В Уфе режиссер Игорь Селин представил свое видение "Горя от ума"

162-й сезон Государственный академический русский драмтеатр республики открыл блестящей премьерой спектакля "Горе от ума", в котором участвует вся труппа и балет.

А. С. Грибоедов назвал свою пьесу комедией, а вот жанр спектакля режиссер-постановщик Игорь Селин никак не обозначил. В рамки определенного жанра он действительно не вписывается, так как синтезирован из комедии, буффонады, пантомимы, щедро приправлен разноплановой музыкой, песнями, в основном на французском, народными частушками (музыкальное оформление Денис Кириллов), танцем (пластика - Артур Ощепков).

Как говорит режиссер, представить современный театр без мощной сценографии, света, музыки, звука, каких-то инсталляций очень сложно. Это те выразительные средства, которые помогают выявить состояние души в конкретной ситуации.

Сильнейшее впечатление публики от постановки, без сомнения, - визуальное (сценография Александра Орлова). Первое, что она видит, когда открывается занавес, - ребус из огромных подсвеченных букв, которые складываются то в "Горе от ума", то "Горе уму", как первоначально называлась пьеса. Когда актеры произносят реплики, на заднике, где установлен экран, крупным планом появляются их лица.

На фоне черно-белых вычурных одежд и вызывающе красных платьев московских красавиц совершенно неуместным выглядит наряд Чацкого (костюмы Ирины Чередниковой). Так одевается человек, которому неважно, как выглядеть, лишь бы было удобно: желтая футболка, клетчатый пиджачок, оранжевый шарф, штаны с отвисшими коленками, панамка. Даже в этом Чацкий противостоит фамусовскому обществу, хотя и в нем есть протестная составляющая - князь Тугоуховский, прощаясь с Чацким, надевает такую же панамку, и они понимающе переглядываются.

Те, кто ждал прямого следования тексту оригинала, наверняка испытали недоумение, услышав "посторонние включения". Для усиления определенных сцен звучит, например, Пушкин ("Не дай мне бог сойти с ума") или Пастернак ("Зал затих, я вышел на подмостки"). На первый взгляд, сравнение Чацкого с Гамлетом кажется избыточным, но противостояние самостоятельной личности толпе налицо и у Шекспира, и у Грибоедова.

Роль Чацкого в очередь исполняют молодой актер Вадим Магасумов (это первая крупная его работа) и заслуженный артист РБ Вячеслав Виноградов. Софью в спектакле одновременно играют три актрисы - в разное время мы видим Анну Коренько, Юлию Тоненко и Олесю Шибко, а в сцене охоты они появляются вместе.

Фото: Пресс-служба Русского драмтеатра

В роли Фамусова занят заслуженный артист России Александр Федеряев, который создал образ высокопоставленного чиновника, который водит знакомство только с нужными людьми и заботится о своем реноме. Это молодящийся мужчина - свои знаменитые нравоучительные монологи он произносит, занимаясь на тренажерах.

Не все персонажи, у которых есть реплики в тексте пьесы, произносят их в спектакле, и в этом тоже особенность постановки. Но вот роли служанки Лизы (Софья Венедиктова) и полковника Скалозуба (Иван Овчинников) режиссер выделил особо. Лиза запомнилась своими перевоплощениями - из служанки в шансонье, танцовщицу и простоволосую беззащитную девушку. Сергей Сергеевич Скалозуб предстал стопроцентным недалеким служакой, который при каждом удобном случае буквально бил копытом, что воспринималось как дополнительный аргумент.

Фото: Пресс-служба Русского драмтеатра

Новыми гранями раскрылся талант Антона Болдырева, которого режиссер выбрал на роль Молчалина. Услужливый с одними, циничный в своей откровенности с другими, это типичный карьерист. Именно такие во все времена выбиваются наверх, потому что удобны для "серых кардиналов". Как не вспомнить "А молчальники вышли в начальники" Галича? Вот и в финале Игорь Селин продолжил логический ход событий, чего, разумеется, нет у Грибоедова: решив, что время Фамусова вышло, его заменили Молчалиным. Зловещим напоминанием о прошлом нашей страны выглядит эпизод, когда из выехавшего на сцену черного авто выходят службисты, заламывают некогда всемогущему чиновнику руки и увозят, а на пьедестал, который символизирует табуретка, восходит улыбающийся Молчалин.

Апофеоз спектакля - прием у Фамусова - по размаху и вульгарности чем-то напоминает булгаковский бал у Сатаны. Поведение присутствующих гипертрофировано до немыслимых пределов и даже немного пугает - в своем ли они, обвиняющие в сумасшествии Чацкого, уме? Все насквозь фальшиво и отторгает любое искреннее чувство.

Фото: Пресс-служба Русского драмтеатра

Игорь Селин дал публике богатый материал для размышления. Так, в постановке, условно говоря, три финала. До упомянутого выше (возвышения Молчалина), есть знаменитое прощальное "Карету мне, карету!", когда Чацкий отправляется искать, где оскорбленному есть сердцу уголок. Но его раздавливает огромный, невесть откуда взявшийся шар - гиперболизированный шар для боулинга, в который играли Фамусов со Скалозубом. Второй финал, как у Грибоедова, когда Фамусов беспокоится о том, что же будет говорить княгиня Марья Алексеевна.

Игорь Селин показывает, что классика актуальна во все времена и то, что было 200 лет назад, легко может произойти и сегодня. Отсюда - эклектичность костюмов, предметной среды (те же тренажеры, "блины" к штанге с китайскими иероглифами), песни, частушки, стихи из разных эпох. Словом, ничто не ново под луной.

Фото: Пресс-служба Русского драмтеатра