Анатолий Фирстов: «От поздравлений у меня сел телефон!»

Анатолий Петрович Фирстов – блестящий мастер, многогранный талант которого высоко ценят и зрители, и коллеги. Ведущий актёр Нижегородского театра драмы, он – настоящая звезда. Образы, созданные им на родной сцене, поражают своей цельностью, виртуозностью и глубиной. В списке его ролей самые знаковые герои отечественной и зарубежной драматургии, за исполнение которых актёр собрал все известные театральные награды страны. А 1 апреля, и это вовсе не шутка, к ним прибавилось и самое высокое театральное звание России. Звание народного нижегородским артистам не присваивали ровно двадцать лет. Впечатлениями от награды Анатолий Фирстов поделился с «Нижегородской правдой». Шквал звонков – Часто говорят, что то, чего ты долго ждёшь, уже и не радует. Звания народного артиста вы ждали 20 лет, какие ощущения? – 20 лет назад ждал очень, а когда подали документы по четвёртому разу, уже и не ждал. Правила присвоения званий очень ужесточили. Не только в Нижнем, но и по всей России это звание практически не присваивали. Когда в 2020‑м нашей выпускнице Наталье Савченко, которая работает в Туле, его дали, так весь интернет взорвался. А ведь в нашем городе много артистов, которые точно заслужили звание – если не народных, так заслуженных. Но, конечно, приятно.– Мне кажется, что ваш сын радуется даже больше, чем вы. Он с гордостью написал на своей странице в соцсети «ВКонтакте», что теперь он – сын народного артиста! – Вы не представляете, как он ликовал! Захлёбывался от восторга, когда мне звонил. И в тот же вечер вытащил меня после спектакля в гости на праздничный ужин. Он невероятно горд, и друзья над ним шутят: «Нам теперь как к тебе обращаться – сын народного артиста?». Жена два дня не могла поверить и только потом что-то выложила на своей странице. А позже начался шквал поздравлений. Я в воскресенье дважды перезаряжал телефон – он постоянно звонил и пиликал. Звонили из администрации президента, библиотек, с которыми я работал, детских фондов, Дворца пионеров, ректората университета, друзья со всей России.– К поздравлениям присоединились и все зрители, которые знают и любят вас не только как актёра, но и как режиссёра. Юные зрители в восторге от ваших сказок, а взрослые высоко оценили ваш спектакль «Подходцев и двое других». Чем вас так привлёк Аверченко? И почему вы, как многие ваши коллеги, не отправились за дипломом режиссёра? – Мне часто говорили, что по мне режиссура плачет. Звали в ГИТИС учиться, но я посмотрел на темы сочинений и понял, что не хочу терять на это время. Мой друг режиссёр Володя Морозов как-то мне сказал, что если 20 лет внимательно слушать режиссёров, а потом раскошелиться на книги Эфроса, Таирова, Мейерхольда и Товстоногова, а я ещё и Питера Брука купил, и их проштудировать, то и учиться необязательно. И это правда. А Аверченко… Потому что это на меня легло. Сейчас я читаю много пьес, но ни одна меня не зацепила, и не появилось желание её поставить. В этом и прелесть – быть нештатным режиссёром. Не знаю, кто свыше ведёт меня по жизни, но я очень ему за это благодарен. Анатолий Фирстов – Думаю, всё не так просто, как вы рассказываете. Вы талантливы во всём. Глядя на видео с вашего юбилея, я поразилась той лёгкости, с которой вы танцуете и поёте. Да и на спектаклях не раз убеждалась, что вы – превосходный танцор. Что даёт вам энергию? – Я не анализировал. А за умение танцевать надо благодарить маму. Она очень любила бальные танцы и научила танцевать меня. Я так ждал суббот, когда мы с парнями бежали на танцы! Передалась мне и любовь мамы к выступлениям, песням, КВНу. В родном Нижнем Тагиле я выступал на разных сценах – от Дворца пионеров до нижнетагильского театра, где без образования работал во вспомогательном составе. Сила юмора – Часто люди в шутку путают Нижний Новгород и Нижний Тагил. Как случилось, что вы поменяли один Нижний на другой? – После всех моих выступлений мне и посоветовали учиться. И поступать в училище именно в Горьком. Ни разу не пожалел, что приехал сюда. В то время здесь была просто супершкола: Булюбаш, Соколоверов, Виноградова, Дацук, Лерман, Наравцевич… Я могу долго перечислять. И когда я кому-то говорил, что я – ученик Соколоверова, передо мной снимали шляпу! – Школа у вас действительно блестящая. Но ваш секрет не только в этом. Быть может, тайна вашего успеха в том, что в любых ролях, даже самых трагических, вы находите нотки юмора? – Я очень долго входил в понимание юмора. И теперь точно знаю, что юмор – это смешная вещь, сказанная серьёзно, каламбур или удачная подвешенная пауза с многозначительным взглядом. Это три слона, на которых стоит юмор. Помолчи, повнимай, а потом уже внедряй!– Есть среди ваших ролей одна, от которой зрители всегда ждут чего-то необычного. Это Аметистов в «Зойкиной квартире». – Тут надо мной очень хорошо поработал режиссёр Анатолий Иванов. Я спрашивал, чем мне заполнить паузы, а он ответил: «Я тебе разрешаю – лепи горбатого, у меня личная договорённость с Булгаковым, мы тебя простим!». И я каждый раз писал новые стихи от Аметистова для шоу, где я представлял девушек. Некоторые их даже записывали. Люди ржали. Но это не я, это Аметистов! А говор своего героя я списал с сына. Аметистов приехал из Одессы, а младший сын каждое лето отдыхал у бабушки в Днепропетровске. И так там привыкал к говору, что до декабря не мог исправить мелодику речи: «Тю!». В итоге после премьеры «Зойки» грузинские анекдоты я рассказывал с одесским говором! С сына же я снял походку для Мирандолины, когда моего героя заносит. Костя именно так учился ходить. Что стар, что млад – и интересно получилось. «Дядя Ваня» и другие – А какие из спектаклей ваши любимые? – «Женитьба», «№ 13», «Вышел ангел из тумана», «Вишнёвый сад», «Дядя Ваня»… Я уж все и не вспомню. – Зрители скучают без «Дяди Вани». Почему его сняли? – Ну не мог я уже говорить со сцены: «Мне 47 лет!». Я говорил эту фразу два раза за спектакль, и каждый раз сжимался, подбираясь к ней: в паспорте-то была совсем другая цифра – 65! Спектакль выработал свой ресурс. Я расстаюсь с ролями без особого сожаления – не рыдать же! Хотя «Дядю Ваню» я очень любил.– А есть спектакль, которого вы побаиваетесь? – Есть – «На дне». Я немножко не поймал ту задумку, что была у режиссёра, каким должен быть Лука. Мой педагог говорил: «Ты можешь играть хорошо, можешь играть талантливо, но главное – играть точно». Точно! Должно сложиться: зачем, во имя чего и почему. Только тогда всё получится. Но именно в этой роли я что-то я недопонял – мой грех. Хотя во всех остальных спектаклях мы с Валерием Саркисовым друг друга понимаем. – Судя по всему, в его лице вы нашли своего режиссёра. Недавно он приступил к работе над новым спектаклем «Дни Турбиных» по Булгакову, премьеру которого мы увидим через месяц. Уже можно узнать, кто ваш герой в этом спектакле? – Камер-лакей Фёдор. Эпизод с ним подчёркивает тот бардак, когда одни убегают, другие прибегают, и никто ни за что не отвечает. Все бегут. Но подробностей раскрывать не буду. Скажу лишь, что Саркисов убрал политику и сделал упор на отношения в семье. Скоро сами всё увидите.