Гений и тиран: как хореограф Юрий Григорович изменил отношение к танцу и почему его сравнивают с Гагариным?
Шел 1968-й год. На сцене Большого театра ставили балет «Спартак». Его автор, композитор Арам Хачатурян, был в ярости. Его балет уже ставили два раза, спектакли прошли с успехом. Зачем понадобилась новая постановка? Да и балетмейстер слишком вольно обращался с прославленным балетом. Как он посмел менять партии местами и убирать все самое дорогое для композитора? Этим выскочкой был хореограф и балетмейстер Юрий Николаевич Григорович, человек, изменивший классическое представление о балете.
Смотрите программу «Рожденные в СССР» на телеканале «МИР».
«Хачатурян говорил: «А где женщины? Почему женщин нет в этой сцене?! Дайте женщин! Хочу, чтобы женщины танцевали». Был страшный скандал. Он отказывался категорически принимать этот спектакль. У Григоровича есть партитура, подаренная Хачатуряном уже на премьере, это напечатано во многих книгах, вы можете увидеть: «гениальному балетмейстеру с плохим характером», потому что там за каждый такт шел бой», – рассказывает Народный артист России, Николай Цискаридзе. Но первые версии «Спартака» давно забыты, а на постановку Юрия Григоровича уже больше полувека не достать билетов.
Его нередко сравнивают с другим Юрием – Гагариным. А его достижения в балете – с первым полетом человека в космос. Григорович не был первым. Но именно его имя ассоциируют с золотой эпохой русского балета и Большого театра. «Григорович сумел занять свою позицию, совладать со всеми артистами, построить империю. Когда мы говорим о балете советского периода, особенно последних лет, то имеем ввиду балет Григоровича. Выезжая за границу, Большой театр был брендом – «балет Григоровича», – говорит Янина Гурова, историк балета, кандидат искусствоведения, член Союза Театральных деятелей.
Метод Григоровича
В чем заключается суть работы великого балетмейстера? Он должен взять историю и придумать, как ее показать без единого слова, но сделать это понятно, чтобы история проникла в самое сердце. Надо продумать мельчайшие детали, потому что каждое движение означает слово, а каждый танец – оформленная мысль. «Есть вещи, которые как идею можно очень хорошо переложить на язык танца, на язык движения, когда отсутствует слово, но есть чувство и страсть, – говорит Юрий Николаевич. – Меня вдохновляет на творчество две вещи. Чаще всего это музыка, она толкает возможность что-то рассказать. Также мне важен сюжет, который можно пересказать не менее интересно, чем в литературе». Он всю жизнь ищет и создает спектакли, которые будут интересны и артистам, и зрителям».
Как рассказать об Иване Грозном американским, японским или австралийским зрителям, которые не знают русскую историю? Но тем не менее балеты Григоровича понимают во всем мире. «Все его спектакли, например, об Иване Грозном, – они все понятны. Вы можете не открывать программку, не читать, что там происходит, но от начала и до конца спектакля зрителям все понятно», – говорит Борис Акимов, Народный артист СССР.
Григорович тридцать лет руководил Большим театром, семьдесят лет ставил балеты. Для балетного мира – это непревзойденный рекорд. Григорович совершил революцию и полностью изменил эстетику балетного мира.
«Григорович – это философ, на мой взгляд. Его философия – это драматический балет, это тоже большие чувства, это большие авторы на сцене, где серьезные произведения по-настоящему раскрыты через пластику, в этом весь смысл исполняемого. Это наше лицо», – рассказывает Народный артист СССР Михаил Лавровский.
Когда началась война, многие артисты балета ушли на фронт. Их партии танцевали 14-15 летние мальчишки, в том числе юный Юра Григорович, воспитанник Ленинградского хореографического училища. Он рано повзрослел, и уже в двадцать лет готов был двигаться дальше. Григорович подрабатывал в Ленинградском доме культуры, когда ему поручили поставить первый в его жизни балет – «Аистенок», артистами которого выступили юные пионеры из художественного кружка, руководителем которого был Григорович. Посмотреть на «Аистенка» пришла вся ленинградская балетная элита, в том числе легендарный театральный художник Симон Вирсаладзе.
«Григорович и Вирсаладзе были единым целым. Когда мне не нравился костюм определенного цвета или что-то было неудобным, потом вдруг оказывалось, – с началом репетиции с костюмами и декорациями, – что эти два художника идеально сливались в едином взгляде на исполнителей, сцену и героев», – вспоминает Владимир Васильев, Народный артист СССР.
«Каменный цветок» – первый балет Григоровича
В 2016-м году в честь 90-летия балетмейстера Мариинский театр в Санкт-Петербурге решил возобновить балет «Каменный цветок» композитора Сергея Прокофьева. Для Григоровича это была уже девятая версия спектакля.
С «Каменного цветка» началась многолетняя работа Григоровича и Вирсаладзе. Это первая полномасштабная работа балетмейстера. Он ставил этот спектакль в свободное от работы время, с самыми молодыми артистами.
«Это был первый мой балет, который я поставил на профессиональной сцене Мариинского театра совсем еще молодым человеком. И мне было это очень приятно, потому что получился цикл: я начал свою карьеру с Прокофьева и его «Каменного цветка» и спустя годы опять возобновляю этот спектакль», – отмечает Юрий Николаевич.
«Главный герой Данила стал главным действующим лицом этого повествования. Без слов. Именно в этом балете, мне кажется, начало всех тех открытий, которые были сделаны Григоровичем в балетном жанре», – рассказывает Владимир Васильев.
На премьеру приехал Михаил Чулаки, директор Большого театра. Его поразило, как много в спектакле танцев, без привычных и скучных драматических пауз. Для 1957 года это был настоящий прорыв.
«Очень часто критика упрекала балет за то, что в нем мало танцуют, сила исполнения есть, но танца как такового нет. И появляется молодой, дерзкий, полный сил и идей Григорович, который понимает, что нужно что-то реформировать и нужно искать новые средства. Он понял, что можно делать не просто пантомиму на сцене, подобно немому кинематографу или драматическому театру, а нужно воспитать нового артиста, балетного танцовщика-актера, который сможет в себе воплотить одновременно и сильную технику, виртуозность и при этом быть артистически наполненным», – говорит Янина Гурова.
Сценическое искусство Григоровича
Может показаться удивительным, но из всех искусств Юрий Григорович больше всего любит цирк. В его семье было немало артистов цирка. Большие трудяги, которые просто не могут позволить себе халтуру: это и опасно для жизни, это и творческая смерть для цирка. Отсюда идет стремление Григоровича к зрелищности. На его балетах не зевают и не засыпают, ни один зритель не должен остаться равнодушным. «Меня вдохновляет на творчество две вещи. Чаще всего это музыка, она толкает возможность что-то рассказать. Также мне важен сюжет, который можно пересказать не менее интересно, чем в литературе», – говорит Юрий Григорович.
«Для меня не существует «Щелкунчика», если это не Григорович, для меня не существует «Лебединого озера», если это не Григорович – я смотреть это не могу. Я мучаюсь, когда это смотрю как зритель. Григорович убрал все наслоения советской хореографии, которые были добавлены к классическому репертуару Большого театра», – делится впечатлениями Николай Цискаридзе.
В 1961 году на сцене Ленинградского театра оперы и балета имени С.М. Кирова (ныне Мариинский) был поставлен новый спектакль «Легенда о любви». Это была притча о любви двух царственных сестер к юному художнику, о муках выбора и жертвах во имя этой любви. Сначала балет не пропускали в худсовете. Якобы слишком много присутствует на сцене шпагатов. Как, мол, невинная девушка Ширин может делать такие танцевальные формы? Но уже через несколько дней худсовет согласился: это лучшее зрелище, которое он видел. А после премьеры спектакль одобрил сам глава страны Никита Хрущев. При этом на фоне такого триумфа «Легенда о любви» стала последним балетом Юрия Григоровича на сцене родного театра.
По воспоминаниям Владимира Васильева, когда он смотрел этот спектакль на сцене Кировского театра, то подумал, что это «вершина балетного искусства. Дальше уже просто ничего лучшего быть не может».
«Ариф Меликов, молодой азербайджанский композитор, привозит в Петербург партитуру нового балета, представляет ее дирекции, и дирекция соглашается поставить не в план пятилетки, а буквально на следующий сезон. И молодой, дерзкий композитор заявляет, что хочет, чтобы его балет ставил Григорович. И фактически предлагает Григоровичу готовую партитуру и готовый сюжет, а тому остается только поставить новый балет», – рассказывает Янина Гурова. «Легенда о любви» стала для театрального мира шоком, поскольку была слишком эротичной, слишком экстравагантной постановкой. Артисты казались чересчур фигуристыми и чувственными, а костюмы – на грани приличия.
Труппа Григоровича
После «Легенды о любви» Григорович и перешел в Большой театр, а вместе с ним – и многие артисты. Это было начало легендарной «труппы Григоровича».
«В основном труппа была бесподобно красива. Все были подобраны по росту, по внешности. При встрече с какой-либо другой труппой – советской, западной, российской – Большой театр отличался буквально всем, просто экстерьером. Таких лиц, таких фигур не было нигде. Его труппа была труппа красавцев и красавиц. Это был цвет нации», – говорит Николай Цискаридзе.
Молодых танцовщиков Григорович воспитывал прежде всего на собственном примере. Михаил Лавровский вспоминает: «Это было счастье для артистов, что появился такой хореограф, с которым мы смогли раскрыться. При другом учителе у нас могло бы и не получиться».
«Какой бы спектакль ни ставил Григорович, он всегда выходит в зал и от начала до конца протанцовывает каждую партию, за каждого персонажа. Он не терпит отсебятины, никакой импровизации. Это строго простроенная партитура, где каждую букву, каждый жест нужно прочувствовать и передать именно так, как это задумал хореограф», – говорит Янина Гурова.
До балетов Григоровича не было ни одного знаменитого на весь мир танцовщика, за исключением Вацлава Нижинского. По именам знали только великих балерин. Именно Григорович вывел на первый план мужчин. Владимир Васильев, Михаил Лавровский, Марис Лиепа, Борис Акимов – эти фамилии не сходили с афиш по всему миру. Григорович сделал центром спектакля мужчину еще в «Каменном цветке» и продолжил эту тему в «Лебедином озере». «Он активизировал роль мужского кордебалета. Во главе «Лебединого озера» всегда стояла героиня – балерина, женщина, прима, и вокруг нее все концентрировалось. Но именно Юрий Николаевич решил укрупнить мужские роли. Он придал больше роли и танцу принца, в спектакле появились различные монологи, дуэты, новые отношения героев. И, конечно, самое главное, что он создал новый образ злого гения», – восхищается работой своего учителя Борис Акимов.
Но именно в новой постановке «Спартака» мужчины впервые перетанцевали женщин, причем абсолютно и категорично. В новом «Спартаке» Григорович сделал неожиданный ход: он раздал роли солистам вовсе не по типажу. Владимир Васильев рассказывает: «Когда Юрий Николаевич приступил к постановке «Спартака», я был абсолютно уверен в том, что роль Спартака будет отдана Марису Лиепе, который себя уже показал прекрасно в этой партии у балетмейстера Леонида Якобсона. Я очень хотел участвовать в этом спектакле. Причем в любой совершенно роли. И когда оказалось, что роль Красса отдана Марису Лиепе, а на роль Спартака назначен я, для меня самого это было удивительным совершенно событием».
Владимир Васильев и Михаил Лавровский – Спартак. Марис Лиепа и Борис Акимов – Красс. Абсолютно разные артисты, но под руководством Григоровича они создали легенду, покорившую всех. «Спартак» Григоровича получил самую высокую по тем временам Ленинскую премию, а сам балетмейстер – мировое имя. По словам Янины Гуровой, иметь в своем коллективе такого хореографа, как Григорович, мечтал каждый театр мира. «В советское время Григорович совершил более 100 выездов за рубеж, совершенно фантастический показатель. И Григорович всегда возвращался, потому что его домом оставался Большой театр, отечественная сцена, где он сформировался как хореограф», – продолжает театровед.
Хозяин Большого театра
Юрию Николаевичу приходилось преодолевать колоссальные трудности в своей работе. Были свои друзья, и враги, в театральной атмосфере кипели страсти, но в творческих баталиях победителем, как правило, выходил Григорович, не терпевший, чтобы ему перечили. Все знающие его вот уже полувека за глаза называют его Юрием Грозным – по аналогии с его постановкой балета «Иван Грозный».
«Есть очень известная история со знаменитой балериной, заслуженной артисткой России, которая в Большом театре вела разные партии. Она поехала к себе на родину станцевать два спектакля «Лебединое озеро» и «Жизель». «Лебединое озеро» она танцевала в Большом театре, а в «Жизели» ей еще не доводилось выступать. И она получила телеграмму от Григоровича: если она станцует «Жизель», то в Большой театр может не возвращаться, потому что он ей роль Жизели не давал. Это был очень важный момент для понимания характера Юрия Николаевича. Если балетмейстер не видел артистку в этой роли, то она нигде не имела право ее исполнить», – рассказывает Николай Цискаридзе.
Хореография Григоровича не для слабаков. Ведущие партии его балетов могут станцевать единицы. К ролям готовятся как к марафону, как к Олимпийским играм. Все спектакли Григоровича создавались на пределе возможности. «Ты все время находишься в постоянном движении каждой мышцы, каждого поворота, каждого взгляда, которое отнимает физические силы», – вспоминает Владимир Васильев. Репетиция могла продлиться до 3 часов ночи. Даже в туалет бегали как спринтеры – успеть за 30 секунд. Артисты Григоровича не болели. Почти не было вторых составов. И если один раз тебя заменили – значит, заменили навсегда. «Он ставил мощные задачи перед артистом, потому что здесь надо быть и актером, и танцовщиком, обладающим высокой техникой, и слияние этого всего дает положительный результат», – считает Борис Акимов.
Юрий Николаевич сам признается в жестком руководстве труппой: «С артистами обязательно надо жестко разговаривать, все объяснять. И дисциплина здесь должна быть прежде всего. Если ее нет – все уходит». При этом он считает себя современным человеком, который видит, что происходит в современном искусстве. Поэтому теперь, после многих лет совместной работы, на Григоровича почти никто не обижается. Наоборот, выражают ему благодарность и за жесткий отбор, и за требовательность. Именно она сделала советских артистов мировыми звездами.
Конечно, бывали и уступки, он прислушивался к своим ученикам. «Противостояния с Плисецкой, конечно, отнимали у него много сил. Она хотела ставить спектакли, и она ставила, а он как художественный руководитель театра уступал ее капризам. Васильев, который помимо того, что был блистательным танцовщиком, имел амбиции хореографа, и ставил свои спектакли», – говорит Янина Гурова.
Юрий Григорович вот уже 75 лет делает спектакли высочайшего уровня. В девяностые годы он вынужденно ушел из Большого театра, но потом сотворил «краснодарское чудо» – под его руководством Краснодарский театр балета прославился на весь мир. Григорович – это целая эпоха, не только в отечественной хореографии. Он и его творчество оказали огромное влияние на развитие мирового балета
С 2008-го года Григорович – снова штатный балетмейстер Большого театра. Говорят, последние пару лет мало заходит туда. Но на спектакли в его редакции до сих пор не достать билетов – разбирают даже самые дорогие места. Запись «Щелкунчика» даже показывают в кинотеатрах в предновогодние дни, чтобы все желающие могли увидеть легендарный балет Григоровича.
