Специалист Пушкинского музея рассказал об особенностях экскурсий для слепых
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина совместно с благотворительным фондом «Свет» выпустил тактильную книгу для незрячих людей о картине немецкого художника начала XIX века Каспара Давида Фридриха «Исполиновы горы». В интервью RT начальник отдела междисциплинарных проектов ГМИИ им. А.С. Пушкина Алексей Дебабов рассказал, что представляет собой издание, а также объяснил, как специалисты учатся доносить представление о произведениях искусства до людей с особенностями восприятия. По его словам, востребованность таких программ растёт, что также способствует развитию русского жестового языка, который активно пополняется терминами из области искусства и культуры.
— ГМИИ имени А.С. Пушкина выпустил тактильную книгу для всей семьи «Каспар Давид Фридрих. «Исполиновы горы» к 250-летию со дня рождения этого немецкого художника. Презентация издания состоялась 26 августа. Почему выбрали именно эту картину?
— Начну с того, что в Пушкинском музее с 2016 года действует программа «Доступный музей». Её запустила автор книги Евгения Киселёва, которая нашла единомышленников как в самом музее, так и за его пределами — в лице основателя фондов «Абсолют-Помощь» и «Свет» Александра Светакова.
Книга «Исполиновы горы» вышла в рамках проекта «Посмотри», который приурочен к 110-летию Пушкинского музея и объединяет в себе подкасты о скульптуре и живописи. Они позволяют при помощи словесных описаний составить представление об основных произведениях музейной коллекции.
«Посмотри» — вполне допустимое выражение, которое уместно использовать в общении с незрячими людьми. Когда мы приглашаем гостей с особенностями зрения познакомиться с тактильными репликами, мы не говорим «пощупайте, прикоснитесь» к объектам, а говорим «посмотрите».
Коллекция нового западного искусства ГМИИ им. А.С. Пушкина начинается с произведений европейской живописи первой половины XIX века, картина Каспара Давида Фридриха встречает посетителей в первом зале Галереи искусства Европы и Америки на Волхонке. Выбор был очевидным. Композиция произведения включает много сменяющих друг друга планов, позволяющих в книге буквально погрузиться в произведение.
Издание сопровождается текстами, выполненными плоскопечатным и рельефно-точечным шрифтами. Первый — это обычный типографский шрифт, второй печатается на специальных брайлевских принтерах при помощи наборных матриц.
Сперва хотелось представить в книге несколько произведений, но в процессе разработки дизайнер Диана Зинченко поняла, что если рассказывать о картине подробно, то одно издание можно посвятить только одному произведению.
— Это единственная в своём роде тактильная книга?
— Опыт издания тактильных книг существует и в России, и в мире. Однако в основном музейные тактильные книги предлагают лишь краткое знакомство с композициями произведений и представлены в виде пластиковых листов на пружинке. Так что наша книга — своего рода инновация.
— Есть ли планы выпустить тактильные книги о других художниках и произведениях искусства?
— Сначала мы посмотрим, как аудитория встретит первую книгу. Музей распространяет издание по библиотекам для незрячих, музеям и дружественным книжным магазинам.
Конечно, хотелось бы продолжить серию, рассказать незрячим читателям и о других интересных и знаковых для истории искусства произведениях из коллекции музея. Может быть, в новых книгах мы попробуем новые подходы, но пока об этом рано говорить.
Многое, кстати, зависит от технических возможностей типографий. Как оказалось, типографий, готовых на такие эксперименты, не так много. Нам многие отказывали, говорили, что это очень сложно — вырубать такие картонные формы, потом вручную собирать их, ведь тут нужна высокая точность работы. Технологу издания Регине Татарчук удалось подыскать типографию, и благодаря совместным усилиям проект был реализован.
— В Пушкинском музее в рамках программы «Доступный музей» проводятся экскурсии с тифлокомментированием по выставкам. Как проходят такие экскурсии?
— Термин «тифлокомментирование» (от греческого typhlos — «слепой». — RT) ввёл в оборот Сергей Николаевич Ваньшин, основатель и директор Института профессиональной реабилитации и подготовки персонала Всероссийского общества слепых «Реакомп» («Реабилитация и компьютер»).
Обычно людям во время экскурсии не нужно, чтобы им дополнительно описывали обстановку вокруг. С незрячими же мы делимся всем — например, в зале Древнего Египта рассказываем о полумраке, колоннах, которые напоминают связки тростника, потолке с грифами — символами богини Нут и так далее. Уже после описания пространства, создания настроения и передачи атмосферы мы постепенно переходим к экспонатам.
Тифлокомментирование бывает двух видов: «горячее» и «холодное». «Холодное» — это когда человек заранее создаёт последовательное подробное описание произведения, чтобы потом использовать его в своей работе. А «горячее» — это когда ты описываешь что-то на ходу. В Пушкинском музее очень высокие критерии подбора сотрудников, коллеги-искусствоведы способны с ходу описать любое произведение искусства. Однако и здесь есть важные нюансы: искусствоведческое описание предлагает последовательную подробную передачу визуальной информации и анализ произведения, а тифлокомментирование не должно перегружать человека лишней информацией. Если очень долго описывать детали, то к концу описания не всякий человек будет помнить, с чего оно начиналось. Музей постоянно организует для коллег мастер-классы с участием незрячих экспертов, чтобы учиться делать такие рассказы с описаниями структурнее и лаконичнее.
— Каковы отзывы об экскурсиях с тифлокомментированием? Удаётся ли посетителям получить впечатление о картинах по рассказу?
— Главный секрет успеха — чтобы рассказ был живым и интересным. Если вы придёте на выставку любимого художника и попадёте на экскурсию к какому-то великолепно образованному, но не способному заинтересовать своим рассказом специалисту, то ожидание чуда может смениться разочарованием. Кроме того, настроение и хорошее самочувствие очень важны при знакомстве с искусством. Экскурсии в Пушкинском музее проводят сотрудники, которым интересно работать с людьми, которые горят своим делом.
После окончания экскурсий мы стараемся получить от участников обратную связь. Это важно и для самих посетителей, ведь приятно, когда мнение и впечатление ценится окружающими. Музей же, отталкиваясь от этих сведений, постоянно улучшает разные программы. Инклюзия — это процесс, а не результат.
— Какие ещё сегодня есть методики такого плана? Применяются ли в этой области цифровые технологии?
— Сегодня есть приложения и стриминговые онлайн-платформы, которые позволяют при проигрывании видео включать описания для незрячих и слабовидящих. Ещё одно направление — обучение ИИ жестовому языку, когда нейросети учатся «переводить» на него звучащую речь, считывать жесты, но оно пока только набирает обороты.
Но никакое описание, скажем, для незрячих и слабовидящих не будет так эффективно, как прямой тактильный опыт взаимодействия с предметом. Если речь идёт о живописи, то тут можно делать рельефные копии произведений. В тактильном кабинете Пушкинского музея хранятся фрагменты античной керамики, переданные нам коллегами из отдела искусства и археологии Античного мира — они ежегодно проводят раскопки в Северном Причерноморье. Археологический лом не представляет научной ценности, но позволяет человеку тактильно познакомиться с предметом через его фрагменты, будь то кувшин или иной какой-то сосуд.
— Интересуются ли люди с ограниченными возможностями инклюзивными музейными программами?
— Спрос постепенно увеличивается. К тому же подрастает поколение посетителей и музейных специалистов, для которых доступность искусства и культуры — норма.
За предыдущий год наш музей посетили более 21 тыс. человек с инвалидностью I и II групп. А за первое полугодие 2024-го количество посетителей с инвалидностью уже превысило эту цифру.
Мы стараемся информировать людей о наших программах, отправляем приглашения на экскурсии в специализированные группы и сообщества. Отмечу, что модерация таких программ требует ручного управления: мы обзваниваем записавшихся на экскурсию, узнаём, все ли смогут прийти. Людям важно понимать, что о них заботятся и их ждут.
— Какие ещё инклюзивные программы планирует создать Пушкинский музей? Происходит ли обмен опытом с другими музеями, организациями, научными институтами?
— Сейчас основная задача — поддерживать и развивать уже начатые программы, добиваться устойчивости инклюзивных программ. И уже на этой базе постепенно и последовательно расширять работу. У нас есть сетка бесплатных мероприятий, которая, например, включает экскурсии для нейроотличных людей — так принято собирательно называть тех, у кого есть когнитивные особенности — например, аутизм, синдром Дауна и тому подобное. Также есть экскурсии для незрячих, слабовидящих, глухих и слабослышащих.
В музее мы стараемся поддерживать развитие русского жестового языка (РЖЯ), планируем издание словаря жестовых слов из области искусства. Ведь мы столкнулись с тем, что многие распространённые термины, связанные с культурой и изобразительным искусством, отсутствуют в жестовом языке. Отсюда возникла идея совместно с коллегами из Государственной Третьяковской галереи и Московского государственного лингвистического университета создать такой словарь объёмом приблизительно в 300 слов.