В "Геликон-опере" обзавелись "Черевичками" Чайковского

Мистика, шутки, веселье и прекрасные мелодии - опера "Черевички", написанная Петром Ильичом Чайковским по повести Гоголя "Ночь перед Рождеством", впервые появилась в репертуаре "Геликона". Спектакль поставили режиссер Сергей Новиков, сценограф Ростислав Протасов, место за дирижерским пультом занял Филипп Селиванов.

Прелюдией к премьере становится изящный вернисаж в фойе Сергея Зимина, представляющий полотна Левицкого, Тропинина, Боровиковского - живопись и графика XVIII - начала XX веков: 32 работы из восьми частных коллекций "От Диканьки до Петербурга". Именно по такому маршруту во времена Екатерины II и предпринимают путешествие герои оперы ради пары красивых туфелек, которые становятся символом любви, что все же оказывается сильнее меркантильного желания обладать роскошной вещицей.

А на сцене кружит вьюга, в ночном небе звезд не разглядеть, и бес крадет Луну... В заснеженной Малороссии разворачивается колоритный сказочный сюжет. Ведьма Солоха (меццо-сопрано Валентина Гофер) с Чертом (бас-баритон Елисей Лаптев) интригуют: "Бес нашептывал Солохе, обыкновенно нашептывают всему женскому роду", а Вакула (тенор Сергей Абабкин) и Оксана (сопрано Елизавета Кулагина) пытаются распознать и не упустить свою любовь: "Мочи нет боле, душа - пропадай!"

Спектакль дарит надежду, что мечты, если не только верить, но и трудиться, находят свое воплощение

Быть может, как раз из-за козней нечистой силы Чайковский дважды возвращался к своей гоголевской партитуре. Сначала, в 1876 году, появился "Кузнец Вакула", а 11 лет спустя - "Черевички". Но при всем своем мелодическом богатстве и уникальной смысловой глубине сюжета эта опера так и не оказалась в ряду самых популярных и востребованных произведений композитора.

Первый раз публика услышала и увидела "Черевички" 31 января 1887 года в Большом театре, дирижировал сам Петр Ильич.

Сергей Новиков, для которого это уже четвертое режиссерское обращение к операм Чайковского (в багаже "Иоланта", "Опричник" и "Евгений Онегин"), представляет "Черевички" в редком для театра сегодня "ностальгическом" стиле.

В действии нет ни провокативной и прямолинейной актуализации, ни доминанты какого-либо режиссерского послания.

На первый взгляд, все точно по тексту - и музыкальному, и литературному (порой стих, в отличие от музыки, оставляет впечатление чуть тяжеловесное, архаичное и неловкое, хотя роль либреттиста тут взял на себя поэт Яков Полонский), когда игра актеров, их костюмы (правда, все же хотелось чуть больше шика в сцене бала от нарядов Марии Высотской) и, конечно, декорации спектакля нарочито "правильные", классические: есть даже будто архивный тканевый занавес и простые цирковые фокусы, хотя дело не обходится и без вполне технологичных спецэффектов...

Но с каждой минутой погружения в музыку и осознания того, какой тоской по родным хуторским местам молодого Гоголя рожден этот шедевр, та эстетическая бережность, с которой сделан спектакль, не только вызывает уважение, но и пробуждает фантазию, даря надежду на то, что и несбыточные мечты, если не только верить, но и трудиться, находят свое воплощение. Ведь население Диканьки - это жизнерадостная рождественская толпа, с восторгом идущая колядовать в зрительный зал с публикой. И не зря отец Оксаны - настоящий казак Корней Чуб (бас Михаил Гужов) - констатирует: "А славную сыграл я с вами шутку...".

Молодой дирижер Филипп Селиванов аккуратно собирает музыкальную фактуру, подчеркивая немало интересных деталей и предчувствие того, что из "Кузнеца Вакулы" возникнет суперлирический образ Ленского, а из "Черевичек", которые Чайковский считал комико-фантастической оперой, родится мистическая суггестия "Пиковой дамы"...

Но пока из партитуры, что вполне естественно для премьерной ситуации, абсолютно целостная оркестровая ткань еще не соткана. Она порой слишком "трепещет" и даже местами "надрывается". И певцы, среди которых особенно сильна половина солистов, поют все же еще пока с ощущением "первого приближения" к музыкальному материалу. Что, впрочем, не особо воздействует на беззаботное и радостное настроение от соприкосновения с настоящей зимней сказкой, красивой, нежной и ироничной, где, безусловно, добро и мудрость побеждают зло и коварство. Вот было бы так всегда и в реальной жизни.