“Героя не надо жалеть – им надо восхищаться”: интервью с писательницей Верой Богдановой
Вере Богдановой 36 лет. Полжизни она пишет и издает книги. Поначалу это была фантастика под мужским псевдонимом, но последние два романа – «Павел Чжан и прочие речные твари» и «Сезон отравленных плодов» она выпустила под своим именем. Первый вошёл в короткие списки премий «Национальный бестселлер» и «Лицей», в длинные списки премий «Большая книга» и «Ясная Поляна». «Хорошие новости» обсудили с гостьей Южноуральской книжной ярмарки проблемы молодых писателей, сюжеты и влияние языка на мышление.Что современному молодому писателю сейчас сложнее всего?Наверное, найти свой стиль. Потому что очень много информации со всех сторон на нас льется, очень много книг. Очень много поводов отвлечься, так что сложно найти время, чтобы писать книги. Ну и постоянный информационный поток, мы постоянно читаем, читаем в разных стилях, и пишем, по сути, то же самое, что читаем. На меня тоже это влияет, но «Павел Чжан» и «Сезон отравленных плодов» – это мои 13 и 14-й роман, уже некий стиль сформировался.Что читали, чтобы сформировать стиль?Всё подряд. Я выросла на Стивене Кинге, мне нравилось. Я выросла на разного рода жанровых романах, где писатель думает в первую очередь о том, чтобы читателю было интересно. На мой взгляд, это важно. Важно и донести хорошую, интересную мысль, заставить читателя задуматься, но также важно, чтобы читатель в процессе чтения не уснул.Вопрос как к переводчику – часто ли бывает, что человек говорит «я так люблю... зарубежного автора», а на самом деле любит стиль переводчика?Избежать этого никак нельзя, у каждого переводчика свой стиль, как и у каждого автора. Мне кажется, правильно, когда выбираешь переводную книгу, смотреть не только на автора, но и на переводчика. Я знаю точно, что Елена Яковлева, которая переводит для «Поляндрия NoAge», переводит замечательно. Выбирает книги для женщин, про женщин, не хуже оригинала. Её я бы посоветовала.Вы упомянули о том, что сложно найти время, чтобы писать. Еще из опыта знакомых начинающих писателей – сложно издаться. Как относитесь к самиздатам и к тому, если будет писать человек «без профильного образования»?Мне кажется, большинство пишет без профильного образования. Чехов вообще был врачом. Не думаю, что оно обязательно быть. Литинститут и курсы писательского мастерства дают инструментарий, это не получение профессии в общепринятом смысле. Просто уже талантливому человеку, который уже пишет, дается инструментарий, чтобы он развивался в своем творчестве. А к самиздату я отношусь хорошо, это проба пера. Так можно получить фидбэк, отзывы читателей. В целом, многие писатели становятся популярными именно в Сети. Тот же Глуховский – первую популярность получил в интернете, или Яна Вагнер. Только позже их книги заметили и издали.В одном из Ваших интервью прочитала, что Ваш герой – современная женщина, девушка из большого города. Взялись бы писать о героях, женщинах «из глубинки»?Не помню, действительно ли прозвучало «большого города». Недавно со мной связался книжный клуб из Карелии. У них поселок городского типа и книжный клуб – это квартира, где женщины собираются и обсуждают прочитанные книги за обеденным столом. Мне кажется, прекрасный формат. В Америке таких клубов полно. Вообще здорово, когда люди союираются и обсуждают книги. Это были абсолютные «женщины из глубинки» разных возрастов – младе и старше меня, старше моей мамы. Мы с ними говорили на одном языке. Когда мы обсуждали «Сезон отравленных плодов». То сошлись по всем вопросам, о которых я писала. Поэтому я считаю, разницы нет – большой город или небольшой. То есть, есть разница в образе жизни, который на нас влияет, но по большому счету, проблемы те же самые.Перед интервью не успела прочитать Ваши книги, но с сюжетом ознакомилась. Поймала себя на мысли, что очень тяжело. Много проблем, травм. Может быть, это издержки аннотации. Есть ли «свет в конце тоннеля»?В «Сезоне» точно есть. Я всегда говорю, что там хэппи-энд. Герои работают над собой, в конце концов понимают, что их жизнь в их руках, по крайней мере, главный герой, и начинают двигаться, перестают жить прошлым, начинают жить настоящим. Жить, несмотря ни на что – даже если ты упал – значит, встал, отряхнулся и пошел дальше.О чем стоило бы больше писать современным писателям?О женщинах, современных, обычных. О наших проблемах. О домашнем насилии и о насилии в принципе. Думаю, вся женская проза в той или иной степени о насилии. Мы мало об этом говорили, и проза, написанная женщинами, считалась какой-то маргинальной. Мне до сих пор поступают комментарии, что «хоть и написано женщиной, но ничего так». Снисходительное отношение к литературе, написанной женщиной, как к чему-то не стоящему внимания. А на минуточку у нас в стране женского населения больше, чем мужского. И читают нас больше женщины. Так почему наши женские проблемы какие-то незначительные? Важно говорить об этом и выводить из маргинальной позиции.А как писать об этих проблемах так, чтобы весь сюжет не пронизывала неизбывная обида?Я героев-нюнь не люблю, и это, наверное, меня спасает от такого. Сама не люблю о таких читать – который бедный сиротка всю книгу страдает, ничего не делает. «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары у меня вызвала именно такое ощущение. Когда все ее хвалили, я не понимала – герой совершенно ничего не делает, чтобы как-то изменить ситуацию. Меня это бесило. Мои герои, скажу без лишней скромности, хоть как-то «трепыхаются», пытаются измениться, и это шаг к тому, чтобы не было слезодавильни. Его не надо жалеть – надо восхищаться, что он встал и пошел.И в некоторой степени такая проза будет терапевтичной для тех, кто её читает?Наверное. Я буду рада, если она будет такой.А если нет, то зачем Вы пишете?Наверное, для того, чтобы читатели думали, что они не одни. Для меня это тоже важно – когда мне пишут отзывы, я читаю и понимаю: я тоже не одна так думаю. Это важно.Мы заговорили о снисходительном отношении к женской прозе, книгам, написанным женщинами. Я читала, что предыдущие книги Вы издали под мужским псевдонимом, а это – первые изданные под настоящим именем. Почему так?По разным причинам. Сначала по молодости и глупости. Первый роман я написала, когда мне было 18 лет, я была одна, никто не мог мне посоветовать, и я собирала все «грабли», которые могла, на литературном пути. Где-то это было обусловлено жанром. Тогда я писала фантастику, а ее читают в основном мужчины, и они довольно шовинистичные товарищи. А так как мои книги были рассчитаны на мужскую аудиторию, были довольно жесткими, без любовных линий... Хотя, это уже предвзятость с моей стороны. Что женщинам обязательно нужно читать про любовь. Нет, было много читателей-женщин. Потом я решила, что продолжать издаваться под мужчким псевдонимом уже глупо. Уже взрослая тетя. Тем более, что такого – Вера Богданова это не «Анфиса Кошечкина» или любое другое имя, которое вызывало бы не ту реакцию на книгу.Между Тютчевым с «чистым искусством» и Некрасовым с его «поэт и гражданин» кто Вам идейно ближе?Я бы с удовольствием занималась «чистым искусством», но я пишу о нашей жизни – она неразрывно связана с ситуацией в стране, обществе, общественной позицией. От этого никуда не уйти. Я пишу о разных позициях, в том числе политических – но это не значит, что я к како-йто из них принадлежу. Я как писатель должна быть многоголоса, уметь писать от лица любого человека и быть им, когда пишу.Какого писателя или книгу Вы бы посоветовали прочитать?Я всегда советую моего учителя Ольгу Славникову. Она лауреат многих премий, меня потрясает её работа с языком – он у неё плотный, насыщенный метафорами. Но не просто ради красоты языка – с другой стороны всегда интересный сюжет, который заставляет читать дальше. Например, «Лёгкая голова» и «Прыжок вдлину».Напомним, в прошлом году «Хорошие новости» публиковали интервью с исследовательницей графического романа Марией Скаф - по её словам, «Достоевский в формате комиксов – это неизбежно».Фото и превью: Вера Богданова ВККстати, у нас есть телеграм-канал Челябинский Ингалятор — подписывайтесь, чтобы читать еще больше хороших новостей
