Бунт злодеев. Чем закончилась одиссея большерецких острожников

В ночь на 27 апреля 1771 г. в столице Камчатского края — Большерецком остроге, дальше которого ссылать уже было некуда, «от сосланных злодеев произошел бунт». Ударной силой восстания являлись промышленники — охотники на морского зверя, недовольные условиями своего тяжелого труда и притеснениями со стороны властей и хозяев, а руководящей силой были бывшие каторжники-политзаключенные и военнопленные усмиренного Россией антирусского выступления в Польше. Национальный состав бунтарей был также довольно пестр: русские, алеуты, камчадалы, «мятежники и бродяги венгры, шведы» и даже один немецкий доктор.

Заговорщики ворвались в квартиру начальника Камчатки капитана Нилова, убили его, разоружили гарнизон, а днем «приказали имеющееся в Большерецке казенное хлебное вино, которое привезено было из Охотского порта, взять и из того вина поить, как своих единомышленников, так и других большерецких находящихся под караулом жителей (кои за страх и пили)». Потом погрузили на сколоченные плоты взятое из госхранилищ и частных магазинов имущество, включая казенное вино, и спустились по реке к морю, где их ждал уже захваченный предварительно посланным ими отрядом казенный галиот «Святой Петр».

Бунтовщики загрузили все награбленное на корабль и погрузились сами. Команда составила 84 человека, включая пять женщин, а груз — 6,5 тыс. денег серебряной и медной монетой государственной казны, 3000 шкур соболей и лисиц, пушки, мортиры, 120 ружей и 60 пистолетов, 80 сабель, 900 ядер и 120 гранат.

Во главе отплывших встал бывший гусар польских повстанцев, а ныне ссыльный Мориц Беневский, именовавший себя не иначе как бароном, «человек маленького роста с красивым лицом и хорошими манерами, весьма находчивый в разговоре».

Команда бунтарей

Остальная команда также состояла из прелюбопытнейших субъектов. Например, прапорщик Луцкого драгунского полка Иосаф Батурин, имея неприятности по продвижению по службе, стал вести речи о том, что нужно дворец поджечь, императрицу Елизавету заточить, а на трон возвести великого князя Петра Федоровича. Ее же фаворита Алексея Разумовского и его единомышленников «всех в мелкие части изрубить».

Но изрубить никого не удалось — на поручика донесли, и он после пыток на четыре года был брошен в казематы тайной канцелярии. Из казематов его в 1753 г. перевели в Шлиссельбургскую крепость, где он просидел безымянным колодником до 1769 г., когда был выпущен новой императрицей, но отправлен по этапу навечно в Большерецк, куда, как особо опасный, был доставлен даже на отдельном корабле в 1770 г. После 20 лет одиночного содержания в тюрьме!

Другой бунтарь — камер-лакей Анны Леопольдовны, матери малолетнего царя Иоанна VI, Александр Турчанинов. Он как-то осмелился сказать вслух, что Елизавета Петровна, свергнувшая и заключившая Иоанна в тюрьму, не имеет наследственного права на российский престол, потому что они с сестрой Анной — внебрачные дети Петра от Марты Скавронской. А Иоанн VI — законный правнук царя Иоанна V Алексеевича, и его завещала короновать императрица Анна Иоанновна…

За эти «произносимыя им великоважныя, непристойныя слова» велено было вырвать Турчанинову язык, учинить жестокое публичное наказание на Красной площади, вырвать ноздри и сослать в Охотск. Скоро от командира Охотского порта пришло сообщение, «что Турчанинов, находясь в остроге, проел все свои деньги, которые у него были, теперь помирает с голоду, а кормовых ему не положено, пустить же его ходить по миру он боится, чтобы колодник не рассказал в народе тех слов, за что он был сослан».

Все так боялись немого, что его отправили еще дальше — в Большерецк. Там он сблизился с правителем Камчатки, с которым они за пять лет дружбы на водку и закуску истратили около 70 тыс. руб. Злоупотребления довели начальника до ареста, и Турчанинову пришлось опять скитаться по Большерецку в поисках пропитания, пока он не примкнул к Беневскому.

Куда они поплыли?

Итак, вся эта братия 12 мая 1771 г. вырубила изо льда вмерзший в него «Святой Петр», подняла якорь и взяла курс на Францию.

Когда Беневский с частью команды съехал на берег одного из Курильских островов, где все занялись выпечкой хлеба, пользуясь этим, пять человек команды решили обрубить канаты и на судне вернуться в Большерецк, однако были арестованы. Зачинщиков — двоих камчадалов и одного офицера — решили оставить на острове вместе с небольшим запасом провизии. После чего снялись с якоря и ушли на Японию. Оставленные «бедные на берегу, ученик Измайлов и камчадал с женою, кричали и плакали».

Камчадалы вскоре были сняты проходившими мимо промышленниками, а вот ученик штурмана Измайлов прожил на острове почти год, питаясь травой и ракушками. Впоследствии он стал довольно известным на севере Тихого океана флотоводцем и даже получил в подарок за профессиональные услуги от самого капитана Кука морской прибор октант, в свою очередь, выдав ему рекомендательное письмо к властям Камчатки, без которого в Кука на полуострове просто стали бы «пушками палить».

Достигнув Японии и под видом голландцев, идущих на юг, простояв у ее берегов довольно долгое время, беглецы направились на Формозу (ныне — Тайвань).

Подошедший к берегам Формозы Беневский послал гвардии поручика Василия Панова с 12 людьми для набора воды. Вскоре посланцы вернулись, причем многие из них были в крови и со стрелами в телах. Панов и промышленник Иван Логинов были смертельно ранены, а матрос-юнга Иван Попов — убит.

Оказалось, что Панов, оставив на берегу одежду и оружие, пока все работали, пошел искупаться и был атакован двумя папуасами, забросавшими его стрелами. Остальные тоже были ранены и не смогли бы избежать участи Панова, если бы Волинский и Андрэ не стали стрелять по папуасам из каноэ.

Панов умер на корабле, окруженный всей командой, со словами: «Увы, дорогие друзья». Затем скончался и Логинов. Трупы свезли на берег. Отсалютовав 21 орудием, Беневский приказал матросу Андреянову высечь на надгробном камне следующие слова: «Здесь покоится Василий Панов, русский джентльмен славного рождения и заслуг, верный друг Мавритиуса Беневски, предательски убитый с двумя компаньонами Иваном Логиновым и Иваном Поповым жителями этого острова 29 августа 1771 г.».

В общей сложности пробыв на Формозе 16 дней, Беневский дал приказ сниматься в Макао.

В Макао (ныне город Аомэнь в КНР) Беневский продал корабль вместе с грузом, пушками и ядрами и стал ждать попутного рейса во Францию. За время ожидания от болезней скончалось 23 человека команды, а один из предводителей бунта, Ипполит Степанов, получив отступные, уплыл с голландцами в Батавию (Индонезия), где скончался в 1778 г.

Оставшиеся на двух французских кораблях отправились в Европу, по пути похоронив нескольких людей в море и оставив больных в лазарете на принадлежавшем тогда Франции острове Маврикий.

В саму Францию беглецы прибыли в июле 1773 г., где, по словам шельмованного казака Ивана Рюмина, «определена нам была квартира, и пища, и вина красного по бутылке в день, и денег по некоторому числу из казны королевской».

Печальная судьба грандиозного плана

Беневский, разместив своих людей на довольствие, обратился к королю Франции Людовику XV с планом: под руководством Беневского и под флагом Франции погрузиться на три французских военных корабля, заполненных провизией на 18 месяцев, 1200 мастеровыми и офицерами, и отправиться на Формозу, где основать сначала колонию, а потом уже и прибрать к рукам весь остров. Людовик же предложил другой план — отправиться на Маврикий. С этого момента пути некогда отправившихся из Большерецка компаньонов расходятся — часть из них возвращается на родину.

«И жили мы в том городе Порт-Луи марта по 27-е число 1773 года, итого восемь месяцев и девятнадцать дней. А того числа, испрося у Беневского о пропуске паспорты, пошли из Порт-Луи в столичный французский город Париж, всего и с одною женщиною шестнадцать человек, а прочие, не хотя выехать в Россию, остались при Беневском; и так шли мы своим коштом городами, селами и деревнями пешею ходьбою чрез 550 верст, и пришли в Париж в апреле месяце в 15-е число, а прочие прежде и после, и по прибытии явились к российскому резиденту, который очень нас принял хорошо и определил квартиры, пищу и обувь, и денег по семи копеек в день, и прочие наши недостатки награждал. 16-го числа апреля подали к нему Судейкин, Рюмин и Бочаров сочиненный нами о путешествии нашем сей журнал, который, приняв, отправил от себя в Россию по почте; потом, получа от резидента имянное повеление из России, отправил нас со всем путевым довольствием из Парижа в город французский Гавр, а оттуда на партикулярном судне, брике «Маргарите», в Санкт-Петербург, куда и прибыли сентября 30-го числа, а оттуда, по приводе к присяге, отправлены по желаниям нашим в Сибирь с двумя курьерами сенатскими, и солдаты, кто пожелал, по-прежнему, служащие к должностям, а мужики в посад», — писал Рюмин.

Двое из вернувшихся впоследствии даже вновь оказались на Камчатке, совершив столь занимательное и длительное путешествие, не имеющее больше аналогов в российской истории.

Часть людей все же осталась с Беневским, который в 1873 г. оформляет первую группу и по распоряжению короля Франции плывет вместе с ними на расположенный рядом с Мадагаскаром Маврикий. В списке числятся бывшие большерецкие беглецы: адмиральский лекарь хирург-майор Магнус Мейдер и рядовые Леонтий Попов, промышленник Василий Рыбников, Степан Новожилов, Никита Козинцев, Иван Кудрин, матрос Алексей Андреянов с женой, Василий Потолов, приказчик Алексей Чулошников, 14-летний сын большерецкого священника Иван Устюжанинов, Григорий Кузнецов. 79-летний Винбланд, утвержденный помощником Беневского в звании майора, неожиданно скончался и был похоронен во Франции.

К прибывшим на острове присоединяются оставленные там ранее и выжившие в госпитале: камчадал Яков Кузнецов, Андрей Оборин, промышленник Москалев. Они вместе с пришедшими на втором судне Ульяной Чуриной, супругой гвардии капитана Петра Хрущова, самим Хрущовым, Андреем Казаковым, Тимофеем Семяченковым и двумя ссыльными поляками — Урбановским и Войновичем — также отправляются за Беневским на Мадагаскар. По прибытии под руководством инженера Урбановского все приступают к строительству форта Луисбург. Строительство идет в болотистой местности, и вскоре Петр Хрущев умирает от мадагаскарской желтой лихорадки.

Основанный под французским флагом торговый пост Луисбург разрастался, но не так быстро, как хотелось в Париже. Тогда в сентябре 1776 г. на корабле «Ифигения», под командой известного впоследствии путешественника Лаперуза, к Беневскому отправилась специальная комиссия, изумившаяся тому, что из 237 человек колонистов в живых осталось только 57, а из офицеров только половина. Лаперуз сам лично несколько раз встречался с Беневским, о чем сделал официальный и нелицеприятный для последнего доклад. Комиссия приняла решение закрыть факторию и распустить волонтеров.

Григорий Кузнецов отправился в Америку, где погиб, сражаясь за независимость с англичанами у города Чарлстон 12 мая 1779 г.; супруга Хрущова вернулась в Россию, а Иван Устюжанинов уехал с Беневским. Вернулся на родину, получив прощение, и Москалев.

Но сам Беневский не успокаивается: набрав добровольцев, он на торговом корабле на деньги американских трейдеров отправляется в 1785 г. на остров, чтобы основать там новую колонию и наладить поставку рабов американским плантаторам. Здесь он строит форт Мавритания, но теперь уже он — враг Франции, и на следующий год, 24 мая, погибает в бою с высланным французами карательным отрядом. Рядом с ним погибают и двое русских.

Устюжанинов опять выжил, вернулся в Россию и работал на Нерчинских серебряных заводах.

Юрий УФИМЦЕВ