Профсоюз сообщил о массовых увольнениях сотрудников «Мосметро»

«Я не могу провести прямую параллель по поводу причин увольнения. Знаю, что к нам сейчас обращается огромное количество людей — уже больше 50 человек, уволенных жестко. Без объяснения причин, но связь с митингами я подтвердить не могу. Об этом говорят только двое или трое людей, у которых есть записи, как их увольняли. А увольнения с нарушениями, и увольнения массовые».

«Это, к сожалению, очень распространенная проблема, которая будет и дальше [повторяться]. Многие люди похожи друг на друга, и система распознавания работает не на 100%, может быть 75% совпадения по фотографии, и в таких случаях очень велика вероятность привлечь не того. Нужно сразу, когда человек находится в отделе полиции, сказать: я на этой фотографии не опознаю себя, не опознаю кого-либо из близких, и просто, если будет привлечение к ответственности, это станет одним из ключевых моментов — нарушение закона о персональных данных, это не оперативно-разыскная деятельность. То есть сотрудники полиции не могли использовать эту систему распознавания, чтобы их привлекать к административной ответственности. Это все нужно заявлять еще на этапе составления административного протокола и на этапе суда. Если все базируется исключительно на фото, на видео с некачественным распознаванием, дело, скорее всего, просто рассыпется, и в суд уже снова не вернется. По имеющейся у нас информации, постфактум пришли к 222 людям, сколько по камерам, сколько нет, сказать пока что сложно. Точно мы знаем о 36 людях со всей России, [задержания которых связаны с] распознаванием по камерам либо по фотографиям, сделанным на месте митинга».

«Власть приняла политическое решение о судьбе внесистемной оппозиции, аффилированной с Навальным. И мы понимаем, что содержание этого политического решения сводится к тому, чтобы полностью вытеснить их из легального политического поля. И в этом смысле все те, кто так или иначе поддерживает или поддерживал структуры, связанные с Навальным, и их коллективные действия, должны получить четкий сигнал относительно того, что делать это больше нельзя. Кстати, по поводу [акции 21 апреля] все удивлялись — ну почему же не было жестких задержаний в Москве — вот как раз замысел был, по поводу акций, мы видим, совершенно иной. А поскольку, как я понимаю, именно в Москве действовала система распознавания лиц, она была тоже в известной степени задействована, и люди получают «приветы» от правоохранительных органов в массовом порядке, в том числе с учетом тех ошибок, которые она осуществляет при идентификации. Собственно, и в регионах ведь происходят те же самые истории, только без опоры на технический прогресс. И участники последних акций, и те, кто ставил им лайки, и те, кто репостил соответствующие сообщения, практически все уже получили так или иначе предупреждения в форме воспитательных бесед и иных мероприятий, совокупность которых четко дает понять, что власть не намерена больше терпеть поддержку внесистемной оппозиции, аффилированной с Навальным, от кого бы то ни было, будь то известный писатель, музыкант, академик или простой гражданин России».

«Какие-то нарушения, которые не увидели полицейские на митингах, но которые зафиксированы, потом устанавливаются при помощи средств видеофиксации. Это как с правилами дорожного движения: кого-то задерживает сотрудник, увидевший нарушение, свидетелем которого он стал, а кому-то приходят штрафы по результатам работы камер видеофиксации. В любом случае практика пресечения и контроля за административными нарушениями применяется во всем мире. Для каких-то серьезных нарушений нужна более серьезная доказательная база, но там, где можно при помощи средств видеофиксации достаточно точно установить факт административного правонарушения, приходит штраф. Камеры иногда некорректно работают, но и с нарушением правил дорожного движения тоже было такое, когда водитель не согласен или считает, что это не он, или камера вообще некорректно зафиксировала нахождение автомобиля, и вы можете, посмотрев на это фото, не согласиться и обжаловать».