Мария Ватутина: "Когда говорят пушки, не в традициях русских муз – молчать".

Помимо всего вышеперечисленного, Мария Ватутина – участник "Театра Автора", поэтического спектакля "Кофе на ночь" режиссера Елены Панковой-Тарасовой и фильма Олеси Фокиной "В моей руке лишь горстка пепла". В 2019 году во МХАТ им. М. Горького состоялся спектакль по стихам Марии Ватутиной в рамках проекта "Сезон стихов". В 2020—2021 годах Мария Олеговна заведовала литературной частью МХАТ им. М. Горького. Автор спектаклей "Ищите женщину" в Литературном салоне "Дом Булгакова", "После кино" во МХАТ им. М. Горького (режиссер Е. Панкова-Тарасова), литературных капустников в Доме Булгакова. Стихи Марии Ватутиной положены на музыку Еленой Фроловой, Алексеем Карелиным и другими композиторами и исполнителями. "Ревизор.ru" обсудил с Марией Ватутиной основной вопрос русской поэзии: что первично в литературном высказывании – художественность, самоопределение автора или гражданская позиция. Мария, 22 марта на некоммерческом просветительском проекте "Просодия" вышла ваша подборка "Там сражаемся мы и мы по веленью своих держав" - цикл стихов от лица матери, провожающей сына на фронт. Стихи выглядят злободневно, точно написанные к нынешней спецоперации, но они в ваших соцсетях выложены поодиночке с куда более ранними датами создания. Расскажите, пожалуйста, историю создания этих текстов. А также – как произошла публикация "материнской" подборки в "Просодии". Действительно, многие стихи были написаны буквально за месяц, за неделю, за день до начала спецоперации. Они написаны с гуманистических позиций, которым я не изменила и сейчас: женщина, мать, поэт – не могут быть за битву в мире, потому что это может привести к потере детей или к потере человечества. Любой поэт отвечает за все человечество и то, что с ним происходит. Отвечает духовно, как и священнослужители. Но я прекрасно понимаю, что стихи, написанные за последние пару месяцев – все очень разные. Какими-то стихами я пыталась, как говорит Юрий Кублановский , "камлать" в предотвращение потрясений, как в диптихе "Тютюн". 24 февраля утром я уехала на фестиваль "НаПросвет" в Суздаль, и выступила там с композицией "На нейтральной полосе". Там были собраны все мои стихи об Украине. Фоном шли фотографии 19-го века с малоросскими пейзажами. Пела кусочки украинских песен. Как вы понимаете, готовилось это дней десять до фестиваля. Никогда еще после моего выступления люди не аплодировали стоя. Где-то в новых стихах высказана горечь от самого факта столкновения, где-то горечь от позиции моих товарищей по цеху, которые ослеплены, к сожалению. Я имею в виду лучших украинских поэтов. Но я стараюсь их понять, представить, что им досталось. Тем не менее, мы же знаем, какое положение с национализмом было в Украине, меня это всегда просто убивало. Я на четверть украинка, и очень люблю эту землю. И я ношу фамилию генерала армии, освободившей Киев, памятник которому насиловали все эти годы. И уж, конечно, первое, что я сделала в двадцатых числах февраля, это покупка и передача чего-то там нужного в Ростов-на-Дону беженцам. Слишком хорошее воображение: представляю, что переживают все эти женщины, дети, старики. Редакция "Просодии", предваряя подборку, пишет: "То, что делает в поэзии Ватутина в эти дни, казалось бы, злободневно, но – архетипично". С каким определением этих стихов вы больше согласны – или у вас есть собственное (собственные)? Понятие "архетипично" обозначает в данном случае - "над схваткой" - то есть вечные ценности, которые заложены, я надеюсь, в этих стихах. Услышать это не только лестно, но и очень важно для меня. Это как бы подтверждение моего видения и принципа моего творчества. Вся трудность в том, чтобы правильно осознать – что именно представляют собой такие основополагающие ценности. Сегодня. Как выбрать те составляющие гуманистических твоих радений, которые ты хочешь отстаивать. И я не могу сказать, что я точно определилась со своей позицией. Знаете, когда в ноябре прошлого года разогнали команду МХАТ им. М. Горького, в которой я работала, я говорила себе "нужно поступать правильно". С этической точки зрения было правильно уйти вслед за художественным руководителем из театра, что большинство и сделало. Это чувство "этического", понимание нравственного поступка, слава богу, еще живо. Оно несколько искажено или нивелировано у совсем молодых поколений из-за разрушения системы образования, которая избавилась в девяностые от функции воспитания человека и гражданина. Но в природе человека – понимать гармонию и знать, что нравственно, а что нет. У меня есть ощущение диссонанса между "правильным" с этической и христианской точки зрения отношением к происходящему и моей гражданской позицией внучки участников Великой отечественной, категорически, агрессивно ненавидящей нацизм и фашизм. Я хочу быть со своей страной, и мне гордо быть русской. Но, с одной стороны, у нас Донбасс, над которым издевались восемь лет, с другой стороны, понимание "другого государства", которое мы сейчас проходим на танках. При всех его изъянах, это другое государство. С третьей стороны, я все понимаю, про "программу максимум" - передел мира, про "проиграть нам уже нельзя", про русофобию, про опасность ядерного удара, про интересы России, в конце концов. Но я думаю, что донецких детей убивать нельзя точно так же, как украинских. Идут боевые действия, люди погибают. Вот тут и клокочут все мои гуманистические вулканы. А ведь во мне еще жива женщина, которой просто страшно. У меня нет работы. Одна моя подруга уехала в ЕС, другая в длительной командировке в Саудовской Аравии, где, кстати, тоже бомбят. Мне с сыном в случае опасности никто не поможет и никто не подскажет с личной заинтересованностью, как поступать. И все это вихрем ворвалось в нашу жизнь. И что тут остается делать, как не "архетипично" размышлять о мире? Тут можно поставить смайлик. Я хотела поговорить с вами именно о социальной актуальности поэтического высказывания. Если обобщенно, существует два "фланга" отношения к этому феномену. На левом – "чистое искусство", "башня из слоновой кости", полная асоциальность. На правом – практически публицистические отклики на происходящее в стране, в мире, сатирические или политические стихи, разного рода "плакатная" поэзия. Между этими крайностями достаточно широкий диапазон. В какой точке этой воображаемой шкалы вы видите себя? И в какой ее точке должен находиться "идеальный" поэт, если таковой существует? Незачем определять, что такое "идеальный поэт": во-первых, у всех свое понимание, определений может оказаться столько, сколько поэтов, во-вторых, куда мы применим это понятие, если вся прелесть в поэзии как раз от "неидеальных", ломающих каноны, дающих новые смыслы, поэтов? Но я за "служение". Когда были первые дни первого ковидного карантина, всем было очень страшно. Я сочла необходимым писать километры частушек в ФБ, просто чтобы людям было полегче, чтобы что-то отвлекало. Хотя как литературное явление я ненавижу частушки. Если моя страна переживает новый исторический поворот, трагедию или, наоборот, победу, например, счастье футбольного чемпионата, я не могу не откликнуться. Поэт – сравним не только со священнослужителем, но и с летописцем. Сколько исторической информации нам оставили Гомер, Данте, Шекспир, Пушкин? Мы пишем о своем времени то и так, как никто кроме нас не напишет. Но служение – это моя природа. Я не могу ждать этого от любого современного поэта. Есть тихие лирики, но и они прекрасны, мудры и наблюдательны. Для меня в идеале, чтобы поэт был не просто летописцем и нравственным наставником, но и глашатаем, слово которого действенно. Это большая тема. Ваш наставник по семинару в Литинституте Игорь Волгин сказал слова, которые любят приводить в интервью с вами: "Стихи Марии Ватутиной — жестокое и честное свидетельство того, что с нами происходит". Он также назвал вас "современным поэтом". Как вы расцениваете этот отклик – с точки зрения оценки формы, содержания, человеческой природы?.. Я частично уже сказала об этом в предыдущем ответе. Мы просто не можем не быть свидетелями современности. Но, кстати, не менее важно поэту и осмыслять прошлое, исследовать его поэтическими средствами. Ведь это еще один способ исследования, правда, доступный немногим. Я сама иногда сажусь писать стихотворение, чтобы разобраться в проблеме. Язык – это не простая штука, это некая энергетическая, духовная и историческая материя, которая живет отдельно, как целый мир, и когда ты к нему подключаешься, он начинает сам давать тебе информацию и подводить к правильным выводам. Как по-вашему, большой ли путь вы прошли от ваших уже ставших знаменитыми стихов "Девочка наша", "Два зеркала", баллады о беременной пловчихе Маринке – до сегодняшних? То "Избранное", которое от меня останется, покажет, большой или небольшой. Это же не меряется количеством стихов и стажем, это измеряется диапазоном между первыми стихами и последними: на какую глубину поэт смог спуститься в своих поэтических опытах, на какую высоту смог подняться философски. Физически – мне уже трудно перелистать все стихи, чтобы составить подборку для выступления. Эти пласты уже не провернуть за пару часов. В интеллектуальном плане – мне еще пахать и пахать. В освоении новых форм или подходов к стихосложению – я однолюбка. Стараюсь просто не быть архаичной, говорить современным поэтическим языком. Но одно могу сказать точно – я стала ровней и спокойнее в отношении к своему ремеслу: есть ощущение того, что даже если умру завтра, что-то уже останется. Почти 10 лет назад, в 2013 году, вы дали интервью Елене Серебряковой "Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на злость". Интервью длинное, подробное, помимо разговоров о литературе, там много социальных и даже политических тем – о национальной идее России, о глобализации и о необходимости гражданской позиции для поэта. Как сейчас вы бы ответили на эти "злободневные" вопросы? Есть ли постулаты, которые пересмотрели, почему, в какую сторону? Пришлось перечитать. Поскольку, смеюсь, мысли там "архетипичные", то они и не должны были поменяться. Единственную недосказанность я почувствовала в вопросе о гражданской позиции поэта – должна ли она быть обязательно. Если не говорить о содержании стихов, а о том, что поэт должен быть личностью – то без гражданской позиции не обойтись. Эта определенность в поэте нужна не читателю, а самому поэту – для полной и законченной комплектации личностных качеств. Как сам к себе будет относиться автор, выражая, как раньше говорили, свой внутренний мир, если он не определился в важных вопросах политики и истории, общественных дискурсах и в отношении вот, например, спецоперации? Рано или поздно поэт увидит перед собой стену и не поймет, куда идти. Ведь мы говорим о поэте не как об авторе стихов, а об авторитете, к чьему мнению должны быть обращены читатели. Мне скажут, что не особо известна гражданская позиция Чухонцева или Кушнера, и ничего – любимы миллионами. Но мне не хватает этого знания. Именно для того, чтобы такие авторы воспринимались как "радетели народа", представители русской культуры. А вот гражданскую позицию Юрия Кублановского я знаю, и она мне импонирует, готова идти за этим писателем и слушать его. Ваше отношение к современной "звучащей" поэзии, к возвращению тенденции публичных выступлений поэтов – пусть еще не на стадионах, но в клубах, на концертных площадках, на Ютуб-каналах? Эта практика имеет прямое отношение к разговору об актуальности поэтического слова – как мне кажется, к публике выходят со стихами, имеющими, если можно так выразиться,"массовую доступность", написанными о понятных всем вещах несложным языком. Начну с конца. Много раз убеждалась, что публика в разных уголках нашей страны намного мудрее, чутче к слову и к поэтической мысли, чем мы об этом думаем. И сложные стихи порой воспринимаются залом вполне полно и глубоко. Но сейчас говорить о "звучащей поэзии" сложновато, мне кажется, нужно взять паузу в этом вопросе. Литературные вечера в их прошлогоднем виде меня не привлекают. То ли они измельчали на фоне известных событий – ковид, Украина; то ли требуется их трансформировать во что-то другое. Тут у меня надежды на Ассоциацию писателей. И еще, у меня возникло чувство, что сейчас время гражданской лирики и выездных поэтических десантов куда-то ближе к Донбассу, к беженцам, хочется быть полезной там, где люди изголодались, в том числе, и по духовной пище. Кстати, во МХАТе имени Горького был подобный проект "Сезон стихов", "Ревизор.ru" его анонсировал . Вы тоже должны были в нем выступать. Расскажите об этом опыте и о том, что сейчас с этим проектом? Эта тема снята с повестки дня. Команда МХАТ, как я уже говорила, разогнана. Все проекты и почти все премьеры закрыты. У меня был спектакль в этом проекте, который должен был повториться. Мы читали вместе с Ольгой Кабо, а представляла меня Анна Аркатова. Такого успеха и такого цунами после последнего стихотворения у меня никогда не было. Это было очень по-взрослому. То есть – профессионально поставленное поэтическое действо на сцене МХАТ, со светом, музыкой, декорацией, видеорядом и т. д. Кстати, там же режиссер Елена Панкова-Тарасова поставила спектакль "После кино" по моим военным стихам – на 9 мая. Когда сделан профессиональный художественный "продукт", неважно, сколько раз он прошел на сцене, это все равно остается в мире. Можете ли теперь, когда страсти слегка улеглись, рассказать о работе завлитом во МХАТе им. Горького и об уходе оттуда? Елена, об этом у меня вышло много интервью . И во время работы (интервью было в Литгазете ), и после увольнения. Для меня эта запись в трудовой книжке – самая дорогая. До сих пор отношусь к театру как святилищу. Но я пролетела кометой и улетела в другие районы космоса. Возвращаться к этой теме не хотелось бы. Хорошо, не будем. Давайте поговорим о том важном, о чем я не спросила, но сказать обязательно надо? Сейчас многие вспоминают поговорку: когда говорят пушки, музы молчат. Все немного не так. Когда говорят пушки, не в традициях русских муз – молчать. Просто сейчас время всеми силами сохранять в себе человеческое. Пусть музы наших поэтов будут сейчас обращены к гуманистическим призывам, к человеческому страданию и состраданию тем, кто там. А когда все закончится, мы сможем осмыслить, разглядеть и написать свои лучшие стихи о том, как и в нашей жизни и с нашей страной случились события 2022 года. И еще, хорошо бы в эти времена обратить внимание общества, бизнеса и исполнительной власти на положение писателей, а проще говоря, придумать, как давать им заработать выступлениями. Можете ли подарить читателям "Ревизора.ru" стихотворение? * Над мертвыми кружа́тся душами, Как чичиковы, смерчи-грады. Поэты, журналисты, барды, Мы говорили. Вы не слушали. Вы нас считали чуть не ботами, Слюнтяями с большой дороги. Но сами – плохо вы работали, Политики, народы, боги. А мы вовсю трубили стро́ками, Увещевали через слово. Да ты завалено пророками, Отечество, бери любого! Мы говорили – ты не слушало, Ты отворачивало морду. И снова строило и рушило Культуру, нравственность, свободу. Теперь уж ни людей, ни зодчества - Тома подушного учета. Забытый институт пророчества. Бодрящий залп гранатомета. Мария, спасибо за интервью! Иллюстрации: страницы творческой биографии Марии Ватутиной в фотографиях из авторского архива