Патриарх фьюжн-поэзии

Александр, в 2017 году у вас вышла книга стихов под зловещим названием "На языке врага". Я ее рецензировала и половину рецензии пыталась разобраться в вашей столь жестокой, зловещей символике… Нет там ничего зловещего или жестокого. Книга "На языке врага" – вышла своевременно, как раз, когда в украинском сообществе стало разгоняться понятие о том, что русский язык – это язык российских оккупантов, язык Путина, а значит, язык врага. Поэтому определенной части украинского общества, с русским языком необходимо беспощадно бороться, вытеснять его из всех сфер, масс-медиа, шоу-бизнеса, украинской культуры и образования, к примеру. Индийский раджа читает книгу Александра Кабанова "На языке врага". Фото: Владимир Юмашев. В моей книге, в первом разделе, на шмуцтитуле стоит вот такая коннотация: "Язык не виноват. Всегда виноваты люди". Это все, что необходимо знать читателю: зачем и для кого составлена книга "На языке врага", в которой, кстати, немало и философской, любовной (так это сейчас называется?) лирики. Александр Кабанов с Народным Артистом Украины Алексеем Горбуновым. Фото: Юлия Червонящая. Прошло почти 5 лет после выхода книги. С "языком врага" в Украине успешно борются на всех уровнях, в том числе и на законодательном. И тот, кто вам будет что-то там рассказывать, что в Украине с русским языком ничего плохого не делают, или наивный дурачок, или подлец. Новейшая ваша книга называется еще беспощаднее: "Обыск. Избранные улики". А между ними был сборник "На слонах и черепах". Тоже грозно звучит: "на слонах" так и представляется воинство индийского раджи, а "черепа" не требуют комментариев… Брутальность ваших названий усиливается по тем причинам, которые вы только что перечислили? Или это только кажется? Книга "Обыск. Избранные улики" – долгожданное издание для российского читателя. Самые свежие книги у меня выходили в Украине. Так получалось. А в России – самая новая книга "Русский индеец" была издана аж в 2018 году. Небольшим тиражом, который разлетелся довольно быстро. В ней было (таков формат серии поэтических книг издательства "Воймега", Саша Переверзин – привет и объятия!) – всего 68 текстов. Мне надоело постоянно пожимать плечами на вопросы читателей в социальных сетях: когда и где в России можно купить вашу книгу? Теперь можно. И сразу две. В легендарном издательстве Дмитрия Ицковича "ОГИ" (Москва) вышла еще одна моя красивая книга "На слонах и черепах" . Теперь, дорогой российский читатель, у тебя отпадут (в самом хорошем смысле) сразу все вопросы. Но почему все-таки "Обыск"? Сами понимаете, какие ассоциации… Кто "обыск" проводит? "Обыск" ? Название этой книги говорит само за себя, а ключевое стихотворение "Обыск" – укрепляет читателя в мысли, что это – книга избранных стихотворений (улик). Что "обыск" проводит сам автор, Александр Кабанов, и делает это тщательно и со знанием дела. А найденные улики доказывают только одну, бесспорную вину: автор этой книги – жутко и преступно талантлив. Следующую свою книгу я назову "Скромность". Ну, вы поняли, да? Но это не точно. Да, понимаю. А как вы со всей своей скромностью ответите на вопрос "Каково быть сегодня известным русскоязычным поэтом в Украине – и как вас воспринимают в России?" У вас, помнится, строфа была: Чего ты, милый, хмуришь брови, зачем смеёшься над людьми: не обойти вопросы крови, вопросы веры, чёрт возьми. А я – украинский поэт, пишущий на русском языке. Об этом даже в Википедии указано. И это со мной давно, с самоопределением, больше 15 лет. Я так решил для себя. Пройдет еще 150 лет, и я, быть может, решу что-то другое. Аминь. В Украине ничего особенного с бытованием поэта, пишущего на русском языке не изменилось. Как и при советской власти, поэт, живущий в Украине, публиковался в двух-трех ("Радуга", "Донбасс", "Комсомольское знамя") литературных журналах или газетах, в которых был отдел литературы, а за всем остальным (за славой, почетом и деньгами) – в Москву, в Москву! При советской власти, как и сейчас, литература в УССР была ориентирована на авторов, пишущих на украинском языке. Премии, десятки респектабельных и многотиражных журналов, творческие вечера, гонорары… И это нормально. А сейчас, в нынешней Украине – то же самое. Только бывшие советские литературные журналы давно умерли, но теперь бал правят языковые квоты, патриотическое литературное сообщество, всякие, как говорил Василий Шукшин, чудаки на букву "Му" от культуры, новые любители родины, сидящие на трембитах и ковыряющиеся в зубах сопилками. Но так всегда было. Александр Кабанов – куратор Международного фестиваля поэзии " Київські Лаври" - 2010. Фото: Дамиан Фаншель. Радует, что, помимо этого официального шлака, есть прекрасные поэты и прозаики, пишущие на украинском языке, музыканты, драматурги. Называть фамилии не буду, чтобы им чем-то не навредить. В подлые времена живем. Эти ребята греют душу и дают надежду. Не так все плохо, много в Украине и прекрасного. И это прекрасное я связываю исключительно с новой, мультикультурной Украиной. Рано или очень рано – вся эта накипь сползет в ад, и мы увидим душеспасительное небо в алмазах. Расскажите о вашей дружбе с Андреем Макаревичем и о том, как возник совместный проект – книга "Обыск" с его иллюстрациями? Александр Кабанов с фронтменом группы Ундервуд Владимиром Ткаченко. Фото: Соня Ткаченко. С дорогим моему сердцу Андреем Вадимовичем Макаревичем мы познакомились вживую – через мои стихи. Друзья из чудесной группы "Ундервуд", мои земляки, Володя Ткаченко и Максим Кучеренко, как-то передали Андрею Макаревичу мою книгу. Кажется, это была книга "На языке врага". Нет, "Бэтмен Сагайдачный"… Не помню точно. Вскоре, Андрей написал мне в мессенджер на фейсбук много теплых, добрых и счастливых для меня слов. Ну и понятно, что, помимо всего, я – из поколения фанатов группы "Машина времени". Да, я старый, душный дедушка, но мне не все равно. Затем Макаревич приехал как почетный гость на Международный фестиваль поэзии "Київські лаври" ("Киевские лавры"). А я являюсь координатором фестиваля как главный редактор украинского журнала о современной культуре "ШО" . Так и завязалось наше приятельство, которое, я надеюсь, переросло, со временем, в дружеские отношения. Оформить мою новую книгу – это была идея Андрея Вадимовича, который, как известно, не только легендарный лидер “Машины времени”, но и прекрасный художник. И не в последнюю, скорее – наоборот, график, чудесный иллюстратор – чуть ли не в первую – очередь, помимо музыки и текстов. А благодаря московскому издательству "Городец" – у нас все окончательно и очень красиво получилось. Александр Кабанов с Андреем Макаревичем. Фото: Павел Мазай. Да, книги красивые. Но все познается в сравнении. Например, содержания – с обложкой… Я прочитала "Обыск" и сказала бы, что сегодняшний Кабанов – поэт экзистенциального ужаса. Лейтмотивы текста: слово "война" и все его производные: снайпер, кровь, враг, саван… даже жук ползет как бронепоезд… даже крест в таком контексте – только могильный, а не духовный символ спасения… Давно уже мои коллеги вас окрестили "брутальным" поэтом, и, похоже, в новейшей книге вы это подтверждаете. К тому же устойчиво мнение, что Кабанов – поэт, виртуозно управляющийся с нецензурной лексикой, и эта "терминология" в новых изданиях тоже присутствует… Или критики вас неправильно "прочитывают"? Чувствую, что настало время положить этой оценочной вакханалии и часто поверхностному прочтению конец (в самом брутальном смысле этого слова). Я очень обширный и многообразный автор. Вот представьте пустыню, в которой стоит гипермаркет, набитый бесплатными товарами самого высокого качества (это для тех, кто любит прямо и наглядно). Гипермаркет без охраны и кассовых аппаратов. Заходи и бери чего угодно. Выноси в авоськах, тележками, вывози фурами. Называй это все своим. Гипермаркет настолько обширен, что на всякую суету ему наплевать. Так вот. Один критик выносит из моего гипермаркета рыбу и, весьма доказательно, демонстрируя рыбу почтенной публике, утверждает: "Кабанов – это прежде всего супермаркет свежей и бесплатной рыбы". Другой критик выволакивает на плече – огромный, подернутый слезой, свиной окорок и, потрясая им, кричит на всю "пустыню": "Кабанов – это бесконечный мясной рай для любителей исключительно свинины". Ну, а третий критик в самом дальнем углу гипермаркета находит сияющий фаянсом унитаз! Вы понимаете, на чем именно этот критик будет делать акцент… Трагический ли я поэт? Трагический. Лирический ли я поэт? Ну… лирический? Брутальный ли я поэт? Хрен его знает, да, иногда брутальный. Космический ли Кабанов поэт? О да, несомненно! Фото: Анна Матасова. Критик Ольга Девш пишет о книге "Обыск": "Трагическая маска реализма упала на пол, как шляпа "На-на". Со стуком пуантов в "Лебедином озере" и звуком выстрелов. А в неигровом падении высвобождается худшее из страшного — беспомощность. От нее разрывается испугавшееся до инфаркта сердце. Из-за нее убивают. На нее ставят кукловоды. Уловить эту беспомощность Кабанов сумел как никто. Просто раньше похожего человеческого синтаксиса, ценностной семантики не было. Начиная с моего предпоколения изменилось почти всё. Искариот положительно удивился бы, воспрял духом. Только поэту нашего рагнарёк-тайма не зальешь глаза переваренным елием. Он беспощаден в смыслах. Но ровно настолько, насколько требует ситуация текущего расчеловечивания" . Коллега тоже употребляет в ваш адрес слово "беспощадность". Более того – она называет вас "поэтом рагнарёк-тайма". С этим вы согласны? Замечательная Ольга Девш, подметила много правильного и сделала это очень бережно. Спасибо большое ей. Теперь полностью и впервые раскрою карты. То, чем я занимаюсь – это фьюжн-поэзия (fusion-poetry). Скромно считаю себя отцом-основателем этого уникального направления в поэзии на русском языке. Что я подразумеваю под фьюжн-поэзией, что я сам из себя, как человек, пишущий стихи, в конце-то концов представляю??? Моя авторская Сердцевина – это классическая поэзия на русском языке. Если образно – это всемогущий магнит, который притягивает все остальное, что существовало и существует в поэзии на русском (и не только) языке. Не только притягивает, но и тщательно дробит в пыль, а затем тщательно миксует только то, что я считаю жизненно полезным и новаторским для Кабанова Александра Михайловича. Фото: Сергей Каревский. Общеизвестно, что джаз-фьюжн - музыкальный жанр, соединяющий в себе элементы джаза и музыки других стилей. А дизайн-фьюжн, как нам подсказывает Википедия: "стиль в архитектуре или в дизайне интерьера характеризуется "сочетанием несочетаемого", то есть объединяющий в себе совершенно разные идеи из, казалось бы, несовместимых стилей, не теряя при этом целостности и гармонии…" Так и с фьюжн-поэзией. Вот поэтому, именно в моем случае возникает вполне конкретный вопрос: зачем тогда читать всех поэтов? Читайте только меня – я собрал и переработал и сделал своим – все лучшее, что было в прошлом и существует в настоящем в поэзии. Я – начало и итог, альфа и омега. А так как ваш собеседник – еще и отец-основатель, патриарх, то получается, что я еще и самый великий поэт этого направления, живой классик. И с этим невозможно не согласиться. Остается только поздравить друг друга и пожелать всем вдумчивым и щедрым читателям Александра Кабанова – Добра и Света! От добра и света не откажемся! И вам того же! Просим подарить читателям "Ревизора.ru" стихотворение. **** В год египетских казней - в туалете крестились: после смерти прекрасней я не видел чистилищ - инсталляция grohe с унитазом от hugo, нас всегда было трое, мы приснились друг другу. Вспоминая калугу, и в спортзале качаясь - мы приснились друг другу, никогда не встречаясь, все – любили физалис и воскресную мессу, а когда просыпались – вспоминали одессу. Православный католик, мусульманин-агностик, жил обрезанный толик и вцерковленный костик, жил, хворая на почки, в холостяцком отеле - я, женатый на дочке, а чего вы хотели? Мы не брали кредиты, мы не спали в версале, мы – простые бандиты, мы – планету спасали: от собак баскервиля и от сыщика монка, и случайно убили в перестрелке ребенка. А чего вы хотели, да всего понемногу, мы свинину не ели, мы сожгли синагогу, дьявол прятался в шпроте, в глубине карамели, в складках сердца и плоти, а чего вы хотели? Добрых, правильных, годных для креста и лабаза, тех, кто кормит голодных, тех, кто поит без газа, кто святые подметки на ходу отрывает, не пьянеет от водки, а таких – не бывает. Каждый будет смиксован и помножен на нолик: ближе к звездам и совам станут костик и толик, ангел-водопроводчик их разбудит трубою, ну а я, ваш наводчик - стану только собою. Каждый – будет измерен, будет назван и взвешен, бог – серебряный мерин, как всегда – безутешен: вдоль, по кафельной плитке, мимо профтехучилищ - он везет нас в кибитке чередою чистилищ, через красную пресню, через гегелей-кантов, под бессмертную песню бременских музыкантов. Спасибо за интервью и за стихи!