Гамлет с Малой Грузинской

50 лет назад, 29 ноября 1971 года, он впервые исполнил роль Гамлета в одноименном спектакле Театра на Таганке и играл ее до самого смертного часа.

В последний раз Высоцкий перевоплотился в принца датского 18 июля 1980 года, за неделю до трагической гибели в своей квартире на Малой Грузинской.

Когда художественный руководитель Театра на Таганке Юрий Любимов надумал ставить спектакль «Гамлет», он уже твердо решил, что отдаст главную роль Высоцкому. Тот уже основательно прославился спектаклями, фильмами, песнями. В разговоре с чиновниками в Главном управлении культуры Моссовета Любимов объяснял, что хочет снять с постановки Шекспира налет «театральщины», сорвать с главного героя «мантию величия»: «Поэтому я назначил на роль Гамлета Высоцкого. Этот актер – очень земной, человечный. Он весь плоть от плоти, с улицы».

Характеристика – не то чтобы очень убедительная, более того – расплывчатая, но ей поверили. Любимов вспоминал: «И они подмахнули, но потом стали говорить: «Какой Высоцкий Гамлет?» Я говорю: «Ну вам виднее, вы же все время с принцами и с королями, а я не знаю». – «А он хрипатый». Но все-таки Высоцкого я отбил, сказал: с другим не буду».

Роль датского короля, злодея Клавдия, по очереди играли Вениамин Смехов и Александр Пороховщиков. В роли королевы Гертруды предстала Алла Демидова, в Офелию «превратилась» Наталья Сайко. В остальных ролях были заняты Иван Бортник, Леонид Филатов, Иван Дыховичный.

Актерский состав напоминал блистающее драгоценностями ожерелье – исполнители были молоды и талантливы.

Не стоит углубляться в тонкости театрального искусства, премудрости режиссуры. Достаточно отметить, что в спектакле было немало творческих находок. Любимов привычно диктаторствовал – выжимал весь сок из актеров, лицедеи стонали, ненавидели его, но стискивали зубы, терпели. Им нужна была слава, как вода, воздух, и они понимали, что спектакль превратится в их звездный час. Так и произошло – они стали любимцами публики, выйдя из шекспировских одежд.

…Первая репетиция «Гамлета» прошла 11 января 1971 года. Но потом возникла пауза, связанная с болезнью исполнителя главной роли: Высоцкий оказался в стационаре с известным недугом. Это при том, что он мечтал об этом образе, буквально выпрашивал его у Любимова! Разъяренный режиссер, которому надоели постоянные загулы актера, уже готов был отдать роль Гамлета другому. Вернее, другим – претендентов на роль было трое: Валерий Золотухин, Леонид Филатов и Дальвин Щербаков.

Призрак конкуренции, возможно, ускорил исцеление Высоцкого. Вернувшись в театр, он извинился, но заявил, что если у него появятся дублеры, от участия в спектакле он откажется.

Кстати, спустя несколько лет, когда Высоцкий опять загулял, Любимов стал наигрывать на роль Гамлета Золотухина. Но вскоре все вернулось на круги своя, ибо всем было понятно, что Высоцкого никто не может заменить.

В 1971 году, после январского срыва, он уже не позволял себе «расслаблений». Алла Демидова вспоминала:

«Высоцкий был очень увлечен работой. Сносил любые насмешки Любимова. Я поражалась терпению Высоцкого и, зная его взрывной характер, часто боялась Володиной реакции. Особенно когда на репетициях сидела Марина Влади. Сидела она почти наверху, в темноте балкона, чтобы никто ее не видел, но все знали, что Марина в зале, и иногда мне казалось, что Любимов нарочно дразнит и унижает Володю при его жене, чтобы разбудить в нем темперамент, злость и эмоциональность. Володя терпел и репетировал»

Да, он вынужден был терпеть. Потому что Любимов терпел его! В одном из интервью режиссера спросили: «А как вам удавалось сохранять баланс?» Любимов ответил, возможно, усмехнувшись:

«Что значит «сохранять баланс»? Когда публика пришла на спектакль, а он не пришел – очень трудно сохранять баланс. Или когда он где-то исчезнет, а он уже уехал куда-то там… на подводной лодке или в горы ушел… Ну просто я ему многое прощал, что ли, – называйте это как угодно»

…Искусство, если судить по известной поговорке, требует жертв. Так и могло произойти... Художник Давид Боровский выдумал новаторские, но уж слишком замысловатые и тяжелые конструкции: специальный кран выходил на авансцену, и занавес мог разворачиваться как угодно. Увесистое полотно двигалось хаотично: быстро, медленно, вдоль и поперек сцены, вставая на пути актеров, а порой и сбивая их с ног.

Занавес символизировал рок и едва не стал роковым во время одной из репетиций. Однако, к счастью, конструкция рухнула не на исполнителей, а на гроб Офелии. Директор театра Николай Дупак стал разбираться, кто виноват, и выяснил, что все это металлическое чудо должно было закрепляться двумя болтами, но механики торопились, боясь грозного и вечно спешащего Любимова, и обошлись одним.

Слава богу, все остались целы и невредимы, а то бы Театр на Таганке за секунды потерял всех звезд.

Потери, однако, произошли – материальные: упавшая конструкция разрушила часть декораций, и премьера «Гамлета», намеченная на июнь 1971 года, «ушла» на ноябрь. Никто не сомневался, что это будет триумф, если, конечно, Высоцкий не сорвется…

К счастью, он не подвел. На премьере все было как у Пушкина: «Театр уж полон: ложи блещут. Партер и кресла, все кипит…» И как у Шекспира: Я - Гамлет. Холодеет кровь, / Когда плетет коварство

сети, / И в сердце - первая любовь / Жива - к единственной на свете…»

Актеры и режиссер опасались каких-то непредвиденных сложностей, накладок – в театре всякое случается, - но были настроены решительно. Невысокий мускулистый человек в черном свитере сидел в глубине сцены, перебирая струны гитары. Вот он встал и стал бросать в притихший зал слова шекспировского монолога:

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному косяку,

Я ловлю в далеком отголоске.

Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи

Тысячью биноклей на оси.

Если только можно, Авва Отче,

Чашу эту мимо пронеси…

Критики спектакль хвалили, но – сдержанно, да и не принято было тогда рассыпать комплименты в рецензиях. Похвалы прятали в оттенках слов, намеках. Много писали о центральном персонаже, но реплики вольно или невольно «упирались» в личность актера. Например: «Мы увидели в «Гамлете» другого Высоцкого, горького, сдержанного, усталого, с самого начала лишенного романтических иллюзий и предчувствующего свой конец...» Или: «Он повзрослел и многое понял за свою короткую жизнь…» Вот еще одна хорошая, точная фраза: «Порой начинает казаться, что не актер играет Гамлета, а датский принц перевоплощается в Высоцкого — актера, поэта, менестреля».

Итальянская газета Corriere della Sera писала: «Живое любопытство пробудило московскую публику, часть которой с полным одобрением, другая же часть со столь же полным неприятием восприняла спектакль «Гамлет», который был недавно поставлен в Театре на Таганке. Перевод Бориса Пастернака, режиссура Юрия Любимова (последователя Брехта), главная роль доверена Владимиру Высоцкому, который, как рассказывают, провел несколько лет в сибирских трудовых лагерях. Он известен как автор песен уголовного характера, довольно популярных среди молодых людей…»

Выдумка, но занятная. Впрочем, многие – и в нашей стране, и за рубежом – считали, что Высоцкий несколько лет провел за решеткой…

Исполнитель роли «Гамлета» в одноименном фильме Григория Козинцева – Иннокентий Смоктуновский выразил свои впечатления одной фразой: «Это можно принимать, можно не принимать, но с этого дня играть Гамлета так, как играли раньше, уже нельзя!»

Всего Высоцкий исполнил эту роль – на сцене Театра на Таганке и на гастролях в других городах Советского Союза и за рубежом – более двухсот раз. Всегда – под горячие аплодисменты. А однажды…

Это было во Франции – последний спектакль турне предстоял в Марселе. Накануне Высоцкий исчез из гостиницы. На его поиски бросились Любимов, Боровский и Влади. Далее – рассказ артиста Театра на Таганке Виталия Шаповалова: «Нашли его в каком-то кафе. Откачали… Начался спектакль. Врач был, естественно, за кулисами. А Стаса Бриткова, нашего машиниста сцены, одели в костюм в стиле спектакля – на тот случай, если у Володи будет приступ, и он упадет в обморок – чтобы Стас его унес его со сцены… Была даже заготовлена фраза для этого случая, для публики: «У принца легкий обморок…» Но все обошлось, Володя прекрасно сыграл. Все после спектакля решили, что это был лучший Гамлет, когда-либо сыгранный Володей. Но смотреть на него во время спектакля было страшно…»

Спектакль 18 июля 1980 года – в Москве стоит сильная жара. Высоцкий играет с большим трудом. Бледнеет, краснеет, бегает за кулисы, где его ждет врач со шприцем в руке. Актер то стонет, то кричит: «Не могу, мне плохо!» Думали, что он вообще рухнет замертво. Одна из зрительниц рассказывала: «На сцене стоял совершенно невменяемый человек. Я же подошла, подала цветы. Володя взял... Я стою с идиотской улыбкой, жду, что он как-то отреагирует… Совершенно никакой реакции».

Это был последний в жизни спектакль Высоцкого. И последняя постановка «Гамлета» в Театре на Таганке…

Следующий спектакль должен был состояться 27 июля 1980 года. Но исполнитель главной роли лежал в гробу, и «Гамлет» был отменен. Однако никто из зрителей не сдал билеты в кассу.

…Высоцкого хоронили в сценическом костюме принца датского, в зале театра звучали отрывки из его монолога и вместо привычных аплодисментов звучали рыдания. Вскоре было объявлено, что спектакль снят с репертуара. Но он никогда не уйдет из памяти тех, кто его видел и отчаянно отбивал ладоши после того, как падал занавес.