Бьет по врагу честное слово
Союз писателей России в рамках проекта «Слово Донбасса» учредил категорию «Фронтовой призыв». В список вошли журналисты, писатели и поэты, пишущие о СВО. За цикл патриотических стихов членский билет получил заслуженный артист России Борис Галкин.
Кавалер Ордена Святого благоверного великого князя Димитрия Донского, заслуженный артист России Борис Галкин сыграл в 85 фильмах и сериалах. Однако не многие знают о его поэтическом таланте.
— Борис Сергеевич, как давно пишете стихи, что подтолкнуло взяться за перо?
— Наверное, как и у многих стихотворцев, причиной стала неразделенная любовь. Мне было лет 13, когда мое сердце полыхало, на мой взгляд, именно любовью.
Она уезжала, и под стук колес рождались стихи:
Спасибо, первый стук колес
В ночи летящей электрички,
Тогда рождались через крики
Стихи, но ветер их унес.
Многие мои сочинения утрачены. Я небрежно относился к тому, что писал.
— Однако известно, что не все стихи пропали. Что-то сохранилось для сборников?
— Действительно, лет 30 тому назад была опубликована моя книга под названием «Мужской талисман», в которую вошли стихи и рассказ. С тех пор стихов наберется еще на один новый сборник.
— Ваши стихи носят патриотический характер и связаны с любовью к родине. Насколько это отражает вашу жизненную позицию?
— Я стараюсь жить по правде. На мой взгляд, понятие «патриотизм» довольно заезжено. Все-таки это чувство связано с нашим народом. Как бы ни стремились некоторые деятели как-то переформатировать наше отечество, у них ничего не получилось. Все потому, что у русского народа на первом плане стоит понятие — Родина. Поэтому любовь народная — она жертвенная. И я стараюсь принадлежать к этой категории людей.
— Вы поддержали проведение СВО. А сами бывали на Донбассе?
— На Донбассе бывал неоднократно. Был знаком с Александром Захарченко, с Моторолой (Арсений Павлов, полковник Вооруженных сил ДНР. — «ВМ»), царствие им небесное. Поддержка СВО и наших военнослужащих — это позиция или мировоззрение, которые корневым образом связаны с нашим Отечеством и с его историей. И то, что народ Донбасса — героическая летопись жизни именно нашего российского Отечества, — у жителей этого региона нет никаких сомнений. Поэтому от мала до велика готовы сделать все для того, чтобы не потерять своего лица, своей исторической правды. И, конечно, некоторые проевропейские ребята, которые пытаются чего-то надумать в отношении Донбасса, никогда в жизни не поймут этой силы, правды и истинной народности.
К слову сказать, вспоминаю, как после бомбежки сербского Белграда я полетел туда с православными священниками и встретил там одного натовского капеллана. Думаю, он был американцем: он курил, пил пиво, никому не давал слова сказать, хотя была серьезная делегация священников. Он вел себя возмутительно, как хозяин, глядя на всех свысока. Так он будет вести себя везде. Вот это позиция американцев!
— Латвия запретила вам въезд в страну. Многие в нашей стране гордятся тем, что попали в санкционные списки. Как вы отнеслись к этому запрету?
— Мне жалко Латвию и многих граждан этой страны. Они живут в пелене эгоистических проевропейских политических заблуждений. Чем больше они обделены территорией и какими-то героями своего Отечества, тем они больше мнят о себе. Латвия еще болит в моем сердце, поскольку там похоронены мои родители, сестра, многие мои друзья. Хочу сказать одно: гордыня до добра не доводит. Ведь столько было вложено в эту республику... Знаю одно, что время не лечит, но время все покажет.
— Помню, какой популярностью пользовался фильм «В зоне особого внимания». За роль лейтенанта Тарасова вам вручили серебряную медаль Довженко. А есть роли, которые вы не стали бы играть?
— Я соглашался на отрицательные роли и осознанно шел на это, потому что мне был интересен характер и анализ поступков этих людей — почему этот персонаж, тип дошел до таких чудовищных преступлений. Это было в картинах «Палач», «Обвиняется свадьба». Но вот однажды за большие деньги мне предложили роль бездарную и мерзкую. Причем там прямой наводкой били по авторитету нашего офицерства, наших воинов. Я все это разнес в пух и прах в разговоре с продюсером и режиссером, просил встречи со сценаристом, чтобы передать свое мнение. Мне этого не дали сделать. И я, как артист, не стал идти на компромиссы.
