Ян Сибряев: "Нас учат не играть кого-то, а присвоить себе боль героев".

После выхода на нашем портале рецензий про "Белый Вальс" по пьесе Алексея Арбузова "Мой бедный Марат" в Театре имени Пушкина мы оказались буквально завалены просьбами читателей познакомить их поближе с замечательными молодыми актерами, которые в этом заведении играют. Да, конечно, чтобы познакомиться, лучше всего оказаться в театре имени Пушкина, но не у всех есть такая возможность. С большим удовольствием выполняем ваши просьбы. Конечно, познакомим со всеми, и с режиссером непременно побеседуем. А начинаем с Яна Сибряева. Студента 3-его курса Школы Студии МХАТ (руководитель Евгений Писарев). Встретились мы с ним на прогоне перед третьим спектаклем. На тот момент уже было известно, что в зале будет не просто аншлаг, а биток! В срочном порядке пришлось увеличивать количество мест в полтора раза. Все проходы в зале малой сцены были буквально заставлены стульями. Поставить больше просто физически некуда. И это не плановые, а дополнительные показы, которые поставили в афишу буквально за неделю. То есть пошел спектакль в народ! Без рекламы! По сарафанному радио! Как в старые добрые времена! Я видел, как немного волновался умудренный опытом режиссер Борис Дьяченко. (Третий и четвертый показ обычно самые сложные). А еще больше волновалась молодой продюсер Варвара Ртищева (у нее это всего третий спектакль). Ян – нет. Он был жизнерадостен и счастлив. Много улыбался. Энергетика от него исходила сильнейшая. Удивительно, но этого замечательного актера хотели выгнать после первого курса. Ну не получалось у него. Но ему дали второй шанс, и не прогадали! Что же произошло, Ян? Так получалось, что сначала при работе над этюдами, я слишком сильно включал мозг, слишком много думал, пытался выстроить роль, в результате постоянно либо перегружал себя, либо перемудривал. Но, когда уже впереди маячил вылет, и было нечего терять, просто отключил мозг, все пошло от сердца, от души, и начало получаться. Получаться – не то слово. В этом сезоне вы не просто открытие. Лично я поставил вас на ступеньку выше самого Вениамина Смехова с его прекрасной ролью Ники в "Последнем лете". Вам не страшно, что в таком возрасте вам выставляют такие высокие оценки? Если я буду задумываться об этом, я остановлюсь на месте. Поэтому я пытаюсь даже не думать, а больше работать и работать, заниматься своим делом. Актерская деятельность для вас навсегда? Да. Вы сыграли очень сложную роль Марата Евстигнеева в "Белом вальсе" Какой образ, на ваш взгляд, сложнее? Мне кажется, что каждая роль несет свои сложности. К каждой роли надо готовиться. Нет такой роли, которую можно сделать по щелчку. В каждом случае это другой человек. Кого бы хотели сыграть в будущем? Гришку Отрепьева в "Борисе Годунове". Но это, скорее, близко к Счастливцеву. Лично мне кажется, что сложнее Марата – только Зилов из "Утиной охоты". Вот если вы в свои нынешние 20 с небольшим хорошо сыграете Зилова, это будет очень серьезно. Олег Даль прекрасно сыграл Зилова. Переплюнете? Не думаю, что переплюну, будет другой Зилов. Вы в Марате сыграли 36-летнего человека, и я не сомневался, что вам 36. Как в свои 20 лет вы смогли прыгнуть на 16 лет вперед? Сложно отвечать. Как будто бы вербально нельзя это объяснить. Внутренне ты себя перекоммуцируешь. Это взгляд другой, это движения другие. Ты ощущаешь себя по-другому, ты более тяжелый. Эти вещи вроде и технические, но и машинальные. Думаю, так. В течение буквально 30 минут вы играете и восемнадцатилетнего, и двадцатилетнего, и 36-летнего, уставшего от жизни? Как вы умудрились устать от жизни? Накладывая на себя все обстоятельства, которые пережил Марат за 13 лет раздумий, ты представляешь, как это может быть, и укладываешь все, что произошло, и понимаешь, что человек уже по-другому мыслит, по-другому чувствует, другими глазами смотрит на мир. То есть если бы в эти обстоятельства бы вошел Марат, которому было 17 лет в 42-м. Он бы по-другому воспринимал. А сейчас это связка вещей, которые по итогу дают 36-летнего человека. Для вас Марат – это, скорее, положительный или отрицательный образ? Скорее положительный. Мне очень жалко, что финал очень грустный. Вам самому не хотелось бы закончить спектакль вальсом? Я думаю, что финал не грустный, а правильный. Оно по итогу так и должно быть. Это не хэппи-энд. Над кем сложнее было работать? Над Счастливцевым или над Маратом? Над обоими. Что Евгения Олеговна Дмитриевна (режиссер спектакля "Л.Е.С.), она все время направляла, говорила, здесь читай, здесь смотри, здесь ищи. И через что-то этот человек собирается. И через свои какие-то вещи. Нас учат не играть кого-то, а присвоить себе боль героев. И от этого что-то рождается. Также и от рода деятельности. Счастливцев – артист. Они по-другому существуют, общаются, многое по-другому делают. Марат же – это человек рабочий. Мне кажется, что Марат не любит говорить. Он больше любит делать. Ян в роли Марата. Фото: сайт МДТ имени Пушкина. Артиста, наверное, сыграть легко. Вы же сами артист. Я бы не сказал, что легко. Там-то артист уже артист. А я еще студент. Как вы работаете над ролью? Изначально прочитываю произведение, потом читаю что-то около этого, смотрю фильмы, людей того поколения. Это все идет в копилочку. Я не копирую, а беру в себя, и по итогу рождается, что-то свое. При этом ни одного "Марата" и "Леса" не смотрел. Специально, чтобы не было такого, что я что-то своровал. И когда начинаю репетировать, режиссер направляет, что так, что не так. Например, в "Белом Вальсе", репетируя 46-й год, у меня было что-то из 42-го. Но так быть не должно, ведь это же совсем другой год, поэтому что-то менял, что-то добавлял. Подтекст. И, конечно, очень помогает насмотренность. У вас большой насмотренности в силу возраста быть не может. Да. Но все равно крупицы, крупицы. Вы часто ходите в театр как зритель? Сейчас вообще не хожу. Но очень бы хотелось. Где проще играть? В "Л.Е.С.", где на сцене весь ваш курс, или в "Белом Вальсе" - где вас всего трое? Все равно нужно иметь к себе счет. Когда людей много, вроде, можно где-то сдать, ребята подтянут. Но я себе этого никогда не позволял. В "Вальсе", где всего три человека, нужно всем вместе. С кем сложнее было играть – с Лялей или с Кристиной в паре? Они такие разные – и по-разному существуешь с ними. Каждую ловишь, каждая реагирует по-своему. В зависимости от того, как они реагируют, и ты реагируешь. Нельзя сказать, что в одном случае сложнее, в другом легче. Они обе что-то дают, ты этим питаешься и что-то выдаешь. Поговорим о вашем будущем. Сколько я видел молодых талантливых студентов, которые после окончания института вообще не сделали карьеру. Вы не боитесь? Боюсь. Но, как говорят наши педагоги, надо иметь достоинство и продолжать работать, ни в коем случае не останавливаться. На артиста ничего не должно влиять. Он должен продолжать двигаться. Я вслушиваюсь в те вещи, которые мне говорят. Я не знаю, что будет дальше, но надеюсь, достойно пройду этот путь. Театр – сплошные пауки в банке, интриги. Не боитесь, что молодого талантливого сожрут? Боюсь. Но если окружают те люди, которые вас поддерживают, остается сила духа человеческого. Она у вас есть? Я думаю, есть. Сейчас вам 20, ну, до 25-ти ваш бешеный драйв останется. А потом будет жена, дети, слава, крутая машина. Останется ли драйв? Хочется верить, что он останется. Например, смотрю на Константина Райкина – и вижу, что это человек с горящими глазами. Хочется стремиться к этим людям. Они как дети. Даже наш Игорь Яковлевич Золотовицкий. Вроде бы мэтр, но иногда он воспринимает что-то как ребенок, в хорошем смысле, по-новому, заново. Ну и, оставаться, конечно голодным. Независимо от того, есть ли машина и дом. Я вижу большую опасность, что вас тупо перехвалят. В 20 лет это просто опасно. В который раз мне говорят – надо иметь счет к себе, строго относиться. Я понимаю, можно улететь. Но это не имеет отношения к профессии. Нас изначально на это настраивают. Надо вкалывать и работать. Вы очень универсальный актер. Я видел все три ваши роли (в "Л.Е.С.", "Лицее" и "Белом Вальсе"). А кем вы себя считаете – вы трагик или комик? Трагикомик. Мне кажется, в вас больше Счастливцева. Вы слишком оптимистичны. Наверное. Вы свою карьеру связываете с театром или с кино? Когда ты студент, хочется всего. Быть и там и там. Не хочется разделять на то и другое. Не знаю, получится ли это, но хочется. Кино может дать вам имя, но с другой стороны – оно будет убивать вас как актера, потому что вы не раскроетесь там. Может, от киноработы зависит. Согласитесь, после работы в кино, где можно сыграть как угодно, вы можете получить большие деньги и стать звездой – на вас каждый будет пальцем показывать. И тут же работа в театре за совсем небольшие деньги. Я в чем-то согласен. Театр – это ремесло. Тут нет второго дубля. Но мне кажется, даже если ты окажешься в третьесортном сериале, но там будешь существовать подлинно, даже зритель, сидящий на кухне – это отметит. Вы сколько работали над Маратом? Полгода. А в кино: вот текст, а через 15 минут мотор. Получится ли сыграть за 15 минут? Вы правы. ( Задумывается ). В театре вы работаете с большими мастерами, и с Борисом Дьяченко, с Евгенией Дмитриевой, и с многими другими. А в кино? Не факт, что такой мастер будет. Вряд ли вас пригласит Антониони. В любом случае, даже если будет так, надо пройти этот этап и не сломаться. Можно уйти в сериалы и получать большие деньги, но это не имеет отношения к творчеству. Я уже здесь, я понимаю, что это может быть. Надо оставаться верным профессии. Даже за копейки, но делать свое дело. Рано или поздно встанет материальный вопрос. Я не обращаю на это внимания, во всяком случае сейчас. А потом… (Очень задумчиво) сложно сказать, что будет потом. Вы хотели бы остаться в театре Пушкина? Или связываете свою карьеру с другим театром? Я так хочу еще походить по другим театрам, чтобы понять, где мое точно. Я не знаю, дадут ли мне возможность выбирать – но театр Пушкина – это прекрасно. Согласен. Но сейчас на малой сцене вы звезда. Но завтра вы окажетесь в труппе, и не важно, в Театре Пушкина, или где-то в другом месте. И там будут свои звезды. И вряд ли они будут рады вашему появлению. Я надеюсь иметь свою территорию. Вы человек основательный, у вас должно получиться. Ян довольно кивает. С Яном хотелось беседовать долго, но, увы, впереди был прогон, на котором позволили присутствовать и мне. Удивительно, но буквально спустя 10 минут после окончания интервью этот радостный и веселый человек уже плакал на сцене, скрипя зубами, рассказывая о том, как при бомбежке погибла его сестра. А спустя три часа был спектакль. Третий, самый сложный показ. Очень хорошо сказала одна из зрительниц: Каждую сцену хочется пересматривать и переосмысливать. Нельзя с ней не согласиться. И это не последняя работа Яна в этом сезоне. Заставка к спектаклю "Завтра была война". Фото: сайт МДТ имени Пушкина. Непосредственно перед Днем Победы уже на Большой сцене театра имени Пушкина состоится премьера спектакля "Завтра была война". В спектакле в массовых сценах участвуют студенты курса Евгения Писарева. Для Яна (и для многих других) – это будет дебют на большой сцене. Да, пока что роль маленькая, но это же только третий курс! Разумеется, я буду на премьере и вам тоже советую. Надеюсь, в этот раз в зале мест хватит для всех! Частичная видеоверсия интервью выложена в Телеграм-канале Никиты Балашова.