Итальянский хореограф Тони Канделоро рассказал "РГ" о работе над новой версией балета Петипа в Мариинском театре

В пятницу, 24 марта, Мариинский театр представит самую долгожданную балетную премьеру последних лет - новую версию легендарного балета Мариуса Петипа "Дочь фараона". Такой постановки на старой академической основе "Дом Петипа" не знал почти двадцать лет.

Над проектом годами работала большая международная команда. К премьере она добралась в изменённом составе. В последние месяцы в раму, созданную американским художником Робертом Пердзиолой, балет поместил итальянец Тони Канделоро, для которого это будет дебют на столь именитой сцене. Накануне премьеры итальянской хореограф рассказал "РГ" об этой непростой и головокружительной работе.

Итальянец Тони Канделоро репетирует "Дочь фараона" на сцене Мариинки. Фото: пресс-служба Мариинского театра

В прошлом году, когда петербургская "Дочь фараона" осталась без хореографа, вы сами вызвались помочь в постановке Мариинскому театру, мотивировав его тем, что изучаете этот балет много лет. Чем вас заинтересовал дебютный блокбастер Петипа, которому уже больше 160 лет?

Тони Канделоро: В 2018 году Вагановская академия пригласила меня участвовать в конференции, посвященной 200-летию Петипа. Она соединила меня с Хуаном Бокампом, который давно и много занимался хореографией "Дочери фараона". Он спросил меня, что по его теме есть в моей коллекции. Я знал, что в моих огромных запасниках точно что-то есть. Мы созвонились через два месяца, и я рассказал ему, что отыскал много разрозненных записей хореографических фрагментов, но главное - нашел целую папку с вариациями из "Дочери фараона".

Это были записи, в которых я фиксировал то, что показывали мне 35 лет назад в Париже мои учителя, которым тогда было уже за 80. Они, в свою очередь, были ученицами русских балерин Императорских театров, получили эти знания из их рук и хотели их сохранить и передать дальше. Некоторые из них были своеобразными исследователями. Нина Тихонова сама даже танцевала фрагменты из "Дочери фараона" - ее учителя Ольга Преображенская и Любовь Егорова договаривались и иногда совместно ставили большие номера для учеников своих студий. У нее была светлая голова, и она много записала. У них же училась другая моя учительница Этери Пагава.

Еще до того в Монте-Карло я окончил балетную школу Марики Безобразовой, которая в свою очередь была ученицей Юлии Седовой и тоже помнила вариации, которые та показывала. Но в то время я, конечно, даже не думал, что буду восстанавливать "Дочь фараона", записывал просто так, на всякий случай.

Когда мы с Хуаном сравнили свои архивы и то, что хранится в Гарвардском архиве Николая Сергеева [помощника Мариуса Петипа, работавшего с ним в начале ХХ века - Ред.], очень многое в записях совпало. К счастью, у меня было и то, чего у Сергеева не было вообще или было чуть-чуть.

Насколько много материалов "Дочери фараона" есть в Гарварде?

Тони Канделоро: По системе записи танца Степанова записано около 300 страниц, это немало.

Нам кажется, что балеты уходят, исчезают навсегда. Но порой они всплывают самими чудесным путями

Вы читаете эти архивные записи сами или с расшифровкой кто-то вам помогает?

Тони Канделоро: Мы как раз с Хуаном, который стал моим ассистентом на постановке в Мариинском театре, сами и расшифровываем. Хуан в этом более продвинут - он занимается изучением записей много лет. Но главное, я занимаюсь не только текстом, но и внедрением этого стиля, поскольку балерины, с которых я записывал, были сформированы старой школой.

Нужно сказать, что у петербургских балерин была техника итальянской школы. (Все знают, что Преображенская, Кшесинская, Павлова учились у Чекетти. Но была еще синьора Катерина Беретта, о которой почти никогда не упоминают, - обычно все знают мужчин и гораздо меньше внимания уделяют женщинам. Но это она поставила на пуанты великих русских балерин. А танцевали они в пуантах, которые шил для них в Петербурге Николлини).

"Дочь фараона" в разных редакциях постепенно развивалась и менялась - от первой исполнительницы Розатти к Цукки, от нее к Кшесинской и Павловой, пополняясь новыми вариациями. И в моей версии использованы вариации, поставленные в разные годы для разных исполнительниц.

Стиль - тонкая материя. Откуда у вас такое внимание к нему?

Тони Канделоро: Я сделал фантастическую карьеру, но так и не насладился этим до конца - меня всегда съедала тревога, что я упущу что-то главное. У меня нет никаких постоянных связей, влюбленностей, я ненавижу каникулы. Я люблю танец, и для меня жизнь - это долгое познание танца. Мне повезло, что и люди меня окружают такие же, с таким же инстинктивным стремлением постичь танец.

В Париже я семь лет жил в доме Ирен Лидовой, знаменитого критика, снимал у нее комнату. Я был для нее как внук при бабушке. Она познакомила меня с теми, кто работал с Егоровой, Преображенской. Это был невероятный подарок. Благодаря этим людям я понял, что прежде всего нужно выстроить форму. Возможно, при этом придется пройти через некий слом, потому что сначала эмоция заключена в этой форме, как в тюрьме. Но когда архитектура академического танца сформирована, ты даже сам не понимаешь, что происходит и как это случается, но эта эмоция все проламывает и душа прорывается наружу.

Именно к этому состоянию мы стремимся в процессе репетиций "Дочери фараона". Есть артисты, сами по себе поцелованные богом. А некоторые ищут это состояние, двигаясь к цели потихоньку. С танцовщиками Мариинского театра мы провели большую работу. Мне было важно, чтобы они не повторяли стереотипы, а поняли старую пантомиму, которая не объяснение на пальцах, как принято думать, а художественная форма, пластичность.

Занимаемся мы и виртуозностью, но не в том виде, когда нужно ногой доставать ухо или делать по восемь пируэтов - это уже и так делают все. Надо делать эти пируэты музыкально, как написано у Сергеева. Он создал великолепную технику, нужно уметь только это прочитать.

Фото: пресс-служба Мариинского театра

Вы упоминали, что используете в своей постановке вариацию, которую исполняла Анна Павлова. Она танцевала "Дочь фараона" не только в версии Петипа, но и вариант Александра Горского. Удалось ли понять, из какого спектакля этот фрагмент?

Тони Канделоро: Да, Павлова знала оба варианта, но от Горского не сохранилось ничего. У нас вариация Павловой использована в "Подводном царстве". В архивных записях на этом месте значится "Па Розатти", но в материалах его нет. А я не волшебник - не могу его воскресить. Но внезапно мне досталась вариация Павловой от танцовщицы из Аргентины, которая работала в ее труппе. Нам кажется, что балеты уходят в темноту, полностью исчезают. Но порой они всплывают вот такими чудесными путями из таких темных углов, в которые ты сам не додумался бы заглянуть.

В Италии всегда любили русский балет. Идут ли эти спектакли сейчас?

Тони Канделоро: Последний спектакль, что я поставил, используя репертуар "Русских балетов", состоялся в ноябре в Турине. По-другому и быть не может, ведь я специализируюсь в этом репертуаре, от Петипа до "Ballets Russes", мне кажется, что это абсолютно нормально - когда тобой руководит художественное чувство, и это никак не связано ни с какими другими вещами.

Афиша

Ближайшие спектакли "Дочь фараона" в Мариинском театре - 24, 25, 26 марта. Причем, 26-го пройдут два спектакля - в 12 и 19 часов.