В Тарусе открыли выставку уникальных фотографий и рукописей Николая Заболоцкого
Страдальческая судьба Николая Заболоцкого на фоне черно-белых снимков и потускневших рукописей на зло временам и нравам выглядит яркой. Потому что, в конце концов, поэт победил. Пройдя травлю, пытки, лагеря, ссылку, пережив смерть друзей, измену жены… Он оставил сотни произведений и переводов, и каких!
Паустовский называл его поэтом "пушкинской глубины, методичности и силы". Зощенко еще молодому Заболоцкому предрекал, что тот "окажет значительное влияние на нашу поэзию". Борис Рыжий не раз признавался, что именно у Николая Алексеевича учился "прямоте поэтического выраженья страдания и трагедии".
Фото: предоставлены музейно-краеведческим центром "Дом Поздняковых"
Перечислять имена, которые можно поставить с Заболоцким рядом, можно бесконечно. А вот с городами все гораздо сложнее. По крайней мере, отчетливо всегда вырисовывается только одна связка топонимики и судьбы: Заболоцкий и Таруса. Именно в этом городке на Оке, в трех часах езды от Москвы, поэт провел два своих последних, но очень плодотворных лета - 1957 и 1958 году, именно здесь в 2015-м установили первый памятник Николаю Заболоцкому в России, здесь же все идет к тому, что скоро должен появится первый музей, посвященный писателю.
И здесь же открыли единственную в России выставку к 120-летнему юбилею Заболоцкого.
Фото: предоставлены музейно-краеведческим центром "Дом Поздняковых"
"Мы считаем, что Таруса и Заболоцкий - это очень близко. Заболоцкий написал здесь одни из самых красивейших своих стихотворений, в том числе знаменитый "Городок" про девочку Марусю в городе Тарусе, эти стихи знают все и они давно стали одним из символов нашего города", - говорит директор тарусского музейно-краеведческого центра "Дом Поздняковых" Наталья Зайченко.
На выставке можно увидеть уникальные снимки Заболоцкого, негативы которых в музей накануне 100-летия поэта передал его сын Никита Николаевич. Большая часть негативов посвящена тарусскому периоду Заболоцкого.
"По фото можно проследить не только атмосферу тех лет, но и окружение поэта. Например, мы видим Заболоцкого на берегу Оки с его друзьями венгерским поэтом Анталом Гидашом и его женой Агнесой Кун, это по их рекомендации Николай Алексеевич поселился дачником в Тарусе, - рассказывают в музее, - или вот семья художников Фаворская и Чекмазов, которых с Заболоцким чуть не рассорил "квартирный вопрос". Ведь они обычно снимали часть того же дома, две комнатки в котором снял Заболоцкий, но при этом он успел доплатить хозяину, чтоб тот больше никого на лето сюда не заселял. Художники были вынуждены искать другой дом".
Фото: предоставлены музейно-краеведческим центром "Дом Поздняковых"
Также на фото можно увидеть дочь Заболоцкого Наташу, и его друга литературоведа Николая Степанова. Кстати, фотография Заболоцкого и Степанова знаменита тем, что она была опубликована в 1961-м году в легендарных "Тарусские страницы". Альманах вышел при участии Паустовского и в нем впервые увидели свет десять ранее не издаваемых стихотворений Заболоцкого, а также его воспоминания. Там же был напечатан очерк Степанова, в котором есть намек и на "теневые стороны жизни" поэта - его лагеря.
На выставке представлены и фотографии студенческой жизни Николая Заболоцкого, а также рукописи его стихотворений "В этой рощи березовой" и знаменитого "Завещания", написанных вскоре после освобождения.
"Наша экспозиция пусть и небольшая, но мы считаем, что о столь гениальном поэте, незаслуженно отсидевшем и потому до сих пор не до конца открытом широкой публике, должны помнить. Мы делаем все, что в наших силах", - сказала Наталья Зайченко.
Фото: предоставлены музейно-краеведческим центром "Дом Поздняковых"
В этом году Заболоцкому также будет посвящена акция "Ночь музеев" в Тарусе. Участники театральных студий прочитают его знаменитые стихи, написанные на этом же берегу знаменитой русской реки. Это и "Вечер на Оке", и "Стирка белья", и "Подмосковные рощи", и, конечно, "Городок" с его уже знаменитыми строчками: "Ой, как худо жить Марусе/ в городе Тарусе!/ Петухи одни да гуси, /Господи Исусе".
Архив
Из дневника Давида Самойлова
"15 июля [1957]. Был в Тарусе у Гидашей. Чудесные два дня. Там живут Паустовский, <нрзб>, Арк. Штейнберг, Заболоцкий.
Последний произвел на меня громадное впечатление. Он помещается в миленьком домишке, откуда открывается вид на Оку, на заокские леса. Живет замкнуто и одиноко. При нем милая молоденькая дочь, которую он очень любит.
Заболоцкий - человек, в котором нет ничего показного, внешнего - ни в словах, ни в облике. Голышева сказала даже, что он говорит одни банальности. Для тех, кто ждет от поэта, чтобы он "отмочил штуку", Н. А. и вправду скучен.
Сидит он большей частью дома, <нрзб.> болезнью. Изредка гуляет в сером полотняном костюме, в летней соломенной шляпе, опрятный, сдержанный, похожий, на первый взгляд, на пожилого главбуха.
Мы долго сидели вдвоем на берегу Оки в местном парке, переговариваясь неторопливо, и я постигал удивительное обаяние и мудрость этого чудесного поэта.
- Вон у вас лицо какое, - говорил Заболоцкий, - сразу видно - кукситесь. А вам работать надо. Работать, и все. Про меня пишут - вторая молодость. Какая там молодость. Я печатаю стихи двадцатилетней давности. Когда поэта не печатают, в этом тоже есть польза. Вон поглядите на Мартынова - он что напишет, то и напечатает. И ведь не очень хорошо получается.
Я гляжу на него и вижу, что лицо вовсе не бухгалтерское, в нем грусть, и мудрость, и добрая улыбка.
Вечером мы сидим и пьем "Телиани", и он читает наизусть стихи Мандельштама о Грузии. Потом говорит, что поэтов нынешнего века губит отсутствие культуры, даже талантливых вроде Есенина.
Рассказывает о том, как переводит грузин.
И мне с ним очень хорошо, потому что он не суетен, как все, а собран, прост, прекрасен.
Мы пьем вторую бутылку. Ему пить нельзя и курить тоже. Но сказать, напомнить об этом не решаюсь.
- Вот, поглядите, что я читаю. - Он показывает старый дореволюционный "Огонек". На стенах маленьких комнат висят мещанские картинки.
И мне очень грустно глядеть на него больного, одинокого, удивительно хорошего. И я боюсь, что он скоро умрет"
Николай Заболоцкий. Вечер на Оке
В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.
С утра обремененная работой,
Трудом лесов, заботами полей,
Природа смотрит как бы с неохотой
На нас, не очарованных людей.
И лишь когда за темной чащей леса
Вечерний луч таинственно блеснет,
Обыденности плотная завеса
С ее красот мгновенно упадет.
Вздохнут леса, опущенные в воду,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
И загорится влажно и светло.
Из белых башен облачного мира
Сойдет огонь, и в нежном том огне,
Как будто под руками ювелира,
Сквозные тени лягут в глубине.
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаешь.
