1941 год. Предсказания «советского Нотрадамуса» были точны

15 июня, в последнее мирное воскресенье Сталин побывал в Театре имени Станиславского на гастрольном спектакле киевского Театра имени Ивана Франко, приехавшего в столицу Советского Союза.

Вместе с вождем на спектакле «В степях Украины», находились его соратники - Вячеслав Молотов, Анастас Микоян, Андрей Жданов, Никита Хрущев, Лаврентий Берия, Георгий Маленков.

Судя по всему, Сталину пьеса пришлась по вкусу. Актер Валентин Дуклер вспоминал, что во время действия вождь смеялся. В 1942 году вождь вручил автору пьесы «В степях Украины» Александру Корнейчуку вторую Сталинскую премию. Всего наград имени вождя у украинского писателя и драматурга было пять…

В июне московские театры по традиции отправились на гастроли по стране. Но почему-то в июне сорок первого поездок их было намного больше, чем обычно. Театральные и эстрадные коллективы отправлялись в основном на запад. Происходило это в самое напряженное время, когда повсюду ощущалось дыхание войны.

Этот беспримерный «десант» деятелей искусства был показан всей стране и Сталину в первую очередь – на западных границах все спокойно: мы играем, танцуем и поем. Никакой угрозы войны нет и в помине!

Малый театр выехал на Украину и там разделился на две группы. Одна часть труппы начала гастроли в Днепропетровске, другая - на западе республики. Вечером 21 июня артисты давали концерт в военных лагерях под Ковелем, недалеко от польской границы. Однако завершить выступление не удалось, поскольку военные получили приказ вернуться в свои части.

16 июня МХАТ имени Горького приехал в Минск. Газета «Советская Белоруссия» отмечала, что визит прославленной труппы стал большим событием в культурной жизни республики. К статье было подверстано письмо художественного руководителя театра Владимира Немировича-Данченко:

«Очень жалею, что по болезни не могу приехать с Художественным театром в Минск, и не буду участвовать в первой встрече МХАТа с белорусскими зрителями. Я рад за наш театр, который, как всегда, с волнением и подъемом готовится к новому творческому испытанию, надеясь получить от трудящихся Белоруссии живой и дружеский отклик своей многолетней работе».

21 июня в помещении Центрального клуба Красной Армии Минска мхатовцы играли «Тартюф». Зал был переполнен, среди зрителей были первые лица Белорусской республики, в том числе, первый секретарь ЦК КП(б) Пантелеймон Пономаренко. Пришел на спектакль и командующий Западным военным округом генерал армии Дмитрий Павлов. Через месяц его обвинят во всех во всех смертных грехах и расстреляют, как изменника Родины. На бывалого командира, орденоносца, Героя Советского Союза, свалят весь кошмар отступления...

20 июня в столичных школах прошли выпускные вечера, которые по традиции они завершались танцами. После них вчерашние школьники пошли гулять по городу. Рассвет по традиции они встретили на Красной площади и на набережных Москвы-реки.

В «Правде» появился репортаж Льва Кассиля «Зеленый шум» из московской школы № 201, в котором он рассказывал о благоустройстве двора: «Заканчиваются выпускные испытания. Из школы уходят молодые люди, получившие тут верную прививку, хорошо подросшие, не боящиеся ни заморозков, ни ветров под открытым небом. Питомцы школы уйдут работать, учиться, служить в Красной Армии...

В материале Кассиля несколько раз упоминался 9-й «А» - в этом классе училась Зоя Космодемьянская.

Позже Кассиль утверждал, что разговаривал с девушкой, которой суждено было стать легендарной…

Юный москвич Лева Федотов жил в знаменитом «Доме на набережной». Дружил с будущим писателем Юрием Трифоновым и спустя много лет стал прототипом одного из героев повести «Дом на набережной» Антона Овчинникова.

Трифонов вспоминал, что круг интересов Федотова был необычайно широк. Он увлекался минералогией, палеонтологией, океанографией, рисованием, музыкой. Занимался физическими тренировками по собственной системе и сочинительством – занятие, к которому приохотил некоторых из своих друзей, в частности, Трифонова.

Писатель вспоминал, что Федотов «поспешно поглощал все науки, все искусства, все книги, всю музыку, весь мир, точно боялся опоздать куда-то. В двенадцатилетнем возрасте он жил с ощущением, будто времени у него очень мало, а успеть надо невероятно много…»

Увы, так и произошло – жизнь Левы оборвалась, когда ему было всего двадцать лет. Больной туберкулезом, с плохим зрением, Федотов, тем не менее, добровольцем ушел на фронт и не дожил до предсказанной им Победы. 25 июля 1943 года он ехал в грузовике с другими солдатами, и машина попала под бомбежку…

Дневники Федотова были опубликованы спустя много лет после войны, в конце 90-х годов ХХ века.

Можно лишь поражаться, насколько «советский Нострадамус» оказался близок истине. Хотя и оговаривался: «Я, правда, не собираюсь быть пророком, но все эти мысли возникли у меня в связи с международной обстановкой, а сложить их в логический ряд и дополнить помогли мне рассуждения и догадки».

5 июня Лева записал в дневнике: «Хотя сейчас Германия находится с нами в дружественных отношениях, я твердо уверен, что все это только видимость. Тем самым она думает усыпить нашу бдительность, чтобы в подходящий момент всадить нам отравленный нож в спину... Я думаю, что война начнется или во второй половине этого месяца, или в начале июля, но не позже, ибо Германия будет стремиться окончить войну до морозов…»

Федотов полагал, что немцы нападут неожиданно, без объявления войны и захватят Минск, Гомель, Житомир, Винницу, Киев, Гомель, Псков и многие другие города. Но был уверен, что Москва устоит перед натиском Гитлера, и Ленинград, взятый в кольцо, не капитулирует.

В последний мирный день Лева записал: «Теперь я уже жду беды для всей нашей страны - войны. По моим расчетам, если я действительно был прав в своих рассуждениях, то есть, если Германия готовится напасть на нас, война должна вспыхнуть в ближайшие числа этого месяца или же в первых числах июля... Откровенно говоря, теперь, в последние дни, просыпаясь по утрам, я спрашиваю себя: а может быть, в этот момент на границе уже грянули первые залпы? Теперь можно ожидать начала войны со дня на день...»

Незадолго до войны в Москву приехала американка Маргарет Бурк-Уайт. Она встретила начало Великой Отечественной войны в неофициальном статусе единственного в СССР иностранного фотографа. Именно она запечатлела Москву во время налетов немецкой авиации.

Впервые Маргарет приехала в Советский Союз в 1930 году. Тогда она снимала промышленные объекты. Бурк-Уайт стала первой из иностранцев, которой было позволено переступить порог дома в грузинском Гори, где родился Сталин. Она запечатлела не только родственников вождя, но и его мать, Екатерину Джугашвили.

В мае сорок первого Бурк-Уайт отправилась в длительное путешествие по Советскому Союзу вместе с мужем, известным литератором и журналистом Эрскином Колдуэллом. Их сопровождал писатель из прославленного юмористического дуэта - Евгений Петров. Маршрут гостей пролегал по маршруту Украина - Крым - Кавказ.

В то время фото- и киносъемка на улицах СССР и, тем более Москвы, была строго запрещена, ибо такое занятие власти могли расценить как шпионаж. И были серьезные сомнения, что разрешение на фотографирование может получить иностранка с Запада. Однако это произошло – во многом благодаря тому, что советскому правительству понравились предыдущие работы Бурк-Уайт.

Она и Колдуэлл совершили вояж в Советский Союз не ради праздного любопытства и солидных гонораров. На Западе были уверены, что скоро СССР станет очередным объектом нападения вермахта. В таком случае материалы из Москвы обещали стать не просто сенсационными, а историческими.

Американцы поселились в московском номере отеля «Националь». Их поразило, что отель был почти наполовину заселен молчаливыми и внимательными немцами. Их скупые движения и четкая выправка давали основания подозревать в них военных.

После путешествия по Советскому Союзу Бурк-Уайт и Колдуэлл приехали в Москву и снова поселились в «Национале», в номере, который ранее занимал торговый представитель Германии. От портье Маргарет узнала, что немцы в спешном порядке начали покидать отель за неделю до начала войны. К последнему мирному дню 21 июня в «Национале» остались лишь двое «туристов» из Германии. Они сбежали на следующее утро, бросив свои чемоданы и не заплатив за проживание…

Стихотворение Юрия Полякова «21 июня 1941 года. Сон» с эпиграфом Арсения Тарковского: «Как я хотел вернуться в «до войны» - / Предупредить, кого убить должны» было создано через много лет после начала Великой Отечественной войны. Но кажется, что его написал человек того времени, предчувствовавший страшные испытания:

Сегодня я один за всех в ответе.

День до войны. Как этот день хорош!

И знаю я один на белом свете,

Что завтра белым свет не назовешь!

Что я могу перед такой бедою?!

Могу – кричать, в парадные стучась.

– Спешите, люди, запастись едою

И завтрашнее сделайте сейчас!

Наверно, можно многое исправить,

Страну набатом загодя подняв!

Кто не умеет, научитесь плавать —

Ведь до Берлина столько переправ!

Внезапности не будет.

Это – много.

Но завтра ваш отец, любимый, муж

Уйдет в четырехлетнюю дорогу,

Длиною в двадцать миллионов душ.

Запомните: враг мощен и неистов… —

Но хмыкнет паренек лет двадцати:

– Мы закидаем шапками фашистов,

Не дав границу даже перейти!.. —

А я про двадцать миллионов шапок,

Про все, что завтра грянет, промолчу.