Тюменский театр "Ангажемент" посвятил списанным постановкам капустник к 30-летию
Тюменский молодежный театр имени Виктора Загоруйко спустя почти три месяца после официальной даты 30-летия, наконец, разрезал именинный пирог и показал отрывки из прошлых - уже списанных - постановок.
В тридцать лет жизнь только начинается - это вам любой человек, который только-только разменял третий десяток, подтвердит. У "Ангажемента" такой же настрой по достижении прекрасного возраста: все впереди, все будет, все случится, особенно после внешних перемен. Недавно в творческом доме прошел ремонт, изменился и брендбук учреждения культуры, а вот души сцены долгожданные перемены, к счастью, не коснулись (и не надо теплое-мягкое нутро трогать никогда!). Убедилась в этом на последней премьере.
Итак, празднование именин - в Международный день театра, хотя сама дата - в Рождество, 7 января. На увеличенных после переделки подмостках - вторая в этом году новинка-фантазия "Ангажемент 3.0", придуманная Валерием Шергиным. Задействован почти весь коллектив (лишь Роман Зорин наблюдает за коллегами из зала).
Капустник - как видеокассета с клипами под лаконичным и умным наименованием "the best", где по кусочку, по крошечке собраны ярчайшие работы прошлых лет. "Носферату", "Пролетарская мельница счастья", "Река возвращается", "Светлые души", "Бальзаминов", "Очень простая история", "Примадонны"… Из одной в другую пожелтевшую афишу по замыслу автора путешествует человечек в широких штанишках и котелке - ну вылитый Чарли Чаплин (Владислав Сорока). Кто он, зачем, для чего - не помнит? Кто-то называет его "режиссером", кто-то "молодым чемоданом" иль "типом", но ближе к разгадке своей сути мальчишка не становится - лишь выясняет, что свято место пусто не бывает, особенно если это место списанных спектаклей.
Пока на сцене разыгрываются драматургические страсти (забыть или не знать имя - это ли не кошмар!), температура в зале поднимается. И от переживаний за героя, но больше - от полузабытых впечатлений, когда щемило, тосковалось, плакалось:
"Ой, а помнишь, помнишь, какой там Окунев был!".
"Эх, "Мельницу"-то я и не посмотрел таки…".
"Ну Шлямин как обычно - красавЕц: ему что овчинный полушубок, что майка к лицу!..".
"А что, "Рыжего" списали? Кажется, вот же только премьера была, где зал ну как будто в едином порыве задыхался от тоски по былому…".
"Рыжего" пока не списали - законсервировали на время, но показать индийский танец из своевременного спектакля по творчеству уральского поэта захотелось.
Безбашенные выкрутасы, песни с глубоким смыслом (разве ж можно обойти "Не поговорили" на стихи Юрия Левитанского?), момент импровизаций, вечная борьба за роли. Директор и худрук Леонид Окунев стал Вильямом нашим Шекспиром, мальчишки переоделись в девчонок, девчонки предстали мультяшными персонажами Тима Бертона. Не винегрет, не ералаш - действо со структурой и смыслом, с галереей образов, характеров, лиц, привычек, личных воспоминаний актеров.
"Пришла в театр, когда сколачивали сцену. В 2002 году Антон Милочкин тут поставил "Очень простую историю", где я сыграла Лошадь", - прикасается к доскам пола Людмила Петрушева, старожил сцены.
В звенящей тишине пара предложений - словно часть театральной молитвы. Вот он, свидетель начала начал, верный служитель, отчаянный любитель своего дела.
А что же "молодой чемодан"? Нашелся ли, вспомнил? Только ближе к финалу особо внимательный зритель увидел в мальчишке фигурку с рисованного логотипа "Ангажемента". Вот так необычно труппа попрощалась с прежним афишным символом, обещая все же не забывать, с чего все начиналось. Сейчас логотип совсем другой. Буква "А" она и есть буква "А" - логично, надежно, фундаментально, с пульсирующим сердцем на пересечении линий.
…Однажды я прочитала у коллеги, что все другие сцены во всех городах страны он измеряет только в "Ангажементах". Лучшей оценки трем десятилетиям не придумать. Хочется верить: сколько б одежек не решит поменять наш молодежный впредь, он навсегда останется таким, каким родился - с задором и философией по ситуации, энергичным, и, что цепляет зрителя больше всего, ершисто-своевольным. Уверена, за глотком свободы, за возможностью потрогать другую сторону медали и монеты, мы и спешили туда все эти годы.
