Приют «Милосердие» стал примером для регионов России: как поступать с бездомными

Работа для вечности Андрей Александрович, расскажите, пожалуйста, с чего началась ваша гражданская инициатива? — С желания помогать людям. Я работал психиатром в онкодиспансере в свое время. Была своя медицинская частная практика. А потом понял, что я и коммерция несовместимы: я все равно все деньги отдавал (Смеется. – Прим. ред.). Началось все со встречи со святым человеком, которая все перевернула. Сейчас собирают данные об этом человеке, чтобы канонизировать его, причислить к лику святых. Это архимандрит Ипполит (Халин). Он стяжал дух смирения и любви к ближнему. Он любил людей и никому не отказывал. Какой бы человек ни приходил, в какой бы нужде, в каком состоянии, он принимал этого человека с любовью. Когда мы с ним последний раз виделись, он сказал: «Ну, все, теперь вы – наш человек, будем вместе работать». Поэтому в том, что я продолжаю этим заниматься, моей заслуги никакой нет. Я миллион раз хотел вообще все это оставить... Надо сделать так, чтобы люди не были брошены на улице. Наш губернатор Александр Моор это понимает. На самом деле, мы единственный такой регион, который выстраивает свою работу на обеспечение максимального охвата бездомных людей помощью. При поддержке правительства Тюменской области мы неуклонно увеличиваем количество мест для нуждающихся людей, чтобы только они не оставались на улице. Организации в этом году будет 7 лет. У нас три отделения. Здесь на ул. Коммунистическая у нас первичный прием: это первый этап – медицинская служба. Есть отделение, где живут люди, которые прошли наши реабилитационные мероприятия и адаптировались. И там у нас отдельно освободившиеся из мест лишения свободы. И есть в Тюмени женское отделение. Помимо этого у нас есть крестьянско-фермерское хозяйство в Курганской области, где живут выпускники наших реабилитационных мероприятий, развивают хозяйство. Там я хочу построить реабилитационный комплекс на 100–150 человек. Чтобы там у нас были отделения для зависимых людей с ментальными нарушениями. Чтобы они имели возможность вовлекаться в трудовую деятельность, социализировались и в перспективе могли найти постоянные места проживания. Моя идея – освоение заброшенных сельских поселений через реализацию социально значимого проекта. Она направлена на то, чтобы мы создавали в России вот такую инфраструктуру помощи на селе. Мне на строительство центра надо 200–250 миллионов, чтобы этот процесс запустить. Это региональный бюджет не потянет. И если мы это сделаем – будем там ковать кадры, чтобы везде это было во всей стране. Есть у нас еще швейная мастерская, где работает один из наших выпускников. На чьи средства существует «Милосердие»? — Процентов на 70 – это правительство Тюменской области. В среднем дефицит ежемесячно составляет до полумиллиона рублей – это те затраты, которые не покрываются бюджетом. Поэтому, конечно, как некоммерческая организация мы пишем гранты, привлекаем благотворительные средства. Социальный аспект Задачи, которые я перед собой ставлю, – создать систему помощи, чтобы мы в полном объеме оказывали ее разным группам нуждающихся. Бездомные – это неоднородная группа людей. И под каждого есть определенные алгоритмы, формы помощи. И я хочу создать такую модель, которая бы работала. И чтобы люди, которые не верят в то, что можно эффективно помогать бездомным, убеждались в том, что это возможно. Понятно, что конверсия невысокая. Но это как в той притче про морскую звезду. Шторм выкидывает морские звезды на берег. Мальчик бегает по берегу и в море обратно выкидывает эти морские звезды. Идет взрослый человек. И говорит: — Что ты делаешь? — Я выкидываю эти звезды в море, чтобы они не погибли на берегу во время шторма. — Но ты же всех не спасешь? — Да, я всех не спасу. Но вот этой морской звезде это важно. Понимаете? Мы смотрим фильм «Список Шиндлера», где он сначала это как бизнес развивал, а потом все деньги потратил на то, чтобы спасти по таким меркам небольшое количество евреев, это исторический факт. Он просто понял, насколько важно помочь хоть одному человеку, который обречен на погибель. Если мы не поможем бездомным, они погибнут. И в физическом плане, и в плане перспективы – в вечности. Мы работаем для вечности. Даже если он пришел к нам умирающим, есть шанс, что он примирится с Богом. И уйдет в вечность. А если нас не будет, у него такой возможности не будет. Мне встречался собеседник, который в прошлом вел асоциальный образ жизни, пил и потому был в ссоре с родными. Но однажды ушел из семьи – в монастырь. Потом с помощью «Милосердия» избавился от вредных привычек, устроился на работу, затем примирился с семьей и вернулся к обычной жизни. Как часто бездомные люди, которые привыкли жить на улице, вот так начинают жизнь заново? — Случается это нечасто, конверсия невысокая. Но когда на приисках золото ищут, много всего моют. А если бы не мыли, то не находили бы золота. Вот такая функция у нас – найти человека, который готов воспользоваться возможностью изменить свою жизнь. Это одна сторона вопроса. Другая – эти люди больше не представляют никакой угрозы ни эпидемиологической, ни физической для горожан. И им ничего не угрожает. Сколько бывает ситуаций, когда подростки избили бездомного, и вся жизнь у подростка испорчена. А они здесь. Да, они не хотят измениться. Но хотя бы у них нет такого прямого контакта. Они не у вас в подъезде находятся. У нас была ситуация, когда «Богадельню» еще лицензировал, больше 10 лет назад это было. Мы ездили, помню, эту женщину из подъезда забрали. Начали обследовать, а у нее открытая форма туберкулеза. А сколько она жила в этом подъезде? Там и дети ходили... А сейчас люди уже знают, что они могут позвонить, приедут, заберут, или они знают, куда отправить бездомного. То есть мы делаем так, чтобы никто в подъездах не оставался. В чем заключается сегодня уже отработанная система помощи бездомным? — Система заключается в том, чтобы под каждого поступающего вырабатывать алгоритмы помощи, нешаблонно подходить к каждой ситуации. И маршрутизировать человека таким образом, чтобы он увидел выход в своей жизни. Кому-то домой надо поехать, кому-то родственников найти, кому-то документы восстановить. За кем-то ухаживать, кому-то просто здоровье восстановить, кого-то трудоустроить. То есть варианты разные. Я хочу разрушить вот этот стереотип, который сложился в отношении помощи бездомным. Мы их покормили, помыли, переодели, обработали. И мы этим помогли. Нет! Это часть помощи. Они люди, а не собачки, которых мы подкармливаем на улице, чтобы они не кусались. Нельзя людей сводить к примитивному функционалу, даже если он оказался без крыши над головой. Даже если он жил неизвестно как. Мы не можем заставить всех любить бездомных. В масштабах страны Об инициативе услышал президент и предложил масштабировать по стране. А есть ли подобные проекты в России еще? — Большое спасибо Ольге Юрьевне Демичевой, президенту Международной благотворительной общественной организации «Справедливая помощь доктора Лизы». Мы давно с ней знакомы, она входит в Совет по правам человека при президенте. Доктор Лиза хотела, чтобы медицинская помощь бездомным была доступна. На данный момент доступная медицинская помощь организована у нас здесь при участии государственных стационарных и амбулаторных учреждений города Тюмени. То есть мы не дублируем функцию государства, а восполняем недостающее своей работой медицинской и медико-социальной помощи. Такого формата на данный момент пока нет нигде. Есть отдельные инициативы в Челябинске и в Санкт-Петербурге. Там у них есть амбулаторные службы не в структуре временного приюта. Это тоже очень важные инициативы, но они не могут в полном объеме решить те задачи, которые есть, когда мы хотим оказать помощь бездомному. Например, уход за лежачими больными. Или, например, у нас каждый день делается по 20 перевязок. Ну какая государственная поликлиника захочет к нам прийти и эти перевязки делать? Она просто здесь поставит своего штатного сотрудника, и он будет с утра до вечера тут работать. В Тюмени есть две структуры. Вот мы и «Богодельня», которую я создавал 10 лет назад. Там отделение для бездомных, утративших способность к самообслуживанию. Но я считаю, что современный тренд в том, что оказание помощи бездомным должно сместиться с социального на медико-социальное. Если говорить о масштабировании, есть ли возможность этой инициативе расти по всей России? — Нам эту возможность надо создавать. Нам нужно, чтобы все губернаторы, увидев, что это возможно и востребовано, что в этом есть смысл, захотели в своем регионе такое сделать. Мы можем сделать так, чтобы все люди, которые нуждаются в помощи, были охвачены нашими заботой и вниманием. Просто надо правильно это организовать, иметь политическую волю. Денег у нас хватит. Давайте 20–30-е годы вспомним. После Гражданской войны много денег было? Нет. Так смотрите, как Макаренко сейчас восхваляют. Ведь решили эту проблему. Была политическая воля. И сотни тысяч людей охватили заботой, вниманием. Эти люди потом шли и родину защищали. Моя задача – поднять на новый уровень отношение к этой теме, чтобы она развивалась. И когда будут вовлечены такие инициативные люди, не будет у нас по городам брошенных людей. А те, кто хотят бросить, постесняются. Вот вчера женщина приходит: дочка выгнала. Понятно, у мамы свои особенности. Кто спорит? Но это не значит, что нужно выгнать ее из дома. Понимаете? И когда мы с такой заботой, вниманием, участием будем относиться к людям, те, которые сейчас пренебрежительно относятся, уже так не будут делать. Будут задумываться. Ага, я сейчас ее выгоню, завтра мне вопросы зададут. Давай-ка я подумаю, что мне надо сделать, чтобы как-то маме помочь. Историю пишут те, кто берут на себя ответственность. Вот я взял на себя вот эту ответственность. Если кто-то тоже хочет взять на себя ответственность – замечательно. И чем нас будет больше, тем эффективнее вся эта работа будет выстраиваться. Я думаю, что если то поручение, которое дал президент, будет выполнено в полном объеме, то нам удастся запустить цепочку изменений в системе. И все больше и больше людей смогут активнее включаться в эту деятельность. И смелее, активнее участвовать. И на региональном уровне будет активнее поддержка. Наша задача такая: чтобы в России каждому лицу без определенного места жительства найти свое место в жизни. Фото: ФедералПресс / Ирина Ромашкина Видео: ФедералПресс / Ирина Ромашкина, Евгений Точигин