Ирония - его подруга. Ушел Александр Ширвиндт
Прощаясь с актером, режиссером, писателем, телезвездой, непременным участником всех капустников в СССР и в России народным артистом Александром Ширвиндтом, мы прощаемся с ослепительно яркой Личностью - с очень большой заглавной буквы. Прежде его ролей перед глазами сразу встает его иронический прищур. Его голос, вибрирующий юмором. Колкость его острот - добродушных и язвительных одновременно.
В своих книгах он сам рассказал о своей и нашей общей жизни ("Проходные дворы биографии"), сам сформулировал наш общий диагноз ("Склероз, рассеянный по жизни") и сам подвел себе итоги ("Опережая некролог"). Его уколы для другого были бы смертельными, потому что легко разрушили бы любой имидж и любую репутацию. Но не репутацию и имидж Ширвиндта. Потому что редкое и потому драгоценное искусство самоиронии - то, что объединяло его работы в кино и театре с его жизнью, сообщая им целостность уникального человеческого явления. "Грустно, но смешно" - это название когда-то поставленного им спектакля определяет ведущую интонацию его жизни в искусстве. Как и "Гимн идиотизму", который он спел на тексты Гашека.
Он дружил только с такими же щедро и неповторимо одаренными людьми. С Андреем Мироновым, с которым вместе играл его последнюю в жизни рижскую "Женитьбу Фигаро", и в память о котором потом придумывал и ставил спектакли. С Эльдаром Рязановым, к которому мог пойти даже на эпизодическую роль - и его ресторанный пианист Шурик, явившийся в "Вокзале на двоих" лишь на минутку, стал отдельным незабываемым аттракционом. С Людмилой Гурченко, которую не раз выручал своим участием в ее проектах - от "Бенефиса" до единственного поставленного ею фильма "Пестрые сумерки". С Михаилом Державиным он образовал совершенно незабываемый дуэт, один из самых безошибочно смешных в истории всего русского "капустничества" - без него было трудно представить любой актерский юбилей и когда-то популярную телепрограмму "Театральные встречи". С Григорием Гориным, в пьесах которого играл. С Марком Захаровым, с которым они вместе создавали такие шедевры, как "Проснись и пой" и "Маленькие комедии большого дома" в Театре Сатиры.
Он обладал счастливейшей фактурой, которая сама по себе возносила его куда-то в верхние эшелоны человеческой иерархии - и его приглашали на роли эстрадных звезд (Ухов, его первая роль в кино в кинокомелии "Она вас любит"), записных сердцеедов, французских классиков и императоров (в булгаковском "Мольере" он в разное время побывал и Дон Жуаном, и Людовиком, и самим Мольером). Роль графа Альмавивы из комедии Бомарше сидела на нем как влитая, он играл ее с видимым наслаждением, и от наслаждения млел зрительный зал. А как парадоксально засветились с такой-то фактурой и такой самоиронией роли Молчалина, Добчинского или Несчастливцева (в пьесе-импровизации Григория Горина)!
Его атакующая колоритность делал его незаменимым актером снайперских по точности рисунка эпизодов - он переиграл множество Начальников стражи, Рыжебородых чужеземцев, Президентов репортажа и Представителей министерства, побывал даже Заводским руководством и Одноглазым руководителем шахматной секции в Васюках.
Немного поколебавшись, не стать ли юристом, он пошел учиться на актера в знаменитую "Щуку", и ее бравурные, искрометные традиции лицедейства умного и броского пронес через все созданные им спектакли и роли. Он написал замечательные книги-монологи, рассказывая о друзьях и коллегах по искусству с только ему присущим теплым, "домашним", непочтительным, но полным любви и грусти юмором. Шло время, уходили и друзья, и коллеги, уходили отмеренные нам годы и силы - он с болью расстался со своими обязанностями худрука Театра Сатиры, с болью прощался с дорогими ему людьми и ролями. А теперь мы прощаемся с самим Александром Ширвиндтом - его же словами, когда-то адресованными Галине Волчек:
- Утрата невосполнимая. Кончается эпоха. Уходит поколение, отборочно классифицируемое как легенды...
