Писатель Алексей Варламов: Создаем новое, но бережем традиции
3 декабря 1933 года начались первые занятия в Литературном институте имени Максима Горького. Уже 90 лет он остается главным учебным заведением для всех, кто хочет связать свою жизнь с литературой. Накануне праздничных мероприятий корреспондент «Вечерней Москвы» поговорила с ректором Алексеем Варламовым о том, чем сейчас живет знаменитый Литинститут, какие темы волнуют молодое поколение и за кем из выпускников стоит следить читателям.
В 1933 году «Вечерняя Москва» опубликовала проект положения об основании Литературного института. Неудивительно, что много десятилетий спустя именно корреспондент «Вечерней Москвы» первой побывала в только что отреставрированном здании. Помню свои чувства — я впервые попала в стены святая святых литературы, где начинали свой путь Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина... Мы договорились, что через год вновь встретимся с ректором, писателем Алексеем Варламовым. Время летит незаметно, и в этот раз мы беседуем уже в его новом кабинете в левом флигеле. В этот раз наш разговор был не о здании и реставрации, а о самой сути литературного образования, принципах, которым следует институт на протяжении всей истории, и, конечно, о молодых авторах, начинающих свой путь в большой литературе.
— Ваш институт готовит не писателей, как часто думают, а литературных работников. Что это за специальность?
— Это человек, способный работать со словом в широком понимании, прошедший литературную и гуманитарную подготовку. Способность выразить мысль как в устной, так и в письменной речи, и умение редактировать текст — хлеб наших выпускников. На мой взгляд, навык сегодня очень важный, потому что в образовании доминирует тестовая система, где нужно выбрать правильный ответ из нескольких. То есть от вас не требуется создавать текст. В школах тоже, в сравнении с тем временем, когда я учился, например, количество творческих работ, сочинений стало гораздо меньше. А потребность в специалистах, которые могут связно выражать свои мысли, осталась во многих сферах.
Не все студенты становятся писателями, поэтами или драматургами, но многие работают в области художественной или документальной литературы, публицистики, политики, общественной или научной деятельности.
— Насколько изменился уровень поступающих из-за тестовой системы?
— ЕГЭ по литературе вызывает лично у меня много вопросов. Бывают случаи, когда у человека высокий балл, но на собеседовании, когда мы просто разговариваем о круге чтения, оказывается, что он ничего не знает. Увы, случается и обратное — у поступающего невысокий балл, а знания большие и объемные, но именно результат ЕГЭ не позволяет ему стать нашим студентом.
А так, конечно, много дремучих детей. Но если мы видим, что у абитуриента есть литературные способности, то понимаем, что это наша задача: учить и восполнять пробелы школьного образования. Мы даем глубокое, всестороннее образование. Например, если на филфаках современную литературу изучают один семестр, то у нас три семестра посвящено «текущей литературе». С нашей точки зрения, если ты хочешь работать в литературе сегодня, то должен знать, что в ней происходит. Но если спросить не только наших поступающих, но и просто случайных прохожих на улице о современной литературе, то чаще услышишь ответ: «Не люблю ее, читать нечего». Очень хорошо! Назовите, кто вам так не нравится! «А я не знаю, не читал!» Мы не требуем от студентов, чтобы они кого-то любили, но знать они должны.
— Можно научить быть писателем?
— Я все-таки думаю, что писателями рождаются или становятся в детстве. Это не означает, что надо обязательно рано начинать писать. Но с человеком что-то должно произойти, отчего и возникнет потребность работать со словом. Впечатлительность, тонкокожесть, ранимость — основа всего. Мне кажется, люди пишут не с какой-то конкретной целью — прославиться, заработать денег, занять свободное время. Это вторично. А первично — из-за того, что что-то болит, беспокоит. Внутреннюю потребность писать невозможно выдумать, ей невозможно научить. Дальше уже важно и чувство языка, и умение оценивать собственные тексты — вот тут можно начинать учиться.
В этом и есть отличие литературного образования от музыкального, театрального, режиссерского, художественного — там без науки вообще ничего не получится. Если человек не окончил консерваторию, то вряд ли станет выдающимся исполнителем. У нас все устроено иначе: много замечательных писателей не оканчивали профильный вуз. Литературный институт — один из возможных путей, но не единственный. Хотя считаю, это полезный бонус, который получает тот, кто еще в молодости решил связать свою жизнь с литературой.
— В биографии советских писателей часто встречаю истории, когда человек прошел определенный жизненный путь и только потом пришел в творческий вуз, не с 18 лет, как сейчас...
— Да, и я полагаю,что это были золотые годы Литинститута, когда при поступлении было обязательным условием наличие трудового стажа, жизненного опыта. Это касается любых творческих вузов, потому что на определенные профессии лучше идти, когда ты уже немножко пожил. По Закону об образовании мы не можем предъявлять своим студентам такие требования. Значительное число абитуриентов — вчерашние школьники. Хотя не только они: на заочном отделении много людей старше. Еще нам выделили квоту на программу второго высшего образования. У нас встречаются студенты разного возраста, и это очень хорошо, с моей точки зрения, ведь в творческом вузе особенно важно взаимодействие, общение. Они друг друга читают, обсуждают, спорят. Все разные, со своими взглядами, и это здорово!
— А складывается сообщество выпускников?
— Конечно, у нас литинститутское братство, или мафия, если хотите. Она существует с незапамятных времен, и выпускники друг друга поддерживают.
— Есть ли общие темы, которые волнуют новое поколение?
— Сложно сказать. Опять получится средняя температура по больнице, а я думаю, что студенты интересны не тем, чем они похожи, а чем отличаются! По-крайней мере мне бы не хотелось, чтобы было поветрие, когда все интересуются чем-то одним. Хотя тенденции, конечно, есть. Например, несколько лет тому назад было популярно фэнтези, и все писали исключительно его.
Сейчас вижу, что от этого жанра отходят, появляются другие сюжеты. Для пишущего человека важна, что называется, его малая родина — впечатления детства, то пространство, в котором он вырос, личная биография, история семьи. Авторы обращаются к личному опыту, и в молодой русской прозе автофикшн — частое явление.
— К чему надо быть готовым абитуриенту?
— Мы говорим, что главное — ничего не бояться и идти с открытой душой, с доверием. У преподавателей нет цели никого зарезать, мы заинтересованы в том, чтобы отобрать талантливых детей, которые не ошиблись с выбором. Творческие работы, которые они пишут, и этюды позволяют нашим мастерам определить чувство языка, стиля. Это как проверить слух и чувство ритма у будущего музыканта. Так же точно и мы определяем по нескольким абзацам, насколько человек органичен.
— Вы всегда понимаете, кого из студентов ждет большое будущее?
— Нет, это сюрприз, обманка. По своему опыту могу сказать, бывали очень талантливые абитуриенты, от которых много ждали. А потом с ними что-то происходило, они переставали писать или делали это хуже. В итоге их вступительные работы были интереснее, чем то, что они создавали дальше. А бывало наоборот, когда бесцветные ребята распускались. Литература всегда полна неожиданностей!
— За кем из ваших выпускников стоит сейчас следить?
— Я не могу перечислить всех, конечно. Но если говорить о том, что прямо сейчас происходит… Например, Екатерина Манойло — замечательный автор. Она училась на семинаре Павла Басинского. Сейчас выпустила роман «Отец смотрит на запад», получила премию «Лицей» (награда для молодых авторов. — «ВМ») и вошла в короткий список премии «Ясная Поляна». На мой взгляд, очень нестандартное произведение, как раз основанное на собственном опыте.
Я много жду от Полины Клюкиной. Она была лауреатом премии «Дебют» за книгу «Дерись или беги». Еще замечательная писательница Альбина Гумерова, ее сборник прозы вошел в лонг-лист «Ясной Поляны». Хотелось бы назвать еще одну студентку, пока еще не окончившую институт, — Маргариту Мамич. Ее повесть «Рельсы под водой» стала победителем конкурса имени Сергея Михалкова среди тех, кто пишет для подростков. Интересно вот что: жюри знакомится с произведениями анонимно, не зная авторов. Я прочел повесть, она мне очень понравилась, но не знал, что автор — наша студентка! Был очень рад, что в итоге Маргарита получила награду — это же не мое личное решение, а целого жюри.
— Достаточно ли способов продвижения молодых авторов?
— В Литературном институте мы активно занимаемся издательской деятельностью, не только учим, но и продвигаем наших авторов. У нас выходит и художественная литература, учебные пособия, научные монографии... Уже три года работает Ассоциация писателей и издателей России, они много делают для продвижения молодой литературы, устраивают творческие вечера и писательские резиденции.
Важной площадкой являются и толстые литературные журналы. Раньше новая проза, поэзия шли сначала в журнале, а потом выходила книга. Сейчас последовательность нарушена, и, как правило, писатель сразу издает книгу. Но молодой автор... Конечно, можно издать произведение за свой счет. Но мы всегда говорим, что это не вполне профессиональный путь. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать…» Надо стараться, чтобы издательство покупало то, что вы создали. Пусть вначале за скромные деньги, но тем не менее — это ваш труд. А издатель заметит автора, если у него уже есть публикации. Тут как раз помогут толстые журналы — они очень заинтересованы в поиске молодой прозы.
— В прошлый раз, когда я приезжала в институт, видела тираж книг с переводами монгольских писателей. Это отдельное направление?
— Да, мы продолжаем программу поддержки национальной литературы. У нас сейчас вышел сборник якутских рассказов, мы работаем над киргизским и болгарским сборниками.
— Подготовкой изданий занимается отделение художественного перевода?
— Да, у нас есть западные и восточные языки. В следующем году планируем набирать группу корейского языка, уже думаю над китайским, может быть, даже вьетнамским языками. Начнем именно с корейского, потому что он сейчас очень популярен в Москве. Конечно, нам важны направления, связанные с нашими национальными литературами.
В этом году выпускается удмуртская группа, и мы будем набирать новую. С Якутией тоже активно сотрудничаем. Буквально на днях был разговор с главой Союза писателей Дагестана — хочется, чтобы и Северный Кавказ у нас присутствовал.
— Региональные писатели пишут на двух языках или на национальных?
— Бывает по-разному. Задача нашего отделения — все же переводить литературу на русский. С моей точки зрения, важно, чтобы эта литература шла в мир, как и в советские времена, именно через русский язык. Тут уже геополитика начинается — турки могут быть заинтересованы, чтобы все произведения на языках тюркской группы шли через турецкий, на финно-угорские языки могут претендовать финны.
Я считаю, что, несмотря на политику, культуры не должны враждовать. Но при этом литература народов, которые входят в Российскую Федерацию, должна идти в мир через наш язык, как это было всегда.
— Алексей Николаевич, вы на посту ректора уже почти 10 лет. Что стало главным свершением на этой должности?
— Самое главное — реставрация нашего здания. И здесь огромная благодарность Ольге Борисовне Любимовой, потому что в тот момент, когда начались большие сложности, в том числе и финансового характера, связанные со стройкой, министерство довело все до конца. Хотя во времени процесс был намного дольше — вместо двух с половиной лет, которые были в проекте, ремонт длился целых пять. Тем не менее мы справились, усадьба сейчас в прекрасном состоянии! Поскольку это совпало с моим правлением, то я этим очень горжусь. Своей заслугой я считаю, что называется, кадровую политику.
Лицо института — писатели, которые здесь работают. Я по своей инициативе пригласил Леонида Юзефовича, Андрея Волоса, Евгения Попова и Андрея Геласимова и благодарен, что они мое предложение приняли.
Часто спрашивают: что нового вы сделали? Но для меня важно прежде всего сохранение традиций. Я противник революции в данном случае. Постепенно обновление программ происходит, добавляются группы художественного перевода, новые дисциплины, но все же сохраняются главные принципы.
— Какие?
— В наших стенах всегда было важно уважение к личности автора. В любые времена важна творческая свобода, и поэт, писатель, драматург должен сам определять, о чем и как писать.
Даже в советское время, несмотря на цензуру, Литинститут был территорией свободы. Само здание об этом говорит — в усадьбе бывал и западник Герцен, и славянофилы Хомяков, Киреевский… Это перешло и в ХХ век. Дискуссии, уважение к чужой точке зрения — важные вещи. И, конечно, формирование широкого кругозора студентов и в других видах искусств — мы уделяем этому внимание. У нас крепкое сотрудничество со ВГИКом, и в феврале их преподаватели начнут курс лекций по сценарному мастерству — работа в кино для писателей интересна.
— Вы согласны с тем, что Россия — литературоцентричная страна?
— Взлет русской литературы все-таки XIX век. Пожалуй, только со времен Пушкина и Грибоедова мы говорим о литературоцентричной стране. Остается ли она сегодня такой? Проще всего сказать, что да. Но если трезво смотреть на вещи, боюсь, мы выдаем желаемое за действительное. В советское время вы входили в вагон метро, а там все читали книжки и толстые литературные журналы. Одна «Юность» выходила тиражом шесть миллионов экземпляров! Человек, который в этом журнале напечатался, становился известен всей стране! Сегодня этого не происходит.
В наше время чтение художественной литературы стало уделом пытливых умов. Но, в конце концов, именно мыслящая часть общества много определяет в его развитии. Хотя в то же время… Вот только что прошла ярмарка non/fiction — смотришь, сколько людей там покупает книги и думаешь: «Нет, все нормально, мы самая литературоцентричная страна, а как же!»
ДОСЬЕ
Алексей Николаевич Варламов — писатель, публицист, исследователь русской литературы. Среди его произведений: романы «Душа моя Павел» (2022 г.), «Мысленный волк» (2014 г.), «Купавна» (2000 г.), книги серии «Жизнь замечательных людей», посвященные Василию Шукшину, Михаилу Пришвину, Андрею Платонову, Алексею Толстому и Александру Грину. С 2014 года Алексей Николаевич занимает должность ректора Литературного института имени Горького.
СПРАВКА
6 февраля 1933 года газета «Вечерняя Москва » опубликовала проект положения о Литературном институте имени Максима Горького. Согласно документу институт должен был состоять из трех отделений: творческого (писательского), вузовского (для подготовки литературоведов и литературных критиков) и научно-исследовательского с аспирантурой.
На протяжении всей истории здесь преподавали и учились ведущие писатели: Роберт Рождественский, Василий Белов, Николай Рубцов, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Расул Гамзатов, Борис Заходер, Фазиль Искандер, Виктор Розов и многие другие. Сейчас на очном и заочных отделениях в институте получают образование около 650 студентов.
