Сегодня вечером на сцену главного театра России в последний раз выйдут герои "Щелкунчика" в постановке художественного руководителя Большого театра Белоруссии Валентина Елизарьева. Успешные гастроли белорусской оперы и балета подходят к концу — и, безусловно, останутся в истории театра. Осенью 2023 года наша опера и балет отправятся в Минск — так решили Владимир Урин и Екатерина Дулова, генеральные директора двух оперных театров. "Мы приняли решение: сделаем эти гастроли обменными", — сообщил Владимир Урин. "Мне хотелось, чтобы два Больших театра встретились, — говорит Екатерина Дулова. — Я решила спросить у Владимира Георгиевича, что он думает по этому поводу, и он удивительным образом разделил мои настроения, мои желания, чтобы мы встретились вот в таком формате. Владимир Георгиевич сказал, что он бы хотел увидеть на сцене Большого театра России знаковое, важное белорусское сочинение — и лучше, если это будет большая опера".
"Дикая охота короля Стаха"
Так из объемного репертуара минского театра была выбрана опера Владимира Солтана "Дикая охота короля Стаха". Она впервые появилась на сцене Большого театра Белоруссии в 1989 году, как только Солтан, тогда еще числящийся молодым (на момент премьеры 36 лет) и мало кому известным композитором, закончил многолетнюю работу по ее сочинению. Постановка вызвала ажиотаж прежде всего своим сюжетом. Исторический детектив Владимира Короткевича впервые был опубликован в 1964 году, а в 1979 стал чрезвычайно популярным во всем Советском Союзе благодаря одноименному фильму Валерия Рубинчика. Триллер тогда был чрезвычайно редким жанром в нашем кино, а режиссер сумел снять кадры явления "Дикой охоты" (как бы войска призраков — хотя в финале выясняется, что организовано оно вполне живым и весьма подлым человеком — мотивировка схожая с историей в "Собаке Баскервилей") необыкновенно эффектно. Опера сразу стала любима публикой, и ее исполняли 21 год подряд. Затем пришло время обновить постановку — нынешняя версия спектакля, созданная режиссером Анной Моторной, появилась в июле прошлого года.
По мнению Моторной, "эта опера является ярким, четким, эмоциональным представлением о Белоруссии, где зритель может почувствовать ту самую атмосферу страны, тот самый язык страны". При этом в постановке использованы современные технические средства, недоступные в 1989 году, так что зловещая "Дикая охота" выглядит на сцене не менее впечатляюще, чем в кино. При открытии занавеса мы видим две легкие двухэтажные галереи — обозначение замка Болотные Ялины, в котором в конце XIX века живет и медленно сходит с ума его восемнадцатилетняя хозяйка Надежда Яновская (в день открытия гастролей Елена Золова, на следующий день Марта Данусевич). В родном доме ей мерещатся призраки: то какой-то карлик, то дама в голубом, а то — самое худшее — скачущая по полям смертоносная Дикая охота, молчаливые всадники, с легкостью летящие даже по болотам. Двенадцать поколений назад в роду Яновских был предатель и убийца, которого прокляли за свои злодеяния — и теперь Надежда последняя в роду, кого касается проклятие, она должна умереть. Случайно забредший в замок ученый-этнограф Андрей Белорецкий (оба вечера — Владимир Громов) не верит в мистическую природу происходящего и начинает разбираться в том, кто же пугает несчастную девушку и зачем. Разумеется, он находит виновника, рассчитывающего получить замок после смерти Надежды — и, чуть не погибнув, спасает девицу и женится на ней.
Самые яркие моменты в спектакле Анны Моторной — переход от идиллических картин белорусского деревенского быта (дети катаются на санках, играют в снежки, светит солнышко, грядет зимний праздник) к жути мрачных замков (и того, где обитает Надежда, и того, что принадлежит ее опекуну Дуботовку — разумеется, именно он грезит стать хозяином Болотных Ялин). В музыке Солтана эта медленная жуть занимает центральное место — даже увертюра, где обычно композитор старается захватить публику, увлечь ее, тянется долго, звуки негромки, но зловещи. Публика замирает, приведшие на вечерний спектакль детей взрослые приобнимают их за плечи — уже понятно, что зрелище будет как минимум тревожным. А в компьютерной проекции на задник периодически кружат черные вороны и летят тени Дикой охоты (при этом младшее поколение, выросшее на компьютерных игрушках, именно здесь расслабляется и кое-кто начинает показывать пальцем на сцену — о, мама, смотри, как сделано) — у нее есть своя бросающая в дрожь музыкальная тема, которую с увлечением воспроизводит оркестр, ведомый Юрием Караваевым.
В спектакле внятно прорисована и лирическая тема (со всеми этапами развития отношений, без театральной условности в духе "только увидели друг друга — бросились друг другу на шею"), и хроника детективных событий (зритель видит, как главный герой отдает замерзающему приятелю свой башлык, и понимает, почему убийцы перепутали цель, почему в результате нападения погиб именно друг героя, а не он сам). Некоторая неясность ощущается лишь в финале, когда Белорецкий, уже разобравшийся, кто виноват в этих чудовищных мистификациях, окружен толпой врагов — и в книге, и в фильме с вполне живыми всадниками Дикой охоты справлялись восставшие крестьяне, берущие штурмом замок Дуботовка. Там все было понятно — Дикая охота служила не только для того, чтобы сводить с ума Надежду Яновскую, но прежде всего для того, чтобы держать в покорности крестьян, слишком возомнивших о себе после недавней отмены крепостного права (тут история перекликается с другой далекой легендой — французской историей о Жеводанском звере, ставшей фильмом "Братство волка" в 2001 году намного позже создания оперы). В спектакле Моторной ученый этнограф берет по мечу в каждую руку и лично расшвыривает толпу нападающих, что свидетельствует о хорошей физической и боевой подготовке людей науки в Российской империи, но убирает важную для Короткевича тему восстания крестьян. С музыкальной же точки зрения спектакль безупречен — это коллекция выдающихся актерских и певческих работ, в которой особенно впечатляют образы Белорецкого (Владимир Громов) и Дуботовка (Дмитрий Шабетя).
"Щелкунчик"
"Щелкунчик", ставший вторым спектаклем в программе этих гастролей, относится к "золотому фонду" белорусского балета. Валентин Елизарьев, которому завтра исполнится 75, стал главным хореографом в Минске в 26 лет, и свою версию балета Чайковского предложил белорусской публике сорок лет назад. Как известно, из всех сочинений русского классика именно "Щелкунчик" не имеет канонической версии — от постановки 1892 года, сделанной в Мариинском театре Львом Ивановым (автором "белых сцен" "Лебединого озера" в совместном спектакле с Мариусом Петипа), не осталось ничего. Поэтому каждый хореограф в ХХ веке и далее свободен рассказывать историю как угодно — его никто не упрекнет сравнением с оригиналом. Елизарьев в своей версии убрал дом Маши, сбор гостей на рождественскую вечеринку, танцы бабушек с дедушками и озорство мальчишек — все то, что оставалось хотя бы в старом либретто. Теперь у девочки нет (по крайней мере, на сцене) никаких родственников и друзей — она приходит в новогодний вечер к своему крестному Дроссельмейеру, получает у него куклу в подарок и в его же доме ложится спать. При этом кроме самой Маши (Людмила Хитрова) и Дроссельмейера (учившийся в Минске и там же оставшийся танцевать француз Эвен Капитен) остальные действующие лица балета — игрушки.
Заводные куклы с характерными угловатыми движениями приветствуют девочку в доме крестного, механические куклы (испанские, персидские, японские — словом, исполняющие все написанные Чайковским национальные танцы) являются ей во сне. Не только Щелкунчик, но и Король мышей — игрушки. В мире Елизарьева нет никакой опасности в нападении грызунов — это игра, да и только. Каждая из кукол повторяет предназначенные ей движения — и диапазон их не слишком велик. Лишь когда Щелкунчик-кукла (роль которого исполняла Виктория Тренкина) превращается в Принца (Артем Баньковский), начинаются "взрослые" танцы, в свои права вступает виртуозный классический балет. Таким образом, главным героем в этом балете становится не Маша и не Принц, а Дроссельмейер, который больше них присутствует на сцене, больше танцует и распоряжается движениями почти всех действующих лиц.
Он — кукольный мастер и в некотором роде балетмейстер, — так что Валентин Елизарьев поставил новогодний балет о коллеге по профессии. "Щелкунчика" публика практически всегда принимает с восторгом, но в овации после спектакля белорусов были особенно слышны крики "Браво!", несущиеся из лож, где на служебных и неудобных местах разместились студенты московских хореографических училищ — они оценили "фокус на профессии", установленный в этой истории постановщиком.
Какой балет московский Большой театр повезет в Минск через год — еще не ясно. Что же касается оперы, то это, вероятно, будет "Адриена Лекуврер" Франческо Чилеа, которая должна стать первой оперной премьерой сезона 2023-2024. Минск уже с нетерпением ждет этих гастролей. "Для нас принимать у себя Большой театр России — это будет историческое событие, — говорит Екатерина Дулова. — Это новая страница в нашей жизни, но что особенно важно — это новая страница во взаимоотношениях двух театров".
Анна Гордеева