Личная жизнь шпиона. Глава 24

(Продолжение. Начало здесь)

Глава 24

Утро выдалось пасмурным и мглистым, обещая такой же серый день. Орлов остановил машину на улице Кирова, в двух кварталах от центрального почтамта, наискосок от кафетерия, как раз под знаком, запрещающим остановку. Он посмотрел на часы и понял, что приехал на четверть часа раньше времени, включил радио, повертел колесико настройки, стараясь найти хоть что-нибудь, достойное внимания, но на всех частотах Иосиф Кобзон исполнял песни про Ленина и революцию, а во время коротких перерывов передавили информацию о скором начале работы пленума ЦК КПСС.

Развалившись на сидении, Орлов перебирал глазами прохожих на другой стороне улицы и вскоре нашел того, кого искал. К месту встречи неторопливо брел щуплый парень лет двадцати с небольшим, с патлами, достающими чуть не до плеч, одетый так, что встречные девчонки задерживали взгляд на его потертых джинсах, заправленных в ковбойские сапоги из натуральной кожи, с ушками и декоративным рисунком, куртку оливкового цвета с погончиками, накладными карманами и нашивками на рукавах. На плече болталась сумка из желтой искусственной замши с бахромой. Он был похож на непутевого сына большого человека из партийной номенклатуры или подпольного цеховика, человека состоятельного, привыкшего оплачивать любые прихоти сына.

На самом деле парню было двадцать шесть, его отец работал старшим инженером на заводе «Серп и молот», а мать врачом в ведомственной амбулатории. Звали его Серегой или Сержем Виноградовым, он сочинял запутанные мистические рассказы, подражая Эдгару По, числился студентом литературного института, а в МГИМО пытался восстановиться после прошлогоднего отчисления. Когда-то, еще на заре туманной юности, Серж попался на перепродаже канабиса, посидел пару месяцев в следственной тюрьме, поумнел, и уже готовился провести молодость в Магадане, но получил деловое предложение госбезопасности. С тех пор он распространял среди студентов самиздат, в основном сочинения Солженицына, Лидии Чуковской, Войновича, Гинсбурга и другую литературу, а потом писал доносы на самых активных читателей.

Орлов запер «волгу», перешел на другую сторону, толкнул дверь кафетерия. В небольшом помещении были расставлены круглые одноногие столы, было душно, буфетчица отпускала кофе с молоком по десять копеек стакан и бутерброды с сыром по той же цене. Он взял стакан яблочного сока и бутерброд, остановился у столика Сержа и сказал:

- Привет, старина. По-прежнему тратишь все деньги на шмотки. И в свободное время небось пишешь нетленку… «Мастера и Маргариту». Ну, на современном материале. Тогда и про меня главу напиши.

- Здравствуйте, Виктор Сергеевич. Предположим, напишу, а вам не понравится. Что тогда будет?

- Ну, сядешь лет на десять, - улыбнулся Орлов. - Подумаешь… Какие твои годы, ты же совсем молодой. Я похлопочу, чтобы тебя на зоне библиотекарем сделали и не обижали. Отточишь там литературное мастерство, вернешься настоящим писателем. С большой буквы. И допишешь свой бессмертный роман. Кстати, у тебя фамилия не очень: Виноградов. Это не современно и не актуально. Придется брать псевдоним.

- Я и сам об этом думал, о псевдониме. Есть варианты. А роман я допишу, чтобы снова сесть, уже с концами. И сгнить в лагерях. Нет, спасибо. Может, по пятьдесят грамм?

- А чего у тебя?

- Грузинский коньяк, три звезды. Неплохой.

- Ну, давай вздрогнем.

Серж отошел к прилавку, вернулся с двумя пустыми стаканами, под столом отвинтил бутылочную пробку, разлил коньяк, они выпили и минуту постояли молча.

- У вас чего-то важное?

- Срочное.

Орлов достал фотографию, показал Сержу.

- Вот этот кадр. Не помнишь его?

- Ну, что-то знакомое. Из МГИМО?

- Второй курс, дипломатическое отделение. Максим Греков.

- Да, его отец лекции какие-то читает. Чего-то такое скучное.

- Надо, чтобы паренька быстро отчислили на законных основаниях. С самиздатом возиться не будем, это слишком долго. Нужно милицейское задержание, протокол. Одного свидетеля достаточно. Пьяное дело со шлюхой, с дракой, скандалом, с канабисом. Пригласи его на хату, договорись с девчонкой, ну, сам выбери.

- Может, еще по пятьдесят?

- Давай, булькай.

Выпили, постояли, чувствуя, как тепло разливается по телу. Орлов под столом передал Сержу Виноградову два ключа на стальном кольце и конверт, тот открыл и пересчитал, не глядя, буквально за три секунды.

- Всего пять сотен? Слушайте… В прошлый раз было семь, а тут срочно.

- Это только на расходы, - сказал Орлов. - За четвертной на Савеловском рынке возьмешь коробок канабиса. Квартиру ты знаешь, ты там работал уже. Двушка на Большой Полянке, рядом с книжным магазином «Молодая гвардия». Недалеко винный магазин и пивная. И милиция в двух шагах. Шлюхе, чтобы дала показания, сотню. Ну, еще полтинник добавь на маникюр. Остальное тебе. Обещаю: как все закончится, получишь штуку.

С недовольным видом Серж убрал конверт.

- Только для вас, из уважения. Вы же знаете, что я к вам всегда нормально относился. И вы вроде не обижали. Но тут дело такое: милиция, протоколы… Стремно все.

- Ладно, старина, родина тебя не забудет. Как только начнется вечеринка, звони, чтобы я в курсе был. Если что-то не так пойдет, мы сами этого Максима оформим. Без милиции.

- Шлюху снимать не буду, Людку попрошу. Для экономии. Но точно знаю, что ей все это не понравится.

- Эх, молодежь, всему учить надо. Объясни ей, - дело выгодное, хорошо платят. Трахаться не обязательно. Кстати, насчет самиздата мысль пришла… Вот что, Максим придет в гости после занятий, ну, с кейсом или портфелем. Сунь туда какую-нибудь книжку. Так, на всякий случай. Чтобы в протоколе отметили: читает «Архипелаг Гулаг» или что-то в этом роде. В деканате, когда будут с документами знакомиться, за головы схватятся. Как этот парень вообще в МГИМО пролез…

- Сделаем, - кивнул Серж и разлил остатки коньяка по стаканам. - Кстати, вы бы чего-нибудь нового из литературы подбросили. А то читать совсем нечего. Хорошо бы Набокова. «Приглашение на казнь», «Лолиту», «Защиту Лужина». Обещали же и опять забыли.

- Чего тебе этот Набоков? Ты лучше на свою книжку налегай. И не думай, что сейчас ее напечатать цензура не даст. Булгаковского «Мастера» все же напечатали, хоть и с опозданием. Не унывай и пиши. После смерти выяснится, что ты гений.

- Только после смерти?

- Не раньше. До смерти у нас никого не признают. В упор не видят.

Они поболтали еще немного и разошлись. Орлов подумал, что Сержу можно доверить и не такие дела, сделает запросто.

(продолжение здесь)