Ильдар Алекбаев: "Сложно было выключать в себе артиста и быть прямо Ильдаром, который еще и умеет танцевать"

Казанский хореограф поставил танцевальный перформанс о жизни с ВИЧ

Театральная площадка MOÑ представила танцевальный соло-перформанс Ильдара Алекбаева "15 172" (18+). Это порядковый номер, который хореограф получил в СПИД-центре, когда узнал о своем полученном от бывшей девушки положительном статусе 10 лет назад. Таким по счету зараженным человеком в республике он был тогда. С помощью драматурга Эндже Гиззатовой Алекбаев рассказывает о том, как жить с ВИЧ.

"Я вдруг понял, что живу с открытым лицом"

Алекбаев танцует с 2008 года, у него есть своя студия, он организатор фестиваля современного танца "Площадь Свободы", который делает с 2017-го.

— Я открыл свой статус 1 декабря 2022 года, — говорит танцор, — благодаря Свете Изамбаевой (руководитель СПИД-центра, — прим. ред.). Она помогла мне сделать это на пресс-конференции и перед этим поговорила со мной, какие-то мои страхи, возможно, развеяла. Она стала меня приглашать на open talk. Это своего рода открытые разговоры о ВИЧ, и мне было интересно находиться в этом контексте просвещения, быть таким активистом. Но меня не покидала мысль о том, что хочется об этом говорить как-то по-другому. Возможно, не так в лоб.

— Я видел не очень большое количество людей, которые приходили на встречи, — поясняет Алекбаев. — Их довольно сложно завлечь на разговор, ведь мы все куда-то торопимся, все ценят свое время, и с бухты-барахты прийти на такое мероприятие не каждый решается.

Тогда хореограф подумал о том, что ему хочется говорить на эту тему с позиции творчества, с позиции искусства.

— И как будто бы пазл сам по себе сложился. Я вдруг понял, что живу с открытым лицом. Я — профессиональный танцевальный артист и я могу говорить об этом со сцены, как будто бы сама Вселенная велит уже это сделать. Поэтому я просто начал думать об этом, как-то выстраивать в голове формат. И довольно быстро отозвалась эта идея у Эндже, и мы дальше уже пошли в сторону создания спектакля.

При этом во время подготовки единственный участник понял, что сложно быть "в эмоциональной наготе".

— Вот физически нагим быть легко. Ну мне по крайней мере. Есть же такая фраза, что танцоры бесполые, все дела. Нет проблем. Нет проблем выходить обнаженным, почти обнаженным физически, но сложно быть эмоционально голым.

Пройти Ликийскую тропу и поставить спектакль

С Алекбаевым работала режиссер-хореограф Анна Щеклеина. Она двукратный лауреат "Золотой маски", в частности, работала с Большим театром, театром "Провинциальные танцы", с танцевальной труппой Воронежского камерного театра, на Платоновском фестивале искусств, фестивале современной хореографии Context. Diana Vishneva.

— Аня ставила мне задачи, где мне нужно как-то взаимодействовать со своим видео, взаимодействовать со зрителем, где нужно как-то оголять свои чувства… Весь спектакль построен на импровизации. И сложно было выключать в себе артиста и быть прямо Ильдаром-Ильдаром, который еще и умеет танцевать.

Как подействовала в этом случае на героя премьера? Ведь он говорил о невероятно важных для него вещах.

— На самом деле, непонятно, как подействовала. Я как будто бы еще отхожу и до конца не понял. Как будто бы еще я заставил себя присвоить на полном серьезе это событие. У меня было две важные глобальные цели в этом году. Пройти Ликийскую тропу пешком в одиночку. И поставить спектакль. Обе я выполнил, в дневнике прямо написал: "Блин, ты красавчик. Ты представляешь, что ты делаешь? Ты молодец!"

Потому что внутри сидит такой — не знаю, кто это, самозванец или критик? — который говорит: ну молодец, круто, пошли дальше. Как будто бы я не просмаковал пока этот момент. Потому что еще и устал от подготовки, от самой игры, потому что она физически выматывает. Я почувствовал какое-то удовлетворение, спокойствие, радость за себя, даже гордость. И желание показывать спектакль всем. Хочу, чтобы его увидело как можно больше людей.

Отрывок из текста перформанса

"…На меня невозможно было смотреть без слез. Девушка, с которой у нас тогда были отношения, уговорила меня начать принимать терапию снова. На тот момент анализы показали, что мой иммунитет был практически убит, а я был в одном маленьком шаге от СПИДа, то есть от смерти.

Я снова начал принимать терапию и постепенно мне становилось лучше. Прошел гайморит, температура спала, исчезли язвы. И больше ничего не болело. Но этот период наложил на меня сильный отпечаток.

Мне жадно хотелось насыщать смыслом каждую секунду своей жизни. Я начал ходить в горы, окунаться в ледяную воду, стоять на гвоздях, заниматься вокалом, заниматься боксом.

И меня часто спрашивают: "Ильдар, зачем ты это делаешь? Ведь это сложно, больно, неприятно". А я и сам не знаю зачем. Я даже не задумываюсь об этом.

Обычно я вижу финальную картинку. Например, однажды я увидел, как я стою на вершине Эльбруса. И в итоге поднялся на него. А еще год назад я увидел, как я сделал это спектакль. Я увидел финальный кадр, как я стою на сцене, а вы в зале стоя аплодируете мне. Нам осталось совсем немного, и мы воплотим в жизнь эту картинку…"