Коллективный "портрет" рыбинской лирики на фоне эпохи

Леонид, каким образом вообще пришла к вам эта идея? Что этот сборник – определённая веха, смена эпох, желание подвести некие итоги? Идея составить поэтический сборник всего лучшего, на мой субъективный взгляд, что появлялось в Рыбинске за последние примерно три десятка лет, возникла одним декабрьским днём 2015 года, т.е. давно уже. Ну, как это зачастую бывает – пришла и ушла… Но действие было произведено. Это как шум ветра прошёлся по деревьям и затих, а что-то в мире изменилось. Вот с того времени я и стал собирать "здешние" строки, что звучали и отзывались во мне, т.е. не просто читал, перечитывал, а ещё и стал отбирать и сохранять. Крепло и понимание, что, во-первых, кому же ещё и подбирать этот коллективный "портрет" рыбинской лирики, состоящий из неслучайных штрихов, если не тому, кто все эти годы сам находился, что называется, внутрипроцесса? Во-вторых, от конца восьмидесятых ХХ столетия до сегодняшних дней прошла эпоха, которая на всех уровнях – историческом, духовном, нравственном, литературном (раз уж мы говорим о поэзии) и даже ментальном – привела к изменениям и переосмыслениям очень многих вещей в жизни. Простейшая мысль на фоне этих глобальных перемен: нас, тех, кто творит и помнит, а значит, может сравнивать (потому что есть что с чем), скоро не будет, а книга, в которой сделана попытка свести вместе, собрать в некое целое, с которым удобно встретиться в будущем и сравнить с ним, останется надолго (хочется в это верить). Всегда лучше, когда есть такая возможность – сравнивать. Лучше для понимания самих себя в том числе. И в-третьих, постепенно пришло и понимание: кроме меня – кто? Впрочем, любой желающий может предъявить и осуществить свою версию подобного издания. И наверняка столкнётся с теми же трудностями, преодолевать которые пришлось мне. Конец 80-х, 90-е стали для Рыбинска таким своеобразным поэтическим расцветом. Почему, как вы считаете? Что способствовало этому – как в городе, так и за его пределами? Какие черты особенно характерны для этого периода? Ольга, вы совершенно правы, говоря о "своеобразном поэтическом расцвете" тех лет. Расцвете повсеместном, что в 1996 году подтвердилось и на первом в постсоветской России Всероссийском совещании молодых писателей. Факт проведения его в пансионате "Ярославль", т.е. на ярославской земле, – это, конечно, не как в 1612 году через Ярославль шло собирание и восстановление русской государственности, но в литературном смысле, происходило что-то вот такое особенное. И роль отдельных личностей в этом процессе, таких, как Борис Иванович Черных (создатель и редактор литературной газеты русской провинции "Очарованный странник"), несомненна. Для этого периода в литературном и писательском смысле характерны черты "борьбы за первородство" смыслов и образов. Если кратко. Сейчас в городской среде бытует интересное представление о том, что рыбинская поэзия началась совсем недавно, с появлением организованных группировок… И это – несмотря на достаточное количество публикаций в открытом доступе, выпущенных книг, того же Литературного словаря… Немного странно, мне кажется?.. Немного несправедливо. Почему так случилось? Тем более, значение данной книги велико, потому что она не разрозненно, а достаточно поэтически целостно отображает и представляет на очень высоком художественном уровне период до этого самого "совсем недавно". Теперь уже не получится такое вот "бытование", потому что есть книга такого художественного звучания, до которого сегодня-завтра надо ещё постараться дорасти. А многие современники Александра Пушкина предпочитали стихи Василия Туманского или чуть позднее – Нестора Кукольника. Будущее всё равно расставило всё по своим местам, несмотря на периодическое "сбрасывание с кораблей современности" классиков русской поэзии. Так что не только жизнь, но и её поэтическая ипостась, – отличается определённой степенью несправедливости по отношению к тем или иным творцам и личностям. Какими принципами вы руководствовались при отборе? Сейчас я не буду говорить ничего о том, как я их понимаю, давайте с чистого листа. И приходилось ли как-то ломать себя, скажем, автор вам не близок, но объективно вы понимаете его ценность, либо же наоборот: возможно, это просто личный выбор, личные воспоминания? При всех более или менее известных критериях творчества в жанре поэтической лирики (под "менее" подпадают, например, такие поэтические тропы и приёмы, как антиэмфаза или, из самых новомодных, – динамическая метафора), я вслед за поэтом и критиком Игорем Меламедом ставлю во главу угла понятие творческой благодати. Иными словами, достаточно ли благодатно то или иное стихотворение? И такой ценностный подход позволяет практически безошибочно определять, чем руководствовался автор при написании стихотворения: стремлением к идеалу, к совершенству или к самовыражению. Последнее практически всегда означает, что о чём бы ни писал автор, он пишет о себе любимом, он сбивается на собственную самость, как зачастую, например, считающий себя верующим человек ищет образ своего Бога, а не того единого общего, о котором нам говорят Святители и Праведники. Но зачем, думает человек, я лучше знаю своего Бога, на что мне чьё-то, кроме моего собственного, представление о нём. И подобное проистекает всегда и во всём, а не только в поэтическом творчестве, по одной и той же причине стремления к самовыражению, а не к совершенству. И при этом стремлении автор стихов может быть весьма искусен, может виртуозно владеть техникой стихосложения, может создавать блестящие стихотворения, лихо играть словами и звуками, смыслами и ассоциациями… Его строки будут обделены лишь одним – благодатью. Автора таких виртуозных творений очень часто "далеко заводит речь", так далеко, что он, как один из сыновей Тараса Бульбы, вдруг оказывается по другую сторону сражения, тогда как автор, стремящийся к идеалу, к совершенству, остаётся верен Тому, кто, собственно, и даёт для такой цели благодатную энергию. Мне практически не пришлось "ломать себя" при отборе в книгу. В ней авторы, у которых было отобрано примерно по 400 строк. Кроме того, составляя рукопись, я ознакомился с творчеством более 50 персоналий. Некоторые из них оказались связанными во времени только с прошлым веком, кто-то оторвался от рыбинской земли, кто-то не отобрался по этим вот самым творческим расхождениям либо по недостатку мастерства. Личные воспоминания или имя автора в литературном мире не оказали существенного влияния на конечный результат. Иначе бы я непременно взял стихи, например, Юрия Кублановского или Дмитрия Сорокина, мне не было бы сложно с ними договориться. В целом, принятые для всех общие критерии мне удалось выдержать. Очень-очень коротко, буквально в двух-трёх существительных, можете охарактеризовать каждого их участников сборника? Всячески, в самой книге, я избегал давать какие-либо оценки и творческие характеристики. Но презентативно, может быть, не обо всех подборках, что-то и нужно высказать. Лично мне представляется удачным сам порядок расположения авторов – в алфавитном порядке не фамилий, а имён. Когда этот "порядок" неожиданно проявился технически, он показался мне наиболее удачным. И в нём, например, настолько разные по духу стихи Сергея Хомутова и Александра Калинина оказались максимально разведены и в пространстве книги. Подборки Максима Калинина, Владимира Эля считаю достойными самых лучших российских антологий. И ни одна подборка не является неудачной на фоне остальных. Разные. Дополняющие и привносящие недостающие черты в общий контекст рыбинской лирики. Книгу мне, как составителю, не стыдно предъявить кому угодно вплоть до Небесной канцелярии. О прочих тонкостях, наверное, не позволит говорить объём этого интервью. Теперь о внешней стороне вопроса. Как на деле удалось реализовать идею издания сборника рыбинской поэзии? Долго ли пришлось искать название? Сведя два вопроса как бы в один. Хотел бы, увы, заочно поблагодарить своего друга Николая Михайловича Можухина, недавно оставившего этот мир, за его человеческую поддержку в составлении и издании этой книги. Материальная сторона вопроса пусть останется чудесной неожиданностью, которые иногда случаются и в здешнем мире. Относительно названия. При всех дальнейших поисках после того, как идея книги появилась, название нашлось довольно быстро и именно это. В дальнейшем, возникало несколько десятков иных названий, но в итоге – победило самое первое. Знаю, что одному из авторов название не глянулось, но высказано это было уже после выхода книги. В качестве альтернативы им было предложено название "Без названия". Сами авторы как отнеслись к книге? Все ли были готовы дать подборки? И устроил ли их результат? То есть, упрощая, они согласились с такими итогами, пусть и промежуточными? Сами авторы, в целом, отнеслись благосклонно. Подборки были готовы дать не все, но удалось договориться. Это ещё один момент, может быть, даже и решающий при осуществлении подобных проектов кем-либо в будущем. Наверное, лучше задать вопрос самим авторам на презентации книги, насколько их устроили их собственные подборки и чего они ожидали от издания? От себя могу высказать, что персонально легче всего мне было взаимодействовать по самим подборкам стихов с теми, чей профессиональный уровень оказался наиболее высок. Но в итоге удалось всё согласовать со всеми. Для понимания произошедшего: в Ярославле, например, нет такого издания и совсем не факт, что когда-нибудь появится. Издание "Ярославская лира" – не в счёт, в нём были собраны стихи поэтов со всей области, в том числе и рыбинских.