Как Талызина гипнотизировала крыс, а Гурченко ругалась с зеркалом
Андрея Житинкина представлять нет смысла. Его имя, как и его спектакли, всегда на слуху. «Это потому, что он всегда работает только со звездами!», – язвят некоторые критики. Но Андрей Альбертович парирует: он часто берет в постановки и начинающих актеров! Вот, например, Сергей Безруков, Александр Домогаров, Сергей Чонишвили, Даниил Страхов, Анастасия Заворотнюк играли у него еще до своей звездности. Он и сейчас обожает открывать молодые дарования. А уже именитых актеров всегда умел «раскрывать» с неожиданного ракурса. Поэтому с ним охотно сотрудничали Юрий Яковлев, Элина Быстрицкая, Вера Васильева, Людмила Гурченко, Борис Клюев, Маргарита Терехова, Михаил Козаков, Ольга Аросева, Александр Ширвиндт и другие великие.
Не удивительно, что личный телефонный справочник Житинкина имеет весьма пухлый вид и в буквальном смысле историческую ценность. Кстати, именно этот справочник и вдохновил режиссера на написание книги: «Однажды я случайно уронил свою записную книжку на трюмо и в зеркале обнаружил неожиданную трансформацию. Алфавит раскрытой книжки начинался… не с привычного – от А до Я, а как бы наоборот, с конца – от Я до А…». Именно так – по алфавиту наоборот – Андрей Альбертович и выстроил свой сборник. Читать его можно «с любого места, в любом порядке, с любой буквы». И – тут уж добавим от себя – чтение будет легким и одновременно захватывающим.
Открываем, допустим, главу на букву «Я» и узнаем, что Юрия Яковлева настолько высоко ценили в родном театре Вахтангова, что худрук Рубен Симонов «носил Юру на руках»: «Когда ему докладывали: «Рубен Николаевич, а Яковлев опять после репетиции побежал выпить рюмочку в кафе через дорогу, без пальто!» – он кричал: «Что?! Так проследите, чтобы он надевал пальто! Он же простудится!».
Об Александре Ширвиндте, который всегда всех веселит и, кажется, буквально разговаривает шутками, читаем: «…никто не знает, какие у народного любимца бывают депрессии, или как он неимоверно дергается перед каждой премьерой, или как у такого опытного Мастера чуть подрагивают руки перед каждым спектаклем».
Или вот про Валентину Талызину: «В театре жили две большие крысы, которых никто не мог поймать. Но когда на сцене играла Талызина, они неизменно выползали за кулисы и слушали. Видимо, что-то их привлекало в вибрациях ее голоса… Крыс мы прозвали Мишка и Машка. После спектакля я смешил Талызину: «Ну вот, Валь, сегодня играли хорошо, потому что опять вылезли Мишка с Машкой, слушали ваш монолог…».
Большая глава посвящена Людмиле Гурченко, с которой Житинкин близко дружил и бесконечно ею восхищался, хотя и не понимал зачем она так отчаянно молодится: «Ближе к финалу она все чаще, останавливаясь перед зеркалом, восклицала: «Ну что мне с нею делать? Что с нею делать?» Однажды я спросил: «Люся, с кем?» – «С этой проклятой старостью!» В какой-то момент Гурченко начала отчаянно бороться за молодость, в том числе с помощью пластики. Мы говорили с ней об этом, я спрашивал: «Люся, ну зачем эти игры со временем?» – «Понимаешь, Андрей, я для многих – надежда! На меня смотрят, и кто-то поднимает голову, кто-то расправляет плечи, начинает подтягиваться, бодриться. И вот для этого я стараюсь. Это для меня очень важно».
В книге собрано так много интересного об интересных людях и о театре, что оторваться от нее сложно. Может быть потому, что автор, будучи режиссером, ее умело срежиссировал. Она воспринимается как увлекательный спектакль, состоящий из множества сцен с участием тех, кого все мы знаем и любим.
Лидия Мезина.
Фото из архива А. Житинкина.