Почему партийные власти СССР держали на расстоянии руководителя Внешторга Николая Патоличева

Сегодня мы с неохотой вспоминаем руководство нашей страны, времён СССР. Нам кажется, что это оно виновато в развале великой державы. Доля правды в этом, конечно, есть, если вспомнить времена застоя. Но все ли были уж так плохи, что не найдётся ни одной личности, о которой можно было бы сказать доброе слово? Надо сказать, что в руководстве страны были личности и не ординарные: профессионалы своего дела, люди чести и совести. Одну из главных отраслей народного хозяйства Советского Союза – Внешторг – многие годы возглавлял Николай Семёнович Патоличев. Он не входил в состав Политбюро, поэтому мы не видели его портретов, вывешенных на праздниках для всеобщего обозрения. Поможет вам представить этого человека фотография, которую мы публикуем. Добавим одну деталь: Николай Семёнович Патоличев за свой труд был награждён 11‑ю орденами Ленина. Вторым человеком в стране с таким же количеством высшего ордена страны был министр обороны Д.Ф. Устинов. Надеемся, что это вам о чём-то говорит. Вехи времени Историки, знающие летописную жизнь КПСС и её лидеров, немного подумав, скажут, что карьера Николая Семёновича Патоличева складывалась стремительно. В его биографии была существенная строка, которая невольно стала его начальным жизненным пропуском. Он был сыном комбрига Первой конной армии Семёна Михайловича Патоличева, погибшего на Украине в бою на переправе через реку Иква. Комбриг сражался на Гражданской войне со своим старшим сыном и умер у него на руках, оставив дома в селе Золино (ныне Володарский район) ещё шесть сыновей. Среди них был и Николай. Отца он видел только тогда, когда тот «приезжал домой после лазаретов». Стремительность карьеры Николая Семёновича Патоличева можно проследить по временным вехам. В 13 лет он начал работать по найму в сельском хозяйстве, а через 18 лет стал первым секретарём Ярославского обкома и горкома партии. Сослуживцы вспоминали, как он в распахнутой шинели бежал бегом от сломавшейся машины, боясь опоздать на пленум по утверждению. Успел. Утвердили. И свою работу он начал с… буквы «Р». А буква эта означала — расстрел и стояла она на папке сфабрикованных НКВД дел группы троцкистов. В ней он увидел полезных для работы людей и настоял на освобождении всех арестованных. Была проблема с дорогой Ярославль — Рыбинск. Подготовку 90-километрового полотна сделали за сутки. Сто тысяч ярославцев и шестьдесят тысяч рыбинцев шли навстречу друг другу. Свой первый орден Ленина Николай Семенович Патоличев получил за четыре месяца работы. Удалось наладить выпуск шин на Ярославском заводе резинотехнических изделий. Завод был поставщиком автопокрышек для советского автостроения и имел стратегическое значение. Он стал выпускать 12 тысяч покрышек в день, против шести тысяч прежде! В трудовой летописи отмечается, что в предвоенные годы темпы развития промышленности в Ярославской области были выше, чем в соседних областях. Это его след. Так что не зря на картах немецких люфтваффе Ярославль будет числиться одной из главных целей на Волге. В самом конце 1941 года он узнал новость от Сталина о переводе первым секретарём Челябинскрого обкома ВКП(б). В своих воспоминаниях он напишет: «Меня мучает совесть перед теми, кто остается под бомбежками. Но в ЦК сказали, что там сейчас важнее». Рождение Танкограда Этому назначению предшествовало решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 25 июня 1941 года организовать на Урале и в Сибири новую базу танкостроения. Он знал, что ничего лёгкого его не ждёт, но чтобы такое… Предстояло в самый кратчайший срок разместить 300 эвакуированных предприятий и обеспечить жильём полмиллиона приехавших рабочих и инженеров. Челябинский тракторный завод стал ядром Танкограда. Сюда переехали ленинградские танкостроители. Численность работающих на заводе выросла в три раза, на 100 тысячах квадратных метров площади выросло 17 новых цехов. За 56 дней было запущено производство танком Т‑34, на очереди были танки КВ и ИС. А как показать работу завода без цифр. В этих показателях прослеживается стиль работы Патоличева: «его вдумчивость и углублённый анализ обстановки при решении сложных и ответственных задач военного времени». Только вдуматься: за годы войны в Челябинской области были введены в строй шесть доменных печей, пять коксовых батарей, 28 мартеновских и электроплавильных печей, восемь прокатных и трубопрокатных станов. Каждый третий снаряд и броня каждого танка были сделаны из уральской стали. От второстепенных дел можно было отмахнуться одним словом — война. Но работали театры, клубы, библиотеки. Челябинцы благодарны этому человеку за то, что он спас реликтовый сосновый бор вокруг города. Ведь было же распоряжение заместителя председателя ГКО СССР В.Молотова о его вырубке. Фронту нужен был крепкий строевой лес. Николай Семенович воспользовался служебным положением и напрямую позвонил самому Сталину: — Товарищ Верховный Главнокомандующий! Прошу дать разрешение не рубить челябинский бор, — сказал Патоличев. — Его нужно обязательно сохранить для последующих поколений. Челябинск и так обделен зеленью, не вечно же будет война. — А в другом месте древесину в те же сроки найдете? – поинтересовался Сталин. — Найду!, — твердо заверил Патоличев. — Хорошо, указание Молотова я отменяю, — сказал Сталин. Эту историю в Челябинске вам расскажет любой экскурсовод и вы сами можете убедиться — сосновый бор, питающий город смолистым живительным воздухом, цел. А ведь это была вера в победу, в которой Николай Семёнович Патоличев не сомневался. Не сомневались и уральцы, снарядив на фронт Уральский добровольческий танковый корпус, на машинах, которые они сделали сверхурочно. Танкисты – уральцы прошли от Урала до Праги и Берлина. Мастер гитлеровской пропаганды Геббельс в 1943 году вынужден был высказать о своё удивление : «Кажется каким-то чудом, что из обширных степей появлялись все новые массы людей и техники, как будто какой-то великий волшебник лепил из уральской глины большевистских людей и технику в любом количестве». Опять же челябинские экскурсоводы приведут вас к дому по проспекту Ленина и покажут, где в войну квартировал Николай Семёнович Патоличев. Ну а где мог жить первый секретарь обкома, если не в элитном доме для партийных функционеров, который располагался во втором городке НКВД. Так полагалось. Главный археограф Челябинского архива Галина Кибиткина рассказывает: «Ходили легенды, что в доме спецохрана и многочисленная обслуга. Но это не более, чем миф. На самом деле все было проще. Николай Семёнович не любил барство во всех его проявлениях, был очень скромным и душевным человеком. И искренне считал, что раз все живут в таких условиях, то и его семья не должна ничем отличаться. Он был так воспитан». Инфаркты не в счёт Вы бывали в Минске? Если бывали, то видели красивый и вместе с тем удивительно уютный главный проспект города. Послевоенные архитекторы, которые проектировали этот проспект среди руин разрушенного войной города, могли подтвердить , что им повезло с руководителем республики. Он требовал от них быстрой работы, но чтобы она была сделана на совесть, на будущее, о котором он всегда думал. Белорусский поэт Якуб Колас предложил для того же самого будущего создать Минское водохранилище для отдыха горожан. В Минске вы можете воочию увидеть, как воплотилась эта задумка. Пришла как-то на приём к первому секретарю компартии Белоруссии известная певица, кстати член ЦК партии, Лариса Помпеевна Александровская и прямо спросила секретаря любит ли он цирк. Через три года состоялось его открытие. Раз уж речь у нас идёт о Николае Семёновиче Патоличеве, то вы уже догадались, что партийным руководителем республики он и был. Не долго был — три года. Сделанных заслуг приводить не будем. Скажем одно, что он был настойчивым лоббистом развития машиностроительной промышленности в Белоруссии. Скоро республика стала называться «сборочным цехом СССР». Беда пришла нежданно. Умер Сталин. Пленум ЦК КПСС рассматривает докладную записку Л.П. Берия и принимает постановление «Вопросы Белорусской ССР», в котором отмечалось, что в республике «совершенно неудовлетворительно обстоит дело с выдвижением белорусских кадров на работу в центральные, областные, городские и районные партийные и советские органы». Это было признано « грубым извращением советской национальной политики». Главным извращенцем, естественно, признают Патоличева. Его обвиняют в «великодержавном шовинизме». Дело серьёзное, Берия бы надёжным карателем партии. Но произошло поистине чудо для тех лет: коммунисты республики не отдали своего руководителя на откуп решения Пленума и оставили его первым секретарём компартии Белоруссии. Неизвестно, какое было бы продолжение этого дела, но Берия был низвергнут и расстрелян. А что далее… Николай Семёнович вспоминал как в 1958 году его жизнь резко поменялась. Тогдашний первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв предложил ему: «Иди на внешнюю торговлю». Патоличев возразил, что понятия не имеет о внешней торговле, но с юмором добавил: «Ну, если министром, то это другое дело». И он на 27 долгих лет занял этот пост. В его биографии отмечено, что «он кардинально изменил роль и значение внешней торговли, которую превратил в эффективный инструмент развития отечественной экономики». В шутку Внешторг прозвали «главной житницей страны». Не будем забывать, что на дворе в то время разгоралась холодная война. Сейчас нам хорошо известны её симптомы. А тогда только учились выживать. Первым делом надо было преодолеть зависимость от иностранных компаний и создать собственный торговый флот. Это стало государственной задачей. Налаживаемой продаже природного газа Запад поставил подножку, запретив поставлять в СССР трубы большого диаметра. В связи с Карибским кризисом 1962 года Западная Германия призвала своих сателлитов аннулировать заключённые с Советским Союзом договоры. Внешторгу удалось уговорить Великобританию и Италию отказаться от поддержки этих санкций, а в СССР в срочном порядке наладить выпуск нужных труб. О многих ухищрениях, к которым приходилось прибегать, он написал в своих воспоминаниях. Но есть в них и признание: «кое о чём можно будет сказать только через годы». Подсчитано, что внешнеторговый оборот СССР за время министерской деятельности Николая Семёновича Патоличева увеличился более чем в 17 раз. Дважды на своём посту он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Своему шофёру, постоянно возившему его, он в шутку советовал: «не ходи в министры, очень тяжело». Уж он-то это хорошо знал, перенеся несколько инсультов и инфаркт. Уйдя из жизни за два года до развала страны, он не стал свидетелем перехода экономики в неизвестные для нас рыночные отношения. Да и кто бы из молодых реформаторов спросил тогда его о тонкостях международной торговли. Им казалось, что они всё знали. А у него был ответ с кого было бы можно взять пример — Китай, где рынок складывался под строгим контролем государства. И если мы говорим об обвале нашего рынка, то китайский – признан прорывным. Он писал: «Надо советоваться и советоваться… Давайте договоримся быть в первых рядах. Для этого нужны настойчивость, энергия и прозорливость». И если настойчивости и энергии у него был большой запас ещё с комсомольской юности, то прозорливость была чертой нажитой. «Тот, кто не хочет слушать другого, стоящего ниже его на две ступени, тот пропащий человек…» Свою прозорливость он черпал в этих беседах. Он ничего не приписывал себе. В книгах воспоминаний, которые он успел написать, рассказывается об авторах тех идей, которые удалось претворить в жизнь. Он считал нужным упомянут в книге их имена. «Если человек не хочет оставить хорошую память о себе, этот человек никуда не годится». Он оставил о себе хорошую память. Он старался следовать своим словам. А ещё он хотел подержать в руках очередную книгу, которую написал – «Совестью своей не поступлюсь», но её «зачитали» в ЦК партии, куда он отдал рукопись для проверки и уточнений. Книга вышла после его ухода из жизни. Её на свои деньги небольшим тиражом выпустила дочь . В издательстве посчитали, что автора книги уже успели забыть и книга будет никому не нужна. Мне её достать не удалось. Вас может удивить заголовок этого материала – «На полшага сзади». Рассказываем о человеке, который всегда старался быть впереди и такой заголовок. Но это не наша придумка. Один из его соратников, долгие года общавшийся с Николаем Семёновичем Патоличевым, отмечал, что партийное руководство страны старалось держать его именно на этом расстоянии от себя. Он даже не был членом Политбюро, которое выносило важные государственные решения. Вячеслав Фёдоров Ранее сайт Pravda-nn.ru сообщал, что часть улицы Студенческой могут назвать в честь экс-президента НАО «Гидромаш» Владимира Лузянина.