Обмеление Туры: почему высыхают берега и как спасти тюменскую реку

Почему обмелела Тура Александр Моор, губернатор Тюменской области: – Уровень воды в наших реках меняется циклически. Мы уже забыли, а 6–7 лет назад были очень крупные весенние половодья. В 2016 году, я хорошо это помню, уровень воды в Туре был 868 см – это был третий уровень наводнения за всю историю Тюмени. Это было не так давно. И циклы низкой и высокой воды меняются. Но, действительно, в этом году мы достигли рекордной отрицательной отметки, хотя и в прошлом году осенью отметки были сопоставимы. Тогда наше информационное пространство отвлекало другие темы, хотя отметки были на тех же уровнях, и мы этого не заметили. Алексей Ковалевский, руководитель службы по контролю и надзору в сфере охраны окружающей среды, объектов животного мира и лесных отношений ХМАО – Югры: – Надо понимать, что климат меняется. Любое изменение температуры на 1–2 градуса сразу меняет водный баланс: меняются процессы испарения, впитывания и так далее. При высоких температурах начинает хорошо расти растительность, а она растет за счет воды. То есть потребление воды становится больше, а отдачи меньше. У нас все болота в прошлом году были сухие. Жара. И рекам питаться не от чего было. И зима была малоснежной. И второе. В свое время страна даже после Великой Отечественной войны очень много внимания уделяла гидротехническим сооружениям. Все, что мы имеем, – это, по сути, наследие советского прошлого. Все, что регулирует стоки рек, – это советские разработки и сооружения. Вот на Украине, а теперь и в новых субъектах Российской Федерации, целый каскад гидротехнических сооружений создавался именно для того, чтобы обеспечить полноводность водных объектов. То есть там был регулируемый сток: надо сбросить – сбросили, надо было накопить водохранилище – копили. И, соответственно, не допускали, чтобы пересыхало русло даже боковых притоков. Каховскую ГРЭС взорвали – что сделали? Спустили водохранилище и наводнением смыли, теперь все – воды нет. То есть нарушен режим жизни водного объекта. Евгений Марков, депутат Госдумы, зампредседателя комитета ГД по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды: – Действительно, проблема с каждым годом становится все больше. И это не только по нашей реке Тура: как правильно подсвечивают тему журналисты, есть проблемы и с другими реками нашей страны. Мне сложно дать оценку по поводу техногенного воздействия на Туру, но то, что вдоль рек располагаются крупные города и промышленные объекты, соответственно, разбор воды происходит в больших количествах, – это факт. Вкупе с изменением климата и засушливым летом это создает проблему. Мария Мартынчук, председатель региональной экологической организации «Ветераны-экологи Тюменской области», гидрохимик: – Тура так обмелела в силу сложившихся природных условий – это однозначно. В этом году Тура обмелела, как уже говорил Гидрометцентр, даже немного сильнее, чем когда-либо наблюдалось. Но за больше чем 100 лет уже была такая вода. У нас в Тюмени ведутся гидрологические наблюдения с 1896 года. За столетнюю историю наблюдений засухи у нас были еще более глубокие, например, в 1945–1946 годы! С 1982 года профессионально я изучала циклы – периоды обмеления и высокой воды в Туре. Потому могу заявить – это все подвержено цикличности. Внутренние циклы составляют 10–12, 25, 50, 100 лет. Это все связано с климатом. И, безусловно, мы сейчас наблюдаем точно такой же период: мы же видим, сколько лет у нас длится жара, осадков очень мало. Река Тура берет начало с Уральских гор. Соответственно, коль тепло и запасы снега в горах очень маленькие, ей подпитываться нечем. Грунтовые воды в маловодный год тоже понижаются – у них тоже цикличность, как и у поверхностных водных объектов, у рек и озер. Соответственно, это все связано. Дмитрий Клименко, гидролог, доцент кафедры водного хозяйства и технологии воды УрФУ: – Влияния Свердловской области на обмеление Туры быть не может. На Туре действительно есть водохранилища Свердловской области – Верхнетуринское, Нижнетуринское (город Нижняя Тура) и Верхотурское. Там идет расход чуть меньше одного кубометра в секунду. А в Тюмени в нижнем течении Туры, наверное, 4–10 кубометров в секунду. Поэтому влияния свердловских водохранилищ нет, это не тот случай. Все свердловские водохранилища находятся на истоках Туры. Тогда как основной исток реки формируется в среднем течении, с учетом их притоков. А среднее течение Туры – это восток Свердловской области, территория с низкой плотностью населения. Именно там формируется большая часть стока Туры. Там нет ни крупных предприятий, ничего такого, что бы потребляло воду. По поводу цикличности – вот это действительно основная причина. Уже три года мы находимся в маловодной фазе водного режима. И водность рек очень низкая. Весной при относительно средних величинах снегозапасов у нас была очень сухая почва, значительные потери на инфильтрацию. Были серьезные потери воды: большая часть снега ушла не на питание рек, а на испарение, пополнение почвенных запасов грунтовых вод. И самое главное, с учетом того, что группа маловодных лет идет друг за другом, уровни грунтовых-то вод сейчас достаточно низкие. Действительно, такое бывает циклично, и эта ситуация – не самые низкие уровни воды в реках в истории. Проблема маловодия рек сегодня в принципе характерна для России – для европейской части и Западной Сибири. Снегозапасов было очень немного, и потому реки Свердловской, Челябинской и Тюменской областей не заполнены. Как сегодня решают проблему Александр Моор, губернатор Тюменской области: – Что мы сделали, чтобы справиться с рисками маловодия Туры? Первым идет по течению Метелевский водозабор. Там решение достаточно простое: специалисты водоканала опустили глубже приборы для забора воды, и теперь они берут воду гораздо глубже. И водозабор на объеме воды в реке Тура никак не скажется. Два других крупных потребителя воды – это наши ТЭЦ. ТЭЦ-2 более современная, в силу чего технологической воды для охлаждения требует в 20 раз меньше, чем ТЭЦ-1. И там тоже принято решение брать воду с более глубоких участков реки, она отправляется в накопитель и потом используется в технологическом цикле. Что касается ТЭЦ-1: в соответствии с рекомендацией специалистов специализированного Института Екатеринбурга на Туре были установлены три баржи. Они создали подпор воды, который позволяет забирать воду для охлаждения. Мария Мартынчук, председатель региональной экологической организации «Ветераны-экологи Тюменской области», гидрохимик: – За время моей 40-летней профессиональной деятельности вопрос спасения Туры поднимались несколько раз. В советские времена по Туре ходили суда, и потому чистили русло, проводили работы на углубление. А с начала 2000-х вообще непонятно чьей это стало обязанностью, никто ни разу этим не занимался и не занимается. Строить какие-то водохранилища – об этом даже речи нет, зачем это делать? Потом – ведь у нас достаточно низкие, не крутые берега реки выходят на поймы. У нас не те условия: застройка плотная. Другое дело, что каждая межень, даже если она возникает через 25, 30, 50 лет, каждый раз возникает вопрос о том, что необходимо делать – с учетом очень ненадежного водоснабжения из реки. Когда-то большая вода будет – это однозначно. Маловодные годы сменятся постепенно многоводными, будет промывка. Но главная же проблема с низким уровнем на Туре связана с тем, что на этой реке городской водозабор. И этот вопрос очень серьезно обсуждался, и на уровне правительства было принято решение увеличивать забор воды из подземных источников, проводить доразведку на Велижанском водозаборе. Алексей Ковалевский, руководитель службы по контролю и надзору в сфере охраны окружающей среды, объектов животного мира и лесных отношений ХМАО – Югры: – Я бы не пугался этому, я бы просто приспосабливался. Наша задача – нужно присмотреться к источникам сброса, которые когда проектировались и строились, они же рассчитывали на определенную водность и разбавление. Источники сброса – это косы, население, очистные сооружения. Сейчас по национальному проекту «Экология» по Волге построено на населенных пунктах 80 очистных сооружений (на оздоровление Волги из федерального бюджета выделили 71,9 млрд рублей. – Прим. ред.). Мы зашли с Иртышом и Обью в будущий проект по оздоровлению рек России. Я надеюсь, что по этому федеральному проекту мы тоже сможем построить очистные сооружения. Это очень дорого. Чтобы построить нормальные косы для, скажем, города Нефтеюганска, потребуется около 5–6 млрд рублей. Это просто колоссальные деньги. Кроме того, есть проблема со специалистами, проблема с оборудованием. Технологии общие, но в основном хорошее оборудование было из Европы. Евгений Марков, депутат Госдумы, зампредседателя комитета ГД по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды: – Эта проблема не может быть решена силами конкретного субъекта, например, Тюменской области. Потому что река Тура проходит по нескольким субъектам – Свердловской и Тюменской. И решение должно быть не на региональном уровне – это действительно федерального масштаба проблема. Мы этот вопрос поднимаем. Я этот вопрос ставлю с завидной периодичностью на уровне Министерства природных ресурсов РФ. Наши предложения о внесении реки Тура в готовящуюся программу по защите водных объектов нацпроекта «Экология» озвучены лично министру. Дмитрий Клименко, гидролог, доцент кафедры водного хозяйства и технологии воды УрФУ: – На Урале проблема маловодия решалась строительством водохранилищ в течение 300 лет – при Демидовых. Поскольку тут все-таки истоки рек, и они не бывают полноводными, здесь водохранилища строились. А нижнее течение рек в Тюмени и Туринской Слободе – это реки судоходные. Здесь проблема решалась, скорее всего, плотинами. Водохранилища не строились, потому что судоходство существует. То есть плотины на судоходных реках при советской власти перегораживали реки и создавали препятствие для судоходства. И поэтому от них отказывались. На сегодняшний день предлагают такой выход из ситуации – создать низконапорную запруду или полузапруду на Туре, насколько я понял из обсуждения коллег, в районе одного из мостов в центре города. Запруда подняла бы уровень воды. Подобное реализовано в Кургане на Тоболе. Там сделаны низконапорные водохранилища. Можно взять как пример для подражания. Там есть и дамбы для защиты от наводнения территорий города, и низконапорные плотинки стоят. Но если будет плотина – то все. Навсегда будет полный отказ от судоходства. Другой вопрос, что при проектировании строительства дамбы – гидравлических сооружений или низконапорной запруды, большая часть – это технико-экономическое обоснование. Можно и небольшие средства потратить, но это бюджет! И будет большой скандал, если решение окажется неэффективным. Быть ли дамбе на Туре Мария Мартынчук, председатель региональной экологической организации «Ветераны-экологи Тюменской области», гидрохимик: – Оздоровления Туры не будет точно. В 2019 году этот вопрос обсуждался, и нам сказали, что река по федеральной программе под это не подходит. Официально мы делали запрос, и нам ответили, что Тура – это водный объект федерального назначения. И кому выделять деньги? Субъекту. А раз федерального назначения, значит, нужно, чтобы это делал федеральный орган какой-то. А какой? В общем, вопрос уперся в исключительно юридическую сторону и не был решен. И потом, оздоровление в какой части? Нужно углубление дна? А еще чем можно оздоровить ее? Расчистить, убрать затонувший флот или еще что? Качество воды как-то улучшить? А каким образом качество воды будут улучшать? Что, выпуски все закроют? Может, очистные сооружения будут построены? Но сегодня, в наше такое тяжелое время я вообще не слышала, чтобы где-то кто-то, какой-то город построил бы мощные современные очистные сооружения, которые отвечали бы всем требованиям. Поэтому тут оздоровление одно – связано с расчисткой, углублением. Потому в нашем случае только ждать цикличности – прихода многоводных лет. Александр Моор, губернатор Тюменской области: – Посмотрим, какая будет динамика в ближайших год. Но специалисты говорят, что цикл существует и в ближайшее время мы должны увидеть подъем отметок уровней воды. Вопрос, что делать в перспективе? Тут ответ один – единственное, что может удерживать уровень в любой реке – это специальное гидротехническое сооружение. Как вариант на будущее это можно рассматривать. Но это вопрос комплексный, нужно обсуждать с учеными, гидрологами, оценивать экономическую целесообразность мероприятия. Евгений Марков, депутат Госдумы, зампредседателя комитета ГД по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды: – Когда мы обсуждали эту тему со специалистами, на мой взгляд, вопрос регулирования полноводности и уровня реки решается гидротехническими сооружениями. Такие гидротехнические сооружения Россия умеет строить. Эту тему мы планируем обсуждать на встрече председателя партии и губернатора Тюменской области. Но вопрос по поводу строительства гидротехнических сооружений точно не войдет в программу по защите водных объектов. Это отдельный проект, отдельная большая гигантская работа, в том числе с экологами. Чтобы принять такое решение, нужно провести большое количество исследований и работ, чтобы обосновать экономически и с точки зрения природоохранного законодательства. Мы будем продолжать работать в этом плане. Дмитрий Клименко, гидролог, доцент кафедры водного хозяйства и технологии воды УрФУ: – Мое мнение: в данной ситуации на Туре нужно строить дамбу. Но это может привести и к неблагоприятным последствиям: а) Полный отказ от судоходства. Даже если потом предложат туристическое движение, уже будет невозможно. б) Любая дамба – это перегораживание реки. Соответственно, это снижение проточности, снижение скоростей течений. Выше этой дамбы русло начнет заполняться наносами – песком, илом. И будет требовать периодических чисток. Если это не будет предусмотрено, допустим, конструкцией дамбы. Но для обеспечения устойчивых минимальных уровней реки строительство дамбы – это очень неплохое решение. Помимо дамб, допустим, есть проектное решение, какое я видел сам на судоходных реках европейской России – на Оке, ниже устья Москва-реки, где судоходство сталкивается с низкими уровнями. Там строят на летний период такие разборные дамбы, сваренные из уголков треугольники. Они сцепляются поперек реки балкой или швелером. И на них ставятся деревянные щиты – такая плотина временная. Даже если баржа подойдет, снести сможет. Но она обеспечивает уровень на метр-полтора выше минимального. Вот для судоходства этого достаточно. Может быть, для Тюмени это было бы самым, на мой взгляд, эффективным решением. Поскольку в этом случае любые возможности реки не теряются, и это можно будет разобрать перед ледоставом в конце октября – в ноябре. На летний период, в общем, эта проблема будет решена, но не на зимний. Самое главное, что такие проекты реализованы в ряде городов: даже если вы в Google Картах посмотрите снимок, увидите, что есть несколько дамбочек, плотиночек небольших, допустим, в Челябинске и Кургане. Фото: ФедералПресс / Ирина Ромашкина