Календарь поэзии: Лучшие стихи Марина Ерофеевская посвятила своим дедушкам

Сегодня у нас в гостях поэт Марина Викторовна Ерофеевская из города Коряжма Архангельской области. В этом году подборка ее стихов вошла в короткий список авторитетной премии "Лицей".

Муза северной поэтессы очень сдержанна, совестлива, стыдлива. Эти черты, увы, не часто нынче встретишь и в людях, и в поэзии. Нет ничего более чуждого современной литературе, чем стыдливость.

А вот Иннокентий Федорович Анненский в начале ХХ века говорил, что за стыдливостью - будущее нашей словесности.

Гениальный поэт и педагог считал, что, сохраняя прикровенность и таинственность некоторых тем, избегая натурализма в средствах выражения, русская литература тем самым сохраняет свое неповторимое своеобразие.

За несколько дней до смерти Иннокентий Федорович произнес доклад "Поэтические формы современной чувствительности", где сказал: "Стыдливость - вот новый ресурс поэзии, искусства вообще. Мне кажется, о нем пора вспомнить... Если не умеете писать так, чтобы было видно, что вы не все сказали, то лучше не писать совсем..."

Истоки поэзии Марины Ерофеевской - в самом воздухе Русского Севера, в традициях словесности, украшениями которой стали Борис Шергин, Василий Белов, Николай Рубцов... Как пришлись бы им по душе созданные Мариной портреты дедушек - деда Ивана и деда Василия...

В одном из стихотворений Рубцов рассказал, как однажды собирался в дорогу. Старушка, у которой поэт снимал комнату, смотрела, как молодой человек укладывает в котомку сыр, печенье, миндальные орешки... А хлеб? - напомнила старушка. Рубцов отмахнулся: куда, мол, волочиться с ним в такую даль.

"Всё же бабка сунула краюху! Всё на свете зная наперед, так сказала: - Слушайся старуху! Хлеб, родимый, сам себя несёт..."

Вот и стихи Марины - они не миндальные орешки и менее всего нуждаются в моих комментариях. Они как хлеб - сами себя несут к читателю.

С Богом!

Первое избранное

И было время

И было время...Снова с антресолиМне примеряли старое пальто,А я росла на черном хлебе с сольюИ на стихах от Агнии Барто.И был медведь...От мамы. Крупной вязки,Зеленые из пуговиц глаза.Соседи, помню, отдали коляску,Без одного, к несчастью, колеса.И были письма, а не телефоны,И был не ресторан, а общепит,Продукты по каким-то там"талонам".И все вокруг твердили:"дефицит".И было детство ягодного вкуса,И всем довольна я, но вот беда:Девчонке во дворе купили пупса -Такого мне не купят никогда!Надеяться, наверно, было глупо,Но трепетала детская душа.Она его упрятала под шубойИ не давала даже подержать.Не нам, как говорится,быть в печали!Я кутала пеленками котят,Они сопротивлялись и пищали,Хвостами недовольнымикрутя,Царапались и изгибали спины.Но прилипала, словно к алтарю,Остановившись сновау витрины:"Ну, мамочка,я только посмотрю!"И стало время...Но в моих ладошкахИ пупса нет, и дети не хотят.А я по вечерам ласкаю кошку,Одну из тех измученных котят.

Дедушке Ване

Посвящается Махавкину Ивану Григорьевичу (1926-2021), ветерану Великой Отечественной войны. Из его пожеланий и наставлений внукам и правнукам: "Жизнь вам выдалась очень хорошая. Всё это создали старшие поколения, и вам, мои дорогие и любимые, нужно это беречь и преумножать, а главное - учиться, работать. И у вас всё будет отлично. Здоровья вам и счастья, живите здоровыми и долго-долго. 28.10.2010 г."

Наступила полночь немая.Одеяло во сне теребя,Накануне девятого маяЯ опять поздравляю тебя.Пожеланья здоровья и счастьяПовторяю, как будто в бреду,И целую сухое запястье...Это было все в прошлом году.Нет, мой дедушка, стало не легче,Я тебя не забыла совсем,Только вот не обнять твои плечиПервый раз, в датусемьдесят семь.Не придешь ты уже к обелиску,Не приставишь ладошку к виску.Ты теперь в незаконченныхспискахРядом с кем-тов "Бессмертном полку".Если б знала я истины мира,Не смеялась бы смерти в лицо,Никогда бы не стал мне кумиромКто-то из популярных певцов,Что кричат зачастую с экрана,Рекламируя свежий контент.Я б глядела в глаза ветеранамИ ловила последний момент.Помнишь, дедушка, ты и не верил,Что когда-то увижу войну...Видно Бог, наши души измерив,Заточил нас в гнетущем плену.Никогда мне не стать героинейИ медалей твоих не поднять,Это тяжесть такая отныне,Что осилит лишь Родина-мать.Ни окопов не видеть, ни знамя,Не лежать на холодной земле.А по правде - да кто его знает,Что судьба уготовила мне.Я подобна неистовой глыбе,Без войны насладившейсявсласть.Слышишь, дедушка,если не ты бы,Я бы даже не родилась...

Из жизни в жизнь

Паутинка сухонькой ладошки,Что ласкала старую гармонь,На столе - холодная окрошка,А в душе - пылающий огонь.На стене - портреты и медали,А в шкафу - наглаженныйпиджак."Дедушка, на масле или сале?Может, в русской печке -просто так?.."Платье было цвета свежих лилий,Босиком бежала я во двор.А соседка: "Как там дедВасилий?"Спрашивала, мучая ковер.Дом был полон пыли и уюта,А в деревне буйствовал июль.Разлучила нас одна минутаИ врачи с диагнозом - инсульт...И деревня вмиг на до и послеРазделила жизнь мою и быт.Просто бытьне так уж важно взрослой,А скорее важно просто быть.Жизнь летит, но звук его гармошкиСлышу через стены вдалеке,Снова паутинку на ладошкеЯ целую в собственной руке...И врачи сквозь боль моих усилий:"Пол мужской. Три двести. Пятьдесят. Имя выбрали?"А я шепчу: "Василий..." -Словно много-много лет назад.

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru