Как дачные театры начала ХХ века повлияли на культуру

Дачники возвращаются в город, сезон приусадебный почти на исходе. Зато театральный только стартовал. Но разве мельпомене и талии, музам трагедии и комедии, есть дело до такого чисто русского явления, Как дача? Представьте, да. «Вечерняя Москва» вспоминает, как дачные театры начала ХХ века повлияли на культуру.

Главная героиня чеховского «Вишневого сада» декламировала в январе 1904 года: «Дачи и дачники — это так пошло, простите». Что она имела в виду? В начале XX века под словом «пошлость» понималась не советская «аморалка», а нечто совершенно иное. Это было синонимом обыденности, безвкусицы, ширпотреба и даже нынешней попсы. Нечто не эксклюзивное, не тонкое.

Пошлостью вернувшаяся из Парижа помещица назвала отнюдь не мангалы и грядки на привычных нам шести дачных сотках. Претензии относились к массовой дачной культуре Серебряного века, центральной частью которой был, как ни странно, театр. И уж кому как не заядлому дачнику и еще более заядлому театралу Антону Павловичу Чехову знать об этом. Дачные театры в рамках подмосковного досуга конца XIX и начала XX века действительно были невероятно популярны. По степени распространения их можно сравнить разве что с нынешними социальными сетями «Инстаграм» и «ТикТок».

Буквально в каждом более-менее крупном дачном поселке (или по-нынешнему СНТ) существовал свой «круг» и дачный театр. Разброс по уровню профессионализма — от домашней самодеятельности до полупрофессиональных экспериментальных площадок. На таких бывали и Шаляпин, и Блок.

Культуролог, аспирант кафедры мировой литературы и культуры, преподаватель МГИМО Валерия РябченкоШац считает, что из всей плеяды подмосковных дачных театров самым инновационным и авангардным для своего времени был Абрамцевский.

— Он оказал огромное влияние на весь русский Серебряный век. В те годы усадьбой Абрамцево владел известный русский предприниматель и меценат Савва Мамонтов. Он не только объединил вокруг себя художников, но и многих других деятелей искусства. Это объединение известно как мамонтовский, или абрамцевский кружок. В него входили такие мэтры, как Врубель, Серов, Репин и другие. Впоследствии Абрамцево оказало огромное влияние на Московский художественный театр Станиславского, а также на русские сезоны Дягилева в Париже. На сцене Абрамцева бывал даже Федор Шаляпин. Из новаторских приемов этой площадки можно выделить, например, нарочитую зрелищность. И это не удивительно, ведь за спецэффекты, или, проще говоря, за декорации, там отвечали лучшие художники своего времени. Те же Поленов и Васнецов. Сам Мамонтов брал на себя роль режиссера.

Снобизм и ханжество главной героини чеховского «Вишневого сада» неуместны еще и потому, что дачные театры эволюционировали из усадебных помещичьих.

— Само явление дачного театра имеет довольно давнюю и почетную историю. Его истоки относятся к концу XVIII века. Речь идет о предтечах дачных театров — театрах усадебных. Конечно, их труппы по большей части состояли из крепостных, но на сцену могли выйти и приглашенные актеры. Примером может послужить усадьба Ольгово — имение Апраксиных. Эта чета была очень знаменита и прогрессивна. Оба супруга покровительствовали искусствам. Жена Апраксина, Екатерина Голицына, между прочим, дочь пушкинской Пиковой дамы. Сами хозяева тоже частенько выходили на подмостки — лично принимая участие в постановках. Князь Вяземский, который тоже играл в этом театре, даже посвятил этому стихотворение, — рассказывает искусствовед.

Конечно, до отмены крепостного права театр оставался уделом и привилегией высших слоев общества. Как и владение комфортабельным загородным жильем, если речь, конечно, не идет о крестьянской избе.

Однако после 1861 года и ближе к XX веку и эпохе царствования Николая II близ крупных городов, таких как Санкт-Петербург и Москва, возникают крупные дачные поселки. Жители столиц, среди которых много разночинцев и нетитулованных, небогатых дворян, а также служивых людей, выезжают туда на летний сезон — с семьями за город.

Примерно как и сегодня. Но если сейчас дачники предпочитают отгораживаться друг от друга неприступными заборами, бороться с одуванчиками и готовить что-то на мангале, то тогда все было иначе. Начнем с того, что заборы в принципе не были приняты на дачах.

— Дача — это уникальное русское явление. Само слово не переводится ни на один язык мира. То есть, скажем, по-французски дача так и будет la datcha. Это слово вошло в мировые языки из русского. Прямо как «спутник» и «погром». Аналогов нет. И понятия такого нет, — продолжает Валерия Рябченко-Шац. — Дачники жили довольно открытой жизнью. Без оград. Если хозяин дачи сидел на своей террасе — это был условный знак того, что в доме готовы принять гостей. Соседи ходили друг к другу в гости и много общались. Получался некий условный круг, или сообщество своих людей. Люди же это были, как правило, образованные и не обремененные ежедневной необходимостью работать. Свободного времени в избытке. Телевидения и радио нет. И вот по образу и подобию таких усадебных театров, какой был некогда у Апраксиных, возникают десятки театров дачных.

Конечно, не все были масштаба Абрамцева. И далеко не каждый мог пригласить к себе Шаляпина. Но самих театров и сообществ было много. Такое яркое, красивое и очень тонкое явление русского Серебряного века. В Подмосковье известные дачные театры существовали в Лосиноостровском, Богородском, Перловке, Пушкине, Вешняках, Сокольниках, Сходне и Малаховке. Последний, Малаховский, пользовался огромной славой и успехом. Неслучайно другая чеховская героиня, актриса Нина Заречная из «Чайки», по сюжету начинала свою карьеру именно в нем. Первое здание этого театра сгорело, но в 1912 году Малаховский театр был отстроен вновь. Он стал настоящей достопримечательностью Первопрестольной и ее пригорода. Фасад здания спроектировал лично Федор Шаляпин, а декорации создавал Коровин. В 1916 году на сцене этого театра дебютировала юная актриса по фамилии Фельдман. Сейчас ее знают как Фаину Георгиевну Раневскую.

Другой дачный театр существовал в подмосковном Пушкине. Расцвет подмосковной театральной жизни пришелся на нулевые и десятые годы XX века.

— Одной из самых ярких историй, связанных с дачным театром, можно назвать роман Александра Блока и Любови Менделеевой. Они вместе играли на сцене дачного театра, находившегося в доме ее отца, русского ученого Дмитрия Менделеева. Давали «Гамлета». Блок играл собственно принца датского, а Любовь Дмитриевна — Офелию. Позже Блок посвятил этому опыту свои строки: «Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене, Безумная, как страсть, спокойная, как сон, А я, повергнутый, склонял свои колени…» Кстати, надо сказать, что дачный театр не мог не повлиять и на самого Блока — а ведь именно он наряду с Горьким возглавит в 1919 году директорию, или художественный совет, Большого драматического театра, то есть БДТ, — подчеркивает культуролог Валерия Рябченко-Шац.

Первая мировая война и последовавшая за ней Великая Октябрьская революция положат конец сперва дачной культуре, какой ее знали в русском Серебряном веке, а затем и дачным театрам — в их дореволюционном виде. Сперва хозяева отправятся на фронт Первой мировой, затем упадет уровень жизни. Позже, когда грянет революция, многие усадьбы, а затем и дачи будут попросту разграблены мародерами.

— Упадок пришелся на период революции и Гражданской войны. Позже сама питательная среда для спектаклей и всей подмосковной театральной жизни исчезнет. Дачные театры останутся фрагментом частной внутренней жизни образованных и имущих слоев России эпохи Серебряного века. Конечно, в новой эпохе, пришедшей на смену, театры будут, и внимание к ним будет повышенное. Но частная, семейная, дачная театральная дореволюционная жизнь окажется слишком хрупкой, чтобы перейти в новую эпоху и обосноваться в ней хоть в каком-либо виде и качестве, — заключает эксперт.

Возможно, с точки зрения дворянской элиты, старой аристократии, «дачи и дачники» 1904 года и были чем-то попсовым, крикливым и чересчур массовым. Оттого Чехов и вложил в уста нежизнеспособной помещицы эту надменную фразу. Но с точки зрения властей новых, большевистских, не только сами дачники были «мелкобуржуазным элементом», а их театры — не чем иным, как десятками неконтролируемых кружков, питательной средой для «контры». Воспроизводить таковую новым властям было неинтересно. И вот уже «Вечерняя Москва» от 12 июля 1926 года в разделе «Юмор» печатает анекдот: «Дачный театр напоминает анатомический: и тут, и там ни одной живой души».

Но через Станиславского, Мейерхольда и Блока эти дачные театры успели вдохнуть свою душу в МХАТ и БДТ. А значит, и в весь русский театр.