Современное искусство в "Современнике"

Сюжет пьесы довольно прост и на первый взгляд может показаться поверхностным. Три закадычных друга Серж, Марк и Иван поссорились из-за купленной Сержем картины некоего Антриоса за двести тысяч франков. И всё бы ничего, но на картине изображён белый фон. Это полотно и становится отправной точкой в череде взаимных обид, обвинений и откровений. Юрий Кравец не перерабатывает драматургию Реза, лишь немного омолаживает героев пьесы. Хотя в тексте пьесы и не указан реальный возраст героев, но исходя из их биографий, легко можно догадаться, что перед нами вполне зрелые, состоявшиеся мужчины, да и диалоги также это подчёркивают. Кравец же сознательно ставит спектакль с молодыми актёрами, акцентируя тем самым универсальность проблематики, а именно взаимоотношения между людьми, когда триггером извержения вулкана, накипевшего и не высказанного, может стать любая мелочь, где возраст и жизненный опыт вовсе не важны. Спектакль играется в одной выгородке и здесь режиссёр полностью следует авторской ремарке. Сценография представляет собой "чёрный кабинет" с контрастно белыми стульями по центру. Ни на какой мольберт и пресловутую картину нет и тени намёка. Главная виновница раздора появится позже, внесённая, как драгоценный бриллиант. Итак, на просцениуме появляется Марк (Анатолий Кормановский), выхваченный цветовым пятном прожектора из общего чёрного фона сцены. "Мой друг Серж купил картину. Холст примерно 120 на 80 сантиметров, покрытый белой краской", - эти слова являются отправной точкой в полуторачасовом путешествии к познанию одного из самых иллюзорных понятий – дружбы. Именно понимание дружбы можно выделить как сверхзадачу спектакля театра "Современник". Три очень разных характера, три разных мироощущения, три главные роли. Отсутствие в спектакле второстепенных ролей накладывает дополнительную ответственность на исполнителей. Разноплановость, разнохарактерность героев достигается придуманными актёрами "фишками". Так Серж (Андрей Мартынов) предстаёт неким эстетом с претензией на разборчивость в искусстве. Об этом говорит всё в созданном Мартыновым образе: костюм – нарочито клетчатые брюки и вельветовый пиджак, словно из фильмов Висконти и Бертолуччи, и длинный шарф, перебрасываемый с одного плеча на другое, и очки, которые чаще лежат в кармане, чем надеты на нос. Серж говорит с утрированным прононсом, высокопарно и надменно. Врач-дерматолог по профессии он не готов довольствоваться столь прозаической ролью и претендует на степень доки высокого искусства. Это подчеркивают и позы актера, и нарочито прямая осанка. Он держит себя с друзьями неким ментором, априори считая себя выше. Марк же, напротив, прагматик. Его строгий серый костюм выдает в нём человека консервативного. Ему ближе псевдофламандская живопись, пусть и безвкусная, но понятная. Герой Анатолия Кормановского лишён какого-либо изящества. На протяжении всего спектакля Марк возвышается некой глыбой и над Сержем, и над Иваном. Складывается ощущение, что герою Кормановского чужды проявления каких-либо чувств, кроме насмешки над приобретением Сержа. Единственным ярким эмоциональным пятном в образе Марка служит музыкальная интермедия заглавной темы фильма "Эманюэль", исполняемая им на аккордеоне. Юрий Кравец делает акцент на антагонизме Сержа и Марка, ставя их на разные чаши весов, а великим уравнителем выступает третий друг. Иван (Максим Теняков), пожалуй, самый неоднозначный и сложный герой спектакля. Он хочет быть хорошим для всех. Герой Тенякова по-детски наивен. Ему не понятен весь этот сыр-бор из-за картины. Он не видит в ней предмета для споров и уж тем более не видит причины ссориться. Единственное, что волнует Ивана – это дружба. И ради этой дружбы он готов принять точку зрения и Марка и Сержа. Максим Теняков наделяет своего персонажа комическими чертами. Неправильно застёгнутая рубашка, края которой Иван постоянно теребит, как нашкодивший школьник, шмыгание носом, сбивчивая безотносительная речь, суетливость в движениях добавляют детскости образу героя. Он готов согласиться с любой точкой зрения своих друзей, чем сильно их раздражает. Раздражение проходит красной строкой через весь спектакль. Все раздражают всех. Раздражение достигает пика в сцене, где Иван говорит о приглашении на свою свадьбу мачехи. Это один из самых ярких эмоциональных моментов спектакля. Кульминация, после которой происходит сброс напряжения. Закручивавшаяся до этого момента спираль нарратива достигает предела и по всем законам физики начинает раскручиваться в обратную сторону. Взаимные обиды высказаны, Антриос уже никого не интересует, спектакль берёт вектор на финал. Постановка Юрия Кравеца "АРТ" – одно из ярких театральных событий в формате "камерной сцены". Понятная жизненная ситуация динамично и с юмором разыграна слаженной командой молодых актёров. Лаконичность сценографии позволяет зрителю не отвлекаться на визуальный фон, а пристально следить за сюжетной линией, улавливая каждый жест, малейшее изменение в мимике героев, полностью погружаясь в полотно драматургического материала. Одним из удачных решений в спектакле можно назвать «зону исповеди», когда актер выходит на просцениум, высвеченный прожектором, и говорит в зрительный зал то, что не должны слышать другие действующие лица постановки. Подобный приём подробно описан Теннесси Уильямсом в пьесе "Исповедальня". Известно, что в любом драматургическом произведении скрыто огромное количество зашифрованных слоёв и цель режиссера и актеров – разгадать их все. С этой задачей виртуозно справляются создатели спектакля. У режиссёра Юрия Кравеца каждый актёрский жест продуман до мелочей и несёт смысловую нагрузку. Эти слова легко подкрепляет сцена с оливками. На протяжении нескольких минут актеры едят оливки, не произнося ни единого слова. Яркая метафора бессмыслия любых раздоров итогом, которых, так или иначе, становится примирение. Антриос, внёсший разлад в жизнь трёх закадычных друзей, в итоге их и примерил. Vita brevis ars longa [1] . Дружба – бессмертна. [1] Жизнь коротка, искусство вечно. (лат.)