Англичанин с русской душой. Александр Верт
Во время Великой Отечественной в СССР находилось лишь несколько западных корреспондентов. Среди них был Александр Верт.
Он родился в 1901 году в Санкт-Петербурге. Детство провел на Моховой улице, учился в Тенишевском училище. После Февральской революции с родителями эмигрировал в Англию.
Александр стал известным журналистом, писал корреспонденции для газеты The Sunday Times, агентства Reuter и радиокомпании ВВС. Во время войны он вел программу «Русские комментарии», собиравшую у приемников огромное число слушателей - не только в Англии, но и в оккупированных Германией странах.
Верт работал во Франции, когда на нее обрушились части вермахта. Вернулся в Англию на переполненном беженцами судне, отплывшем из Бордо. Это было 22 июня 1940-го - за год до нападения Гитлера на Советский Союз.
Верт был свидетелем немецких бомбежек Великобритании, тушил зажигательные бомбы, дежуря на крыше дома на Флит-стрит в Лондоне, где находилась редакции «Манчестер гардиан». «Это был мой скромный вклад в оборону Англии», - писал он.
Летом 1941 года Верт отправился в Советский Союз, на который накатывались волны германских дивизий и их союзников. Друзья провожали его, натужно улыбаясь и пытаясь шутить: «Будем надеяться, что ты окажешься в Москве раньше Гитлера…»
Верт еще не раз бывал в Советском Союзе во время Великой Отечественной. Плодом его впечатлений и наблюдений стала книга «Россия в войне. 1941-1945». вышедшая на Западе. В 1966 году ее опубликовали в СССР.
Однако она была недоступна широкому кругу читателей – ее издали под грифом «для служебного пользования» - то есть, для советских чиновников и коммунистов высокого ранга. Впрочем, книгу можно было купить на черном рынке, который бурлил в Москве в сквере возле памятника первопечатнику Ивана Федорову.
Почему о книге Верта умалчивали в СССР, понять трудно. Может потому, что он описал события живо, с портретами, зарисовками, бытовыми подробностями. В Советском Союзе история Великой Отечественной была монолитом и находилась под строгим, контролем советской пропагандисты и бдительной цензуры. Книга Верта получила широкую известность лишь спустя много лет, во время перестройки.
В книге нет ничего, что оскорбило бы честь страны, жители которой вынесли основное бремя Второй мировой войны, понесли огромные потери. Чувствовалось, что когда Верт писал книгу о России, в нем просыпалась русская кровь. Он вместе с жителями столицы переживал трудности, смотрел на полыхающее зарево от бомбежек, видел людей, уходящих на фронт. Верт не был сторонним наблюдателем, он переживал – за страну, людей…
Почти через две недели после немецкого вторжения, 4 июля 1941 года он впервые вышел на улицы Москвы, с удивлением и любопытством вглядываясь в лица горожан. Его удивило, что на их лицах не было страха, они улыбались и оживленно разговаривали. Как писал Верт, «люди на улицах иной раз шутили и смеялись, хотя, что весьма показательно, лишь очень немногие открыто говорили о войне».
«Москва выглядела, как обычно, - вспоминал Верт. - На улицах толпился народ, в магазинах все еще было полно товаров. По всей видимости, недостатка в продуктах питания не ощущалось: в первый же день я зашел в большой продовольственный магазин на Маросейке и был удивлен широким выбором конфет, пастилы и мармелада. Люди все еще покупали продукты свободно, без карточек»
Молодые москвичи в летних костюмах отнюдь не выглядели бедно одетыми. На большинстве девушек были белые блузки, на юношах - белые, желтые или голубые спортивные майки или рубашки на пуговицах и с вышитыми воротниками».
Верт писал, что «Москва была охвачена настоящей шпиономанией, возможно, что это отчасти объяснялось содержавшимся в речи Сталина предостережением против шпионов и «диверсантов». Казалось, что люди всюду видели шпионов и парашютистов». Он рассказал, что английских военных, ехавших на грузовике с багажом дипломатической миссии, задержали стражи порядка, которых насторожила незнакомая военная форма. Вокруг собралась взволнованная толпа, кто-то воскликнул: «Парашютисты!»
Англичан отправили в отделение милиции, откуда их вызволил один из сотрудников посольства.
Верт стал свидетелем первого воздушного налета на Москву 22 июля 1941 года и был впечатлен мощным заградительным огнем московской ПВО: «Шрапнель зенитных снарядов барабанила по улицам, точно град. Десятки прожекторов освещали небо. В Лондоне мне не приходилось ни видеть, ни слышать ничего подобного».
Когда он вечером шел по улице Горького со своим коллегой, и их остановила женщина-милиционер. Она закричала французу: «Вы почему курите?!» И приказала немедленно потушить сигарету, вообразив, что он, возможно, подает сигнал немецкому самолету…
Витрины московских магазинов постепенно пустели. Но еще работали колхозные рынки, правда, цены там быстро росли. В конце августа сорок первого Верт «умудрился купить себе пальто из меха белой сибирской лайки в магазине в Столешниковом переулке, где по-прежнему был довольно широкий выбор оленьих полушубков. Он заплатил за свою «собачью доху» 335 рублей, что было дешево.
В это время «голая сила зла», как назвал гитлеровское нашествие Борис Пастернак, надменная и беспощадная разливалась по России, захватывая все новые и новые города…
Публикации Верта были правдивы и объективны, в благодарность за это он получал простор для творчества. Журналист из Англии побывал на многих участках советско-германского фронта, там, где шли тяжелые, кровопролитные бои - под Вязьмой, на Украине, в Крыму, на Кавказе.
Верт видел капитуляцию окруженной армии Паулюса: «Накануне вечером я слушал немецкое радио. Оно передавало траурную музыку Вагнера, повторяя снова и снова похоронный марш Зигфрида и «Ich hattein Kamaraden» («Был у меня товарищ»), «Gotterdammerung» («Гибель богов») - приятное слово, от него, наверное, Гитлера мороз по коже продирал - снова «Ich hattein Kamaraden». Да, был, и не один, а 330 тыс. Kamaraden!»
Одним из первых зарубежных корреспондентов, побывавших в блокадном Ленинграде в сентябре 1943 года, был Верт. Он родился здесь более сорока лет назад, но тогда город назывался по-другому: Санкт-Петербург. Когда Александр уезжал, это был Петроград. И вот он приехал в город, который носил имя Ленина. Все было знакомо: адмиралтейский шпиль, мосты, каналы, громады домов. Но было непривычно тихо, люди двигались осторожно, словно наощупь. Они еще не верили, что самое страшное позади. В 1943 году в Ленинграде от голода уже никто не умирал, в город поступали продукты – по ладожской Дороге жизни и другими путями…
В 1944 году Верт издал на Западе свою книгу о поездке в осажденный Ленинград. Тогда зарубежные читатели впервые узнали о жизни героического города и мужестве его жителей. Несколько лет назад книга под названием «Пять дней в блокадном Ленинграде» увидела свет в России.
Верт брал интервью у известных советских военачальников - Георгия Жукова, Василия Чуйкова, Родиона Малиновского, Константина Рокоссовского. Английскому корреспонденту довелось разговаривать с видными деятелями искусства и литературы СССР – Константином Симоновым, Алексеем Сурковым, Ильей Эренбургом, Михаилом Шолоховым, Дмитрием Шостаковичем, Сергеем Прокофьевым. Но это далеко не полный список высокопоставленных собеседников Верта…
25 сентября 1946 года в «Правде» был опубликован материал под названием «И. Сталин. Ответ на вопросы, заданные московским корреспондентом «Санди таймс» господином А. Вертом».
Однако вряд ли журналист мог расценить публикацию как серьезное творческое достижение. Скорее всего, он составил вопросы, на которые Сталин продиктовал ответы - сухие, безликие…
Вот два фрагмента интервью.
«Вопрос. Верите ли Вы в реальную опасность «новой войны», о которой в настоящее время ведется так много безответственных разговоров во всем мире? Какие шаги должны бы быть предприняты для предотвращения войны, если такая опасность существует?
Ответ. Я не верю в реальную опасность «новой войны»…
Вопрос. Каково Ваше мнение по поводу обвинений в том, что политика коммунистических партий Западной Европы «диктуется Москвой»?
Ответ. Это обвинение я считаю абсурдным, заимствованным из обанкротившегося арсенала Гитлера – Геббельса»
Что тут скажешь? Просто газетный «сухарь». Впрочем, один их эпизодов интервью вызывает интерес. Верт спросил Сталина, считает ли он, что монопольное владение США атомной бомбой (такого оружия у СССР еще не было – В.Б.) является одной из главных угроз миру?
«Я не считаю атомную бомбу такой серьезной силой, какой склонные ее считать некоторые политические деятели, - ответил Сталин. - Атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, они не могут решать судьбы войны…»
Сталин не стал показывать свою озабоченность, хотя наверняка она была. В его ответе прозвучал намек – мы тоже кое-что готовим для американцев. В то время в СССР активно шла работа над разработкой ядерного оружия. Курировал атомный проект СССР маршал Лаврентий Берия. В 1949 году Москва объявила об успешном испытании мощной бомбы…