Теплая зимняя сказка: каким получился "Щелкунчик" Николая Цискаридзе в БДТ
Петербургская труппа, сочетающая в своем репертуаре качественно исполняемую классику XIX века и сочинения советского новатора Леонида Якобсона, выпустила премьеру на сцене БДТ им. Г.А. Товстоногова. У "якобсонов", существующих уже более полувека, нет своего здания, но их пускают к себе лучшие театры Петербурга, в том числе Мариинский и Александринский. В оркестровой яме БДТ весь оркестр, ведомый Игорем Томашевским, не поместился: он выплеснулся в партер, и справа перед зрителями встали большие барабаны, а слева арфа — к удовольствию детей, которые рвались прикоснуться к инструментам и музыкантам. Сказка приблизилась к зрителям, и это учитывал ректор Академии русского балета Николай Цискаридзе, приглашенный поставить в Театре балета им. Л. Якобсона "Щелкунчика". Премьерные показы спектакля прошли с 3 по 5 декабря.
Худрук театра Андриан Фадеев позвал на постановку именно Цискаридзе, потому что трудно найти другого человека, который так хорошо знал бы хореографический текст Василия Вайнонена: ректор АРБ вот уже десять лет репетирует эту версию балета со своими подопечными, это учебный спектакль, ежегодно появляющийся в афише школы к Новому году. Вайнонен впервые поставил своего "Щелкунчика" в 1934 году в Мариинском (тогда Кировском) театре, и с тех пор он вошел в репертуар многих школ и нескольких театров. В отличие от привычного для москвичей "Щелкунчика" Юрия Григоровича в Большом театре (в этой версии хореограф расслышал в последнем балете Чайковского печаль, где в финале щемит сердце от чувства, что взрослая жизнь героини не будет так же волшебна, как приснившаяся сказка) "Щелкунчик" Вайнонена обещает радость. Детство может быть счастливым, то, что оно заканчивается, закономерно, остающиеся с героиней воспоминания прекрасны, а в будущем все будет еще лучше.
Взявшись за постановку, Цискаридзе не стал делать копию школьного спектакля — в новой версии Вайнонен предназначен и для взрослых зрителей тоже. При этом ректор АРБ почти не изменил хореографию советского классика — он только расчистил ее. "Когда большой корабль плавал много лет и его вынимают на сушу, — говорит Николай Цискаридзе, — на дне обнаруживается толстый слой ракушек и водорослей. Их надо счищать — именно этим я и занимался. В течение многих лет в текст спектакля вносили коррективы те или иные репетиторы — пришло время вернуться к оригиналу".
Но постановщик не только вычистил текст и отрепетировал весь балет с труппой (что видно по замечательному качеству танца; театр Якобсона всегда танцует хорошо, но на этой премьере он буквально сравнялся с Мариинским и Большим). Он придумал связки, игровые эпизоды, наполнил спектакль деталями и "деталечками", иногда чрезвычайно важными. Прежде всего — в момент сражения с мышами (ими командует трехглавый Мышиный король), помимо солдатиков, возглавляемых Щелкунчиком, в бой вступают все игрушки: безымянная кудрявая кукла, увалень-мишка — сабли в руках, огонь в глазах.
Художница по костюмам Татьяна Ногинова — второй важнейший автор спектакля — сделала уникальные наряды для всех героев, и мыши — это прямо грандиозная работа. Толстые мохнатые штаны делают очертания тел танцовщиков похожими на настоящих грызунов, три головы короля смотрят в разные стороны, вся эта хвостатая шайка наступает, и в спектакле "детского" Вайнонена появляется момент, когда малышня в зале замирает — чем кончится история, им еще непонятно. Пара Цискаридзе — Ногинова подняла градус балета: Вайнонен уверял детей, что все всегда будет хорошо, сегодняшние авторы утверждают, что с мышами надо драться всем миром.
Традиции и новаторство
Вместе с тем это невероятно уютный спектакль. С первой же сцены, происходящей на улице, когда гости собираются на праздничный вечер в доме Штальбаумов, он захватывает ощущением душевной теплоты. Окна домов светятся смутным золотым светом; когда гости входят в дом, то все — и старинные часы в углу, и портреты предков, и стоящий в углу старый рояль, и водруженная по центру большая елка с ангелом на макушке — говорит о надежности, правильности этой жизни. За весь первый акт художник Петр Окунев, безусловно, заслуживает аплодисментов. Правда, во втором акте его работа слегка огорчает: замок принца сделан слишком диснеевским, и краски начинают резать глаз. Но тут спасают костюмы Ногиновой — она своему качеству не изменяет.
Цискаридзе отменил искусственные парики у детского кордебалета (в спектакле заняты ученики АРБ). "Этот коллектив танцует перед зрителем достаточно близко, — говорит постановщик, — и это должно быть более по-человечески. Я старался очеловечить какие-то вещи, которые приобрели статус памятника; хотел напомнить всем, что хотя это памятник, это наш, родной памятник".
Все артисты поддержали Цискаридзе в этом стремлении. От исполнительницы роли маленькой Маши (ученица АРБ Александра Поз), вступающей в дуэт с опытным Артемом Пыхачовым (Дроссельмейер, игрушечных дел мастер, собственно, и подаривший девочке Щелкунчика) с естественностью настоящей артистки (никакого манерничанья), до ведущего дуэта (Елена Чернова и Андрей Сорокин, танцующие во втором акте, когда во сне девочка уже выросла, а Щелкунчик превратился в принца), одновременно транслирующего отстраненность надмирного классического балета и нежность персонажей друг к другу.
Из череды характерных танцев наибольший восторг публики вызвал китайский (Нурия Картамысова и Дмитрий Соболев) — с виртуозными прыжками танцовщика и кокетливыми, как и задумано хореографом, позировками танцовщицы. Хорошо, что китайцы никуда не делись: в последние годы за рубежом их периодически "обвиняют" в карикатурном изображении танцев китайского народа (надо ли говорить, что ни Василию Вайнонену, ни сочинявшему "Щелкунчик" в XIX веке Льву Иванову, на воспоминания о работе которого опирался советский автор, в голову не приходило кого-либо обижать?). А вот Арап (одна из кукол, которых показывает детям Дроссельмейер) превратился таки в Чертенка — что никак не помешало танцовщику Виктору Суркову ярко исполнить свою роль.
В "Щелкунчике" с подачи Николая Цискаридзе увеличилось количество юмора, маленьких обаятельных шуток. Так, в гросфатере (танце, который на детском празднике исполняют взрослые и совсем взрослые пары) предводительствуют бабушка и дедушка (Евгения Ровная и Артур Фахруллин), совсем, казалось бы, рассыпающиеся на части: старый джентльмен картинно хватается за поясницу, боясь не разогнуться после поклона. Но с какой добротой сделана эта сценка и как почтительны к старшему поколению окружающие! (Мимоходом в балете — и урок рядом с шуточкой; все разумно.) И — из нововведений — отлично придуманное решение возвращения "мышиной темы" во втором акте. Казалось бы, хвостатых врагов победили в первом, почему здесь эта музыка написана Чайковским? В разных постановках хореографы ищут объяснения, получается с разной степенью удачи. Цискаридзе в прекрасном замке принца под эту музыку выпускает летучих мышей — тоже пакостники, но не опасные и легко прогоняемые — так легко, как исчезает музыкальная тема.
После премьеры Театр балета им. Л. Якобсона отправляется на гастроли в Таиланд. Следующие показы постановки Николая Цискаридзе планируются на конец января.
Анна Гордеева
