Отрезвляющие лагеря: как в советском Ленинграде  власти боролись с бытовым пьянством и нарастающей наркоманией

Как и зачем в СССР появились ЛТП Официально перевоспитывать алкоголиков в РСФСР решили в 1967 году, когда свет увидел приказ Верховного Совета республики «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании злостных пьяниц». Руководство посчитало, что лучше всего тяга к «зеленому змию» изгоняется физическим трудом. Отсюда по всей стране начали открывать ЛТП – лечебно-трудовые профилактории. Там пациентов с алкогольной зависимостью, по сути, лишали свободы и заставляли работать. Создание новой наркологической институции стало ответом на проблему алкоголизации общества, которая оставалась острой почти во все периоды поствоенного СССР. Согласно государственной статистике, в 1980 году, по сравнению с эпохой правления Сталина, потребление спиртного в пересчете на чистый спирт выросло с 1,7 до 4,5 литра на человека в год. Алкоголиками советское государство признавало следующих граждан: систематически злоупотребляющих спиртными напитками; уклоняющихся от добровольного лечения или продолжающих пьянствовать после него; нарушающих трудовую дисциплину, общественный порядок и правила социалистического общежития. Именно таких граждан и отправляли в ЛТП для принудительно лечения с обязательным трудовым перевоспитанием сроком от шести месяцев до двух лет. Однако чтобы поместить человека в «профилакторий», требовалось заявление от родственников. Или же забрать в ЛТП могли после шести «ходок» в вытрезвитель. Вопрос о направлении алкозависимых на лечение принимал районный или городской суд. Материалы для него готовила милиция. Попадавших в ЛТП советских граждан сначала ждал карантин, после него – обследование и, собственно, лечение. Лечили пациентов дисульфирамом. В некоторых местах использовался курс рефлексотерапии: алкозависимым вводили препараты, которые вызывали отвращение к спиртному. А после им давали выпить водки. Комбинация приводила к обильной рвоте. Врачи повторяли ее несколько раз. «Основным принципом в работе ЛТП была недобровольность. Соответственно, за все время, что человек там находился, никакого желания прекратить употреблять у него не возникало. Основной принцип в лечении от зависимости – добровольность. Поэтому назвать систему ЛТП эффективной нельзя», – комментирует «ФедералПресс» психиатр-нарколог центра «Бехтерев» Олег Гончаров. Жили пациенты в комнатах, рассчитанных на 20 человек. Кровати были двухъярусными. Свидания с родственниками разрешались раз в неделю. «Отчасти изоляция может давать свои плоды в лечении зависимостей, потому что пациенты со временем перестают беспокоиться о том, что происходит во внешнем мире, и сосредотачиваются на своем здоровье», – отмечает в разговоре с «ФедералПресс» психолог и нарколог Егор Широченков. В чем были главные минусы ЛТП В каждом лечебно-трудовом профилактории соблюдался специальный режим изоляции. Дело в том, что администрация считала, что ничто не должно отвлекать пациента от принудительного труда, который, по их мнению, являлся лечебным. Поэтому уклонение от принудительного лечения рассматривалось уже как преступление. Хотя сама «изоляция» алкозависимого не предполагала совершение им уголовных преступлений. При этом, как описывают быт в ЛТП многие пациенты, все в этих учреждениях довольно сильно походило на тюрьму. К слову, попасть в «места, не столь отдаленные» можно было за побег из профилактория или с пути следования до него. Срок за решеткой – до года. За работу в ЛТП пациенты получали зарплату. Из нее удерживались суммы на питание, одежду, обувь и медикаменты. Остальное отправлялось семье или на лицевой счет. В ЛТП также можно было освоить рабочую профессию, чем пользовались многие пациенты. При этом для них устанавливалась трудонорма, которая несколько раз менялась до развала СССР. В 1970 году, например, лечащийся должен был отработать на общественных началах по благоустройству 60 часов. «Практика ЛТП – это нравы тоталитарного государства. Я думаю, что они просто были выгодны стране как поставщики дешевого трудового ресурса. Эти люди были дешевой рабочей силой. Все это ухудшало их и без того весомые психологические проблемы. При этом после попадания в ЛТП люди в глазах общества маргинализировались. Что также никому не помогало», – говорит в беседе с «ФедералПресс» психолог и социолог Елена Луковицкая. Однако при лечении в советских ЛТП не было психотерапии, обязательной для лечения зависимостей, говорит Егор Широченков. «Она может идти совместно с трудотерапией – но исключительно добровольной, – однако одно без другого эффекта не принесет. Расколов тонну дров, человек не поменяется как личность. Должны быть групповые программы, индивидуальная работа с психологом. Ведь зависимость – это болезнь личности, которая затрагивает все четыре сферы: психологическую, социальную, биологическую и духовную», – отмечает Широченков. Как с алкоголизмом боролись в советском Ленинграде К середине 1970-х годов в Ленинграде увеличилось число горожан, страдающих алкоголизмом и алкогольными психозами, пишет психолог и исследователь Олег Катренко. Поэтому, замечает он, возникала необходимость создания отдельной городской наркологической службы. «В здании реорганизованной больницы были открыты четыре отделения. Для больных, страдающих алкоголизмом (мужское и женское), отделение интенсивной терапии (мужское и женское). На базе диспансера были созданы амбулаторные наркологические кабинеты в каждом районе города и были организованы пункты оказания наркологической помощи на крупных промышленных предприятиях», – подчеркивает Катренко. Психиатр-нарколог Олег Гончаров отмечает, что советский Ленинград в плане числа алкогольных и наркотических зависимых не выделялся среди других крупных городов Советского Союза, несмотря на миф о его декаденствующей маргинальности. «Люди употребляли каннабиноиды, но в достаточно небольших количествах. Поэтому критического значения это не имело», – комментирует эксперт. Как в ЛТП стали отправлять наркозависимых В 1972 году советская прокуратура провела проверку лечебно-трудовых профилакториев. Правоохранители выявили массу нарушений. Оказалось, что у многих ЛТП нет собственной производственной базы, «вследствие чего злостные пьяницы и наркоманы выводятся на работу за пределы профилактория на контрагентские производственные объекты и нередко работают там без какого-либо наблюдения за ними со стороны администрации лечебно-трудового профилактория». Выяснилось, что руководство профилакториев не в состоянии обеспечить настоящую изоляцию алкоголиков, из-за чего те нарушают общественный порядок. При этом во многих ЛТА просто не выполняли требования по лечению алкозависимых, а банально заставляли их работать. Объяснялось это нехваткой в СССР врачей-наркологов. Однако в 1972 году, когда прошла массовая проверка ЛТП, руководство страны решило, что идея с профилакториями для алкозависимых показала себя хорошо. Поэтому в учреждения стали отправлять и наркозависимых – в том числе несовершеннолетних. Схема попадания, условия и методы лечения для них почти не отличались от тех, что были обеспечены «падшим перед спиртным». По словам Олега Катренко, к середине 1990-х в Петербурге обострилась ситуация с заболеваемостью наркоманией. В это же время наркологическая служба была децентрализована, вместо них создали два наркологических учреждения: наркологическая больница и наркологический диспансер. Наркологические кабинеты на предприятиях были упразднены. «Петербург всегда выделялся тем, что это – город-порт. И через него всегда шла перевалка наркотиков», – замечает нарколог Олег Гончаров. К концу 1980-х годов в РСФСР действовало 314 ЛТП, а к моменту их роспуска как части государственного здравоохранения в 1993 году. За все годы существования, согласно статистике, через ЛТП прошло около миллиона человек. Многие из них после лечения принудительным трудом продолжили испытывать психологические проблемы и пить спиртное, подчеркивает Олег Гончаров. Почти каждый третий пациент профилактория совершал рецидив – и попадал туда повторно. «Эффективность ЛТП близка к нулю. Дело в том, что они базируются на принципе принуждения – они приводили людей, закрывали их на замок, но не лечили. В итоге пациенты выходили оттуда и продолжали», – отмечал психиатр и нарколог профессор, директор Института исследований проблем психического здоровья Владимир Менделевич. Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский, Полина Зиновьева, Евгений Поторочин