"Тысячевольтный разряд на сцене" — в Казани простились с Вадимом Кешнером

Сегодня со сцены Казанского академического русского Большого драматического театра им. В.И. Качалова проводили в последний путь народного артиста России и Татарстана Вадима Кешнера. На панихиду пришли его близкие, друзья, коллеги, ученики и благодарные зрители. Каким запомнят легенду казанской сцены — в материале "Реального времени".

"Он был предан нашему театру"

Народного артиста, любимца казанской публики, сыгравшего за 60 лет работы свыше 120 ролей, сегодня проводили в последний путь со сцены его родного театра. Как рассказал директор Качаловского театра Александр Славутский, таково было желание самого Вадима Кешнера:

— Как-то не так давно у нас был такой разговор. Я спросил, что ему надо. Он ответил: "Ничего, только чтобы похоронили из театра". Для меня это понятное желание. Кто-то из знакомых сказал, что не хочет, чтобы его вытащили из театра вперед ногами, а я хочу, но попозже. Вадим был такой же. Он был предан нашему театру, этому зданию, месту, где он проработал 62 года. Не менял театр ни разу, у него была всю жизнь одна сцена. Вадим Валентинович отдал жизнь Качаловскому театру, и этот театр будет помнить его и любить за все, что он сделал для него, и за то, что он хотел сделать.

Вадим Кешнер еще в детстве устраивал дворовые спектакли для друзей и соседей. Получив образование, блистал уже на сцене, исполняя роли Александра Адуева в "Обыкновенной истории", Пушкина — в спектакле "Всего 13 месяцев", Уилла — в пьесе "Быть или не быть", Максимова — в "Коллегах". С 1977-го преподавал в Казанском театральном училище.

"Не всем дано войти в историю, Вадиму Кешнеру это удалось"

В разговоре с журналистами Александр Славутский охарактеризовал Кешнера как талантливого, музыкального и характерного актера и пообещал, что спустя некоторое время руководство театра будет думать о том, как увековечить его имя.

Еще при жизни артист был занесен в "Книгу почета" Казани. Как отметил заместитель министра культуры республики Ленар Хакимзянов, масштаб личности Вадима Кешнера огромен:

— Это человек большого таланта, большой артист и педагог. Он все делал для своего родного театра, в целом для театрального искусства. Жизненный путь, который он прошел, был очень богатым и насыщенным, и, самое главное, он посвятил себя служению людям и служению театру. Не всем дано войти в историю, Вадиму Кешнеру это удалось, он по праву займет достойное место в истории нашей республики как выдающийся артист и педагог.

"Господи, Вадик, ты — великий артист"

Народный артист России и Татарстана, лауреат Госпремии им. Тукая Геннадий Прытков проработал с Вадимом Кешнером 55 лет. Они были друзьями, соратниками, товарищами, признался актер:

— Он был как тысячевольтный заряд. Сцена буквально рвалась от этого заряда. Не могу представить, что этого заряда больше в нашем театре нет... У него было потрясающее исполнение роли профессора Персикова. Это была его последняя большая работа. За свою жизнь он их переиграл невероятное количество персонажей. Но я хочу отметить одну его роль, о которой мало говорили. Это крохотный эпизод в спектакле "Визит дамы" в постановке Александра Славутского. Он играл судью Хоффера, а я — бургомистра. Судья Хоффер берет чек на миллион, подходит ко мне и произносит пять слов: "Вот ваш чек, господин бургомистр".

Я не могу оторвать от него глаза, от его лица, от его глаз, я вижу за этими пятью словами целую человеческую жизнь. Проигранную жизнь. Жизнь, которую он разменял на бесконечные компромиссы, я вижу боль этого судьи. А в конце Вадим улыбался: дескать, ты меня понимаешь, в этом мире, где царствует зло и деньги, ничего не может быть порядочного, и уходил. Я помню, на одном из таких спектаклей после этой сцены я пробормотал: "Господи, Вадик, ты — великий артист". Сыграть большую роль талантливому артисту не стоит особого труда, а вот сыграть роль из пяти слов дано не каждому. Говорят, что люди, которые уходят из жизни в страстную пятницу, сразу попадают в рай. Не знаю, так ли это, но я очень хочу, чтобы Вадим попал в рай. Потому что ангелы должны жить только в раю.

На панихиде присутствовали и коллеги актера из других театров. Народный артист РТ и РФ, лауреат Госпремии им. Г. Ту­кая Равиль Шарафиев признался, что всегда смотрел на Вадима Кешнера с восхищением:

— Мы мальчишки из деревни, а он городской, он представитель именитого рода. Мы начали работать примерно в одно и то же время. Он учился в Казани. У них была очень сильная группа, и Вадим по праву считался одним из самых сильных актеров того времени. Он аристократ. Не то что мы, выходцы из села в лаптях. Общение с ним всегда было приятным. Мы встречались, обнимались, от него всегда исходили сила и достоинство. Это было видно издалека. Он талантливый педагог. Это не всем дано. К примеру, я сам не преподавал. А он смог воспитать не одно поколение учеников.

Директор Казанского театрального училища Руфина Тазетдинова отметила, что ученики Кешнера работают во многих театрах Казани, Татарстана и России. По ее словам, он не только учил профессии, но и формировал их души:

— Театральное дело немного трагическое, потому что вместе с актерами уходит поколение зрителей, которые их видели. А видеозаписи спектаклей не могут сполна отразить всю ту энергию, которую в зал отдает хороший артист. Но зато Вадим Валентинович растворился в своих учениках. Он им подарил частичку своей души, и все они несут не только то, что он им дал с точки зрения профессиональной, но и с точки зрения духовной. Это очень важно. Он говорил своим студентам: "Артистом можешь ты не быть, но человеком быть обязан". Я думаю, все его выпускники помнят об этом, и все те, кто вышел из-под его крыла, — это люди не только высокопрофессиональные, но и глубоко порядочные. Мы потеряли человека, который определял нравственный вектор и в театре, и в театральном училище. Сегодня очень светлая атмосфера и слезы светлые, потому что он был хороший человек, хороший актер и хороший педагог. Одна из внучек продолжает его дело и учится в театральном училище. Я понимаю, как это горько и трагично, но мы будем хранить память о нем всегда.

Максим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим ПлатоновМаксим Платонов