Отрывок из книги Десмонда Морриса «Язык тела. Позы и жесты в искусстве»

Изучение языка тела в произведениях искусства выявляет некоторые традиции и условности. И смотря на то, как менялись изображения людей, можно отследить изменения социальных отношений и обычаев. Делимся отрывком из книги Десмонда Морриса «Язык тела. Позы и жесты в искусстве».

.disclamer { display: block; background-color:#f3f9f9; font-family:sans-serif; font-size: smaller; text-align: left; padding: 10px; }

Внимание! «Взрослый» контент, предназначенный для лиц, достигших 18 лет

Язык тела. Позы и жесты в искусстве

Десмонд Моррис

Издательство Ad Marginem

Отношение к наготе может разниться в зависимости от культуры и контекста; кроме того, со временем оно меняется. На Западе было принято прикрывать наготу — публичное обнажение тела вызывало шок и отвращение. Например, в викторианской Англии для женщины считалось непристойным приподнять платье и показать щиколотку. Сегодня отношение к наготе стало гораздо более терпимым, однако в общественных местах граждане по-прежнему должны вести себя благопристойно. В 2003–2004 годах британец по имени Стивен Го испытал на прочность законы о праве на публичную демонстрацию нагого тела — он попытался пройти всю Великобританию, от Лендс-Э нд на юге до Джон-О ’Гротс на севере, надев только ботинки, носки и рюкзак; иногда он набрасывал на голову панаму. Чтобы преодолеть путь в полторы тысячи километров, «Голому путешественнику» — под таким прозвищем Го приобрел известность — понадобилось несколько месяцев: большую часть этого времени он провел в тюрьме.

Во многих уголках мира художники свободно могут выставлять практически любые произведения, запечатлевающие не только обнаженную натуру, но и недвусмысленные действия сексуального характера. Один из последних случаев, когда полиция закрыла выставку в Великобритании, произошел в 1970 году, когда непристойной сочли лондонскую экспозицию рисунков Джона Леннона. Годом позже феминистская выставка Маргарет Гаррисон была также закрыта полицией, потому что на ней экспонировались изображения Капитана Америки и Хью Хефнера в образах дрэгквин с обнаженными гениталиями (половой орган Хефнера имел форму головы кролика).

В 2014 году художница перформанса Дебора де Робертис зашла в парижский Музей Орсе, отыскала картину Гюстава Курбе «Происхождение мира» (1866), на которой крупным планом изображена женская вульва, и воссоздала скандальное произведение искусства, усевшись перед полотном с раздвинутыми ногами. Де Робертис вызвала аплодисменты посетителей музея, однако вскоре их выпроводили сотрудники музея. Затем художницу арестовали. Это событие отлично иллюстрирует разницу общественного отношения к обнаженной натуре в искусстве и в реальной жизни. Очевидно, что у наготы в живописной или скульптурной форме есть что-то вроде лицензии на публичное существование, а у реальной наготы ее нет.

История обнаженной натуры в западном искусстве непроста. В сущности, нагота была разрешена и принята в искусстве, только если она подпадала под одну из двух категорий. К первой относятся произведения искусства, воздающие должное человеческой анатомии. Такая нагота существовала в искусстве на протяжении тысячелетий, но прежде всего эту категорию связывают с Древней Грецией. Вторая категория включает изображения действий несексуального характера, подразумевающие обнажение тела: купание, мытье и плавание, а также сцены наказания, пытки или унижения, во время которых человека раздевают догола. Итак, художник использует некое действие как предлог для обнажения человеческого тела; зритель же, со своей стороны, утверждает, что его интерес к происходящему не имеет эротического подтекста. Это обоюдное сообщничество художника и зрителя — оно действенно и в случае анатомических штудий — позволяло публично демонстрировать подобные произведения, притом нередко во времена, когда в реальной жизни обнажение человеческого тела либо сочли бы противозаконным, либо оно вызвало бы социальное порицание.

Именно древние греки были первыми, кто стремился запечатлеть обнаженные человеческие тела анатомически верно и в естественных позах; их примеру последовали римляне. Падение Римской империи в V веке привело к тому, что изображения обнаженной натуры практически перестали встречаться в значимых произведениях искусства. Но этот сюжет вновь обрел популярность в эпоху Ренессанса; и хотя пропорции обнаженного тела человека в произведениях западноевропейских живописцев и скульпторов поначалу выглядели несколько стилизованными — как, например, на картине Лукаса Кранаха Старшего, — со временем художники научились передавать их более правдиво и даже натуралистично.

Возможно, самой известной обнаженной всех времен является «Венера с зеркалом» (1647–1651) испанского живописца Диего Веласкеса, которому удалось избежать обвинений в непристойности, изобразив модель спиной к зрителю. Присутствием маленького крылатого купидона Веласкес подчеркнул, что его работа — не портрет реального человека, а мифологическая сцена. Так поступали многие авторы: этот прием позволял им изображать обнаженные фигуры, не боясь щепетильных нареканий; впрочем, конкретно это полотно явно привлекало внимание мужчин. Когда в 1924 году «Венеру с зеркалом» выставили в лондонской Национальной галерее, некая суфражистка, впоследствии получившая прозвище «Мэри-потрошительница», была настолько взволнована публичной демонстрацией этого шедевра, что бросилась на холст с ножом, оставив на его поверхности пять глубоких порезов. На допросе женщина представила свои действия как реакцию на поведение перед картиной зрителей мужского пола: «они таращились на нее целыми днями».

В начале XIX века Франсиско Гойя был втянут в скандал, касающийся его знаменитого полотна «Маха обнаженная» (1795–1800). Премьер-министр Испании Мануэль Годой несколько лет хранил его у себя в специальной комнате. Сыщики испанской инквизиции обнаружили картину — она была сочтена «неприличной и представляющей угрозу общественным интересам», а премьер-м инистра обязали назвать имя ее автора. Живописца вызвали в суд, предъявив ему обвинение в безнравственности, однако ему удалось избежать наказания — Гойя сослался на освещенную временем традицию изображения обнаженной натуры в мифологических сценах. Ему повезло: он осмелился сделать то, чего не позволили себе его предшественники — Веласкес и множество других художников, работавших в жанре ню. «Маха» — не мифологическое существо; художник изобразил реальную женщину, чья улыбка обращена прямо в лицо зрителю, который рассматривает ее обнаженное тело.

В середине XIX века французский художник Жан-Леон Жером нашел еще один способ оправдания эротики в произведениях искусства. Много путешествуя по Ближнему Востоку в те времена, когда там еще вовсю процветало рабство, он часто запечатлевал на своих полотнах невольничий рынок. Изображая выставленную на продажу обнаженную рабыню, Жером давал зрителям возможность выразить праведное возмущение, одновременно восхищаясь красотой человеческого тела. На картине «Невольничий рынок» (1866) живописец запечатлел покупателя, рассматривающего зубы обнаженной рабыни под взглядом работорговца. Жером в своем произведении использовал обстановку и исторический контекст, настолько далекие от европейского общества XIX века, что ему сошло с рук изображение обнаженной женщины во плоти.

Сходной стратегией живописец воспользовался при создании картины «Фрина перед ареопагом» (1861): он избежал протестов общественности, поскольку сюжетом для композиции послужила история легендарной греческой куртизанки, с которой сняли одежду во время заседания суда, куда ее отправили по обвинению в кощунстве. Характерно, что на обоих полотнах осторожный Жером постарался избежать передачи интимных подробностей женской анатомии, ведь это могло вызвать болезненное возмущение среди его современников.

Во время расцвета викторианской стыдливости произведения, демонстрирующие обнаженное тело, никуда не исчезли, однако женскую модель на них изображали застенчиво прикрывающей эрогенные зоны. Даже в тех случаях, когда эти места не были скрыты, область лобка — как в случае с полотнами Жерома — прописывалась с минимальными подробностями. Такая кукольная версия изображения тела взрослой женщины в искусстве того времени была широко распространена — с этим фактом связывают легенду, согласно которой только что женившийся историк искусства Джон Рескин, обнаружив в первую брачную ночь у своей жены волосы в интимной зоне, пришел в такой ужас, что не смог заниматься с девушкой любовью. Консуммации союза так и не произошло, и в конечном итоге брак был расторгнут.

На другом полюсе находятся подчеркнуто чувственные произведения. Одним из ярких исторических примеров является картина Франсуа Буше, на которой, как считается, изображена ирландка по имени Луиза О’ Мерфи, одна из любовниц Людовика XV. Когда Луизе было тринадцать лет, ее соблазнил Казанова, заказавший ее портрет в обнаженном виде. Говорят, что французский король, увидевший это полотно, был настолько очарован красотой модели, что сделал девушку своей любовницей, а затем попросил Буше увековечить ее образ еще раз. Луиза изображена на картине Буше в весьма откровенной позе: обнаженная девушка лежит на животе с раздвинутыми ногами.

В последние десятилетия XIX века французский скульптор Огюст Роден начал серию беглых набросков с обнаженной натуры. Роден заранее не оговаривал со своими натурщицами те позы, которые они должны были принять: они вели себя совершенно свободно — лежали, потягивались, танцевали и вообще вели себя раскрепощенно, пока мэтр «рисовал не глядя», то есть наблюдал за моделями, а не за тем, что получается на бумаге. В результате родилась серия впечатляющих своей спонтанностью рисунков, которые намного опередили свое время.

Вот как Роден прокомментировал свои работы: «Я знаю, почему мои рисунки обладают такой выразительностью: дело в том, что я не вмешиваюсь. Есть только природа и бумага, никакого таланта. Я не включаю рассудок. Я просто даю себе свободу». Когда в 1906 году некоторые из этих листов экспонировали в Веймарском музее изящных искусств, они вызвали настолько бурную реакцию публики, что эксцентричный директор музея Гарри Кесслер был уволен.

В XX веке работы двух авторов превзошли все остальные произведения своего времени в степени эротизма. Прибыв в 1906 году в Париж, итальянец Амедео Модильяни целиком посвятил себя двум увлечениям: наркотикам и сексу. Наиболее продуктивно художник работал после употребления гашиша, абсента и кокаина. Двадцать две картины, на которых умерший в возрасте тридцати пяти лет Модильяни изобразил своих молодых любовниц в обнаженном виде, задали стандарт новой сексуальной выразительности. Некоторые из них выставлялись в Париже в 1917 году и произвели такой фурор, что полиция закрыла выставку. Главным аргументом полиции было то, что у моделей были волосы на интим- ных местах; однако Модильяни действительно удалось запечатлеть подлинную чувственность, настолько мощную, что при взгляде на любую из этих картин у зрителя возникал только один вопрос: натурщица и художник занимались любовью до или после живописного сеанса? Не меньший фурор произвел работавший приблизительно в то же время австриец Эгон Шиле, прославившийся провокаци- онными эротическими портретами женщин в подчеркнуто вычурных, искаженных позах. В 1912 году Шиле вызвал большой общественный резонанс: его арестовали за создание порнографических рисунков и заключили под стражу, но это не оста- новило художника — он продолжил создавать эротические портреты, такие как широко известная ныне «Лежащая обнаженная» (1917). На этом полотне изображена женщина с оголенной грудью и широко разведенными бедрами — ее половую принадлежность отчасти скрывает обмотанная вокруг талии простыня.

Позднее в ХХ веке бельгийский сюрреалист Поль Дельво также испытывал сильное пристрастие к женским формам. На многих масштабных полотнах этого живописца запечатлены обнаженные женщины, застывшие, словно сомнамбулы, в странном городском ландшафте. Эффект, производимый изображением обнаженных моделей, усилен в живописи Дельво контрастом человеческой наготы и окружающей обстановки. Пикассо также создал немало знаменитых женских ню, но они выглядят скорее гротескно или игриво утрированными, чем по-настоящему эротичными. А у его соотечественника испанца Жоана Миро обнаженные фигуры неизменно получались настолько искаженными и абстрактными, что откровенные — и порой демонстративно гиперболизированные — изображения интимных анатомических подробностей человеческого тела приобретали значение нематериальных символов.

Самые знаменитые ню конца прошлого столетия были написаны британским художником Люсьеном Фрейдом, картины которого столь безжалостно реалистичны, что в них не найти и намека на романтическую чувственность. В наши дни этот жанр в упадке, хотя обнаженная натура активно и по-разному используется в перформансе, а также в других, не связанных с традиционной живописью, сферах современного искусства.

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.