Руководитель Союза писателей России о современных героях, патриотизме, цензуре и ответственности литературы перед страной

«Шесть членов Союза и Совета молодых литераторов погибли на фронте или умерли от ран. Два члена Союза стали Героями России (посмертно). Один писатель, член правления, пропал без вести. 18 членов Союза на точке «ноль» сейчас». Председатель правления Союза писателей России Николай Иванов рассказал газете ВЗГЛЯД о том, какой должна быть роль литературы сегодня.

На фасаде московского особняка по адресу: Комсомольский проспект, 13, гордо красуется знак Z. 200 лет назад то был Шефский дом Хамовнических казарм, где жили офицеры и шеф полка. Здесь собирались декабристы, читали стихи и говорили о великой России.

Сейчас здесь находится Союз писателей России (СПР). Здесь по-прежнему читают стихи и говорят о России. Председатель СПР писатель и офицер Николай Иванов говорит быстро, образно и четко. Для него нет сомнений – культура в России остается великой, пока она с Россией.

О том, какова роль писателя в современной России, в какой мере государство вправе вмешиваться в литературный процесс и как писательская организация помогает спецоперации, Николай Иванов рассказал газете ВЗГЛЯД.

ВЗГЛЯД: Многие до сих пор считают, что Союз писателей России – это архаизм, исчезнувший с распадом СССР. Удивляются, что он все еще существует. Были скандалы с разделом имущества, с расколом писательских организаций. В России на данный момент существует сразу несколько писательских организаций. Каков ваш статус?

Николай Иванов: Давайте откроем федеральный список на официальном сайте Союза. Вот почти восемь тысяч членов Союза писателей России поименно. Вот, например, Амурская писательская организация: адрес, телефон, имя руководителя. Звоним, спрашиваем. И так все 96 региональных отделений. Ни одной мертвой души у нас нет и не будет. Мы не гонимся за количеством. Мы при приеме, кроме качества представленных книг (произведений), смотрим еще и на нравственные качества человека. Нужен он нам в Союзе или нет.

ВЗГЛЯД: Как Союз писателей России отреагировал на начало СВО?

Н. И.: Линия, которую всегда проводил Союз, – сильная Россия, державность – с начала СВО точно совпала с политикой государства. Когда началась СВО, мы стали единственными среди писательских объединений, кто открыто и внятно поддержал армию. В Москве только у нас и в театре Машкова (Московский театр Олега Табакова, которым руководит Владимир Машков – прим. ВЗГЛЯД) на здании висит знак Z. Первыми на событие откликнулись поэты. В марте 2022 года уже была собрана первая книга стихов.

Деньги на сборник дал Росавтодор. Кстати, они первыми повесили социальные плакаты «Слава русскому солдату» на дорогах, идущих в сторону Украины. С их помощью мы издали патриотические сборники поэзии, достигшие ныне тиража 270 тыс. экземпляров. Все книги ушли на фронт, бойцам, раненым, в приграничные территории, переданы в библиотеки.

Мы ничего не продавали, ни копейкой не замарались. Все распространялось бесплатно. Выделяю это специально, потому что некоторые составители поставили целью заработать на СВО, следом нашлись и поэты, которые без предоплаты и строчки не дадут опубликовать даже в социальных сетях. Вроде все законно, но… Но осадочек остается.

С начала СВО мы издали уже девять сборников. Сейчас издали уже антологию поэзии о СВО «За други своя», в ней 170 авторов. Перед этим сформировали сборник женского взгляда на войну «Оберег», это 90 поэтесс России о СВО. Книга «Мы с вами, братья» – это переводные произведения поэтов национальных республик. В книге «Зов юных сердец» опубликовали стихи детей, чьи отцы погибли или воюют.

22 декабря прошлого года вышел Указ президента о наградах за укрепление боевого духа личного состава ВС РФ. Там было десять фамилий наших писателей.

ВЗГЛЯД: Есть среди писателей те, кто сейчас воюет?

Н. И.: Шесть членов Союза и Совета молодых литераторов погибли на фронте или умерли от ран. Два члена Союза стали Героями России (посмертно). Один писатель, член правления, пропал без вести. 18 членов Союза на точке «ноль» сейчас...

Мы недавно учредили памятную дату: 15 мая – день памяти писателей. Для нас важно, как мы относимся к нашим предшественникам, с каким нравственным багажом идем в будущее. В этот день посетили секретариатом Ваганьковское кладбище. Посетили могилы Семена Гудзенко, Владимира Богомолова, Виктора Розова, конечно же, Сергея Есенина, писателей, которые видели стержневое в России и нашем характере.

Нашли и могилу Василия Аксенова, автора книги «Остров Крым». Либеральный автор, эмигрант. И спросили себя: а если сейчас Аксенову задать вопрос: чей Крым, как бы он ответил? Это же лакмусовая бумажка. Даже порадовались в определенной степени, что многие не дожили и не замарались ответом.

По счастью, Союзу писателей России выбор делать не пришлось ни в 2014-м, ни в 2022 году. Для нас всё было ясно. В 2022 году мы приняли заявление о том, что русские писатели никогда не поклонялись войне. Но поклонялись солдату на войне.

На эту тему Мир ждет русских авторов на экспорт Мягкая сила проявляется в жестких условиях Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

ВЗГЛЯД: Да, но в том-то и особенность текущего времени, что некоторые российские писатели заняли другую политическую позицию. Некоторые молчат, некоторые эмигрировали, а некоторые и вовсе открыто желают победы Украине. Почему это произошло и что с этим делать?

Н. И.: Давайте призовем к ответу тех, кто носился с Дмитрием Быковым и Борисом Акуниным (признаны иноагентами – прим. ВЗГЛЯД). Идите сюда, товарищи, которые давали им премии. Вы не знали, что они думают о России? Как же вы руководите литературой, про ключевых деятелей которой вы ничего не знаете? Кто лепил из них великих писателей?

Книжная отрасль у нас абсолютно частная. Но если отрасль частная, у нее никакой ответственности нет... Можно ввести государственное лицензирование. Если кто-то выпускает ту же водку по лицензии, это определенная гарантия того, что он не добавит в нее ничего вредного. Для издательств лицензия – это гарантия того, что там не будут выходить книги, подрывающие основы государства.

Вот недавно был скандал с книжкой «Лето в пионерском галстуке». Была бы лицензия, ее бы у издательства отобрали, закрыли лавочку – и всё. И они бы сто раз подумали, издавать подобное или нет.

ВЗГЛЯД: Не станет ли вторжение государства в литературный процесс цензурой?

Н. И.: Почему-то все думают, что писатели – идиоты, что мы пишем только ради денег и всегда ждем, когда нам скажут: вот это пиши, а вот это не пиши. Нет, мы нормальные люди. Но мы имеем чувство ответственности. Мы знаем, что нельзя писать, потому что это будут читать наши дети. У нормального писателя нет страха перед цензурой. Ее боятся те, кто пишет то, что писать нельзя.

Кричат, вот вы хотите ввести цензуру. Ребята, у нас 70 лет была цензура, и какие книги выходили! Мне однажды сын принес книжку «12 стульев» на треть толще, чем знакомый нам роман. Говорит, здесь восстановлено все, что убрала цензура. Почитал и думаю: мне бы такую цензуру! Там убрано все, что мешало тексту. Повторы, незначимые куски, вся вода. Это не цензура, а работа гениального редактора, который увидел в довольно хаотичном тексте великое произведение и отсек всё, что ему мешало.

Цензура – это жупел, которым ее противники пытаются прикрыть свою развратность. Свободой они прикрывают свою издевку над страной. Но если у них нет внутренней цензуры, нужно поставить внешнюю. Знаете, как в армии: есть у Родины тайны, которые умирают вместе с солдатом. Некоторые внутренние хотелки писателя тоже спокойно могут умереть вместе с ним. И мир не перевернется. Более того, имя творца чище будет.

Цензура в моем понимании – это как духовная, так и военная безопасность Отечества. Никто от нее еще не умер. Десяток недовольных – это техническая погрешность общества…

ВЗГЛЯД: Что такое в итоге ответственность писателя, литературы перед страной? Тем более в текущих условиях...

Н. И.: Во время чеченской войны в России массово выходили книги «боевики-стрелялки». В них наши солдаты зачастую изображались как пьянь и рвань, люди, которые стреляют без разбора и готовы замочить всех. Они не слушают командиров, у них вообще нет ценностей.

Вы, наверное, знаете, я был в плену в Чечне. И я только потом понял, за что меня избивали, хотели отрезать уши. Ведь когда боевики читали все эти книги, они и меня, полковника Российской армии, считали тем, кто пришел на их землю убивать, не имея за душой ничего святого. Они очень ревностно читали то, что о них пишут. И я их понимаю. Им было больно от того, что на их землю пришли вот такие книжные бандиты.

Они ни за что не отвечали. Но у пишущего человека должно быть огромное чувство нравственной ответственности в части оценки событий, России, Родины.

И с меня эти боевики требовали отчета за те ложные ценности, что распространяли люди, сидевшие на диванах в Москве. Я, в отличие от них, воевал, был пленен, сидел в зиндане. А они, сидя в Москве, писали то, что требовали издатели: больше крови, больше трупов, меньше идеологии. Это же быстрые деньги. Их можно понять. Но простить нельзя. Есть ответственность.

История – это то, как мы об этом написали. Древнюю Русь мы изучаем по «Слову о полку Игореве». А как изучать историю чеченской войны? По этим боевикам?..

Мы обязаны создавать общественное мнение своими книгами, выступлениями, неприятием русофобии. На основе этого мнения политики должны принимать законы. Если мы не создадим такого нравственно здорового мнения, опустим руки, нам за нас такого напринимают… Потому что другие сидеть не будут. Они тоже будут создавать общественное мнение. Прямо противоположное тому, которое проповедует подавляющее большинство наших соотечественников. И этому надо противостоять.