днях стала известна Перовой. Девушка поступила по СВО-квоте — не как ребенок участника спецоперации, а как непосредственный участник. Дело в том, что во время службы в армии Перова была мужчиной. Но в 2023 году, узнав, что скоро примут закон о запрете смены пола, боец Максим Перов убыл с СВО в отпуск и успел совершить трансгендерный переход. Из армии Перова уволили с категорией Д «по психиатрии», но льготы участника боевых действий якобы остались.

Пробелы в школьной программе

Марина — первокурсница престижного технического вуза, будущий инженер, староста. Она говорит, что в их группе несколько студентов, поступивших по квоте для участников СВО. И сейчас к ним присоединились те, кто поступал в прошлом году, но ушел в академический отпуск. «Обычно после сессии такие студенты берут академ, чтобы их не отчислили, — поясняет Марина. — Таким образом, они занимают место того, кто мог бы учиться лучше, но не смог поступить на общих правах».

По словам девушки, она была шокирована, когда на уроке математического анализа увидела студентов, которые не могли построить график параболы.

«Мне всегда говорили, что в университете никто не будет заставлять тебя учиться, бегать за тобой и водить за ручку, — продолжает Марина. — Ты должен сам добывать знания и справляться со своими проблемами. Но с поступившими по квоте началось банальное перекладывание ответственности на преподавателя: "Извините, у меня образование сельской школы, нас там учили по-другому". Процесс подготовки к ЕГЭ и ОГЭ примерно одинаков. И учебники везде одни и те же».

По мнению Марины, студентам, поступившим по льготе, было бы полезно сравнить себя с однокурсниками, оценить свой уровень и понять, что нужно сделать для успешной учебы. «Списки поступивших вывешивают не только для того, чтобы вы знали, зачислены вы или нет, — добавляет студентка. — Если разница с последним зачисленным на бюджет составляет 60 баллов, то это серьезный повод для беспокойства. При этом с момента появления этих списков и до начала учебы есть примерно полтора месяца. За это время можно хотя бы повторить школьную программу».

«Чек на учебу»

Социолог, профессор ВШЭ в Санкт-Петербурге Даниил Александров заметил, что среди льготников, имеющих право на поступление по квоте для участников СВО, как правило, есть две категории. Это сами участники СВО, чаще всего демобилизованные с фронта по состоянию здоровья, и дети бойцов. Ветераны подходят к выбору профессии ответственно и звонят в приемные комиссии обсудить детали обучения, чтобы быть уверенными, что справятся с программой и смогут совмещать учебу с работой.

Обычно участники СВО предпочитают вечернее или заочное обучение, так как не могут позволить себе учиться на дневном отделении без дополнительного заработка. Кроме того, среди них есть и те, кто заинтересован в получении магистерского образования. «Это люди, которые уже отучились четыре года по инженерной специальности, например, и теперь хотят продолжить обучение. Они подходят к этому очень серьезно, и я уверен, что их подход поможет им успешно учиться. Ведь продуманность решения — один из ключевых факторов успешного обучения, а не просто случайный выбор», — говорит он.

У второй группы льготников — детей раненых и погибших участников СВО — другой алгоритм поведения. По условиям квоты для них не предусмотрены никакие отсекающие пороги. Они без ограничений могут поступить на любое направление в любой вуз. Отказать им не имеют права.

«Часто такие льготники подают документы на программы, с которыми заведомо не смогут справиться, — продолжает профессор. — Например, реальный случай приемной кампании этого года в одном из вузов: юноша, написавший ЕГЭ по математике на 29 баллов (а это очень низкий результат), подал документы на программу по математической экономике, которая требует высокого уровня знаний. Многие из таких ребят, скорее всего, получат неудовлетворительные оценки на первой же сессии».

Александров объяснил, что абитуриенты и их семьи не всегда понимают, куда подают документы. И если сами участники СВО пытаются объективно оценивать свои возможности, то дети попадают на программы, о которых имеют мало представления. «В балетное училище должны поступать люди, которые смогут танцевать, а не все, кому хочется, — объясняет ученый. — Это верно и для других областей, таких как медицина, математика и программирование. Могу судить по своему опыту: я окончил физико-математическую школу и понимаю, что с моими способностями мне нечего было делать на математическом факультете. Однако я мог бы учиться на многих IT-специальностях, где не требуется высокий уровень математических знаний. IT-сфера достаточно обширна, и в ней требуются специалисты с разными компетенциями. Но абитуриентам, которые пользуются льготами, никто об этом не говорит».

Однако социолог подчеркивает, что ни дети, ни их семьи в этом не виноваты. Они не должны вникать в такие детали. Родители отправляют детей туда, где, по их мнению, можно получить хорошую специальность и в будущем высокую зарплату.

Александров опасается, что некоторые студенты, которые не смогут успешно освоить учебную программу, начнут жаловаться в различные инстанции, утверждая, что в учебном заведении притесняют семьи участников СВО. Либо же студенты-льготники, переоценившие свои возможности, окажутся в трудной жизненной ситуации, которая может негативно повлиять на учебный процесс. Преподаватели могут из страха перед возможными последствиями ставить им тройки вместо двоек, что будет демотивировать остальных учащихся. Хотя людям, которые не справляются с учебой, нужно помогать перейти на более простую программу или отчислять, объяснил Александров.

«К сожалению, сейчас нет механизма, нет комиссии, которая могла бы помочь студентам, поступившим по квоте и испытывающим трудности с учебой, — говорит Александров. — Это сложная проблема, особенно в условиях централизации. Я не представляю, как можно было бы организовать правительственные комиссии при губернаторах, которые занимались бы перераспределением студентов в соответствии с их способностями».

Но есть и другие возможные решения, считает Александров. «Например, можно создать пул вузов, внутри которого эти студенты смогут переводиться, а за ними будут следовать государственные деньги, — предложил ученый. — А для ребят это будет "чек на учебу", своего рода государственный сертификат. Однако этот порядок не проработан и не обсуждался».

В группах родственников мобилизованных на СВО и контрактников темы льготного поступления детей в вузы обсуждаются достаточно часто. И, судя по постам в таких группах, опасения профессора Александрова о возможном потоке жалоб на притеснения поступивших по квоте студентов небезосновательны. В одной из дискуссий мать студента Светлана говорит, что делает все для того, чтобы ее сын учился в выбранном вузе. Она считает, что предусмотренные законом способы для этого приемлемы.

***

Первокурсница Марина замечает, что ни у нее, ни у ее однокурсников нет предубеждений насчет ребят, поступивших по льготе. Государство дало им шанс, и глупо этим не воспользоваться.

«Я не имею права критиковать никого, пока они стараются и работают, — говорит девушка. — Но если их действия начинают мешать мне заниматься, мое возмущение растет. Если таких льготников будет слишком много, то преподаватель может начать ориентироваться на них, а не на остальных учеников. В результате те, кто поступал на общих основаниях, могут пострадать».