Украина: почему в стране идет гибридная религиозная война
Инициатива выглядит очень мирно, законно и демократично. Однако за ней скрывается суровая правда украинской жизни: с самого своего основания украинской государство ведёт, пусть и с перерывами, непримиримую войну против Церкви. Этот подогреваемый властью религиозный конфликт вполне можно назвать термином «гибридная война», который так любят к месту и не к месту использовать украинские патриоты.
Большевики, всё же, были более честны, чем декоммунизаторы…
Ещё тридцать лет назад председатель Верховной Рады (а позже — последний и.о. Генерального секретаря ЦК КПСС) Владимир Ивашко очень точно отметил: «если верующие начинают лупить друг друга дубинами, они уже не верят ни в Бога, ни в чёрта». Сегодня ситуация в межконфессиональных отношениях очень напоминает события первой половины 1990-х, когда униаты и раскольники захватывали православные храмы в ходе кровавых столкновений. В середине 1990-х удалось найти компромиссные решения и снять остроту вопроса, но захваченные храмы православным так и не вернули.
Леонид Кучма и Виктор Янукович были очень разными людьми, с разным отношением к религии. Но у них хватало мудрости не оскорблять религиозные чувства сограждан. Да, они создавали «своим» конфессиям определённые преимущества, но выражалось это в помощи государственных и местных властей в реставрационных работах и строительстве новых храмов, а не в захвате уже существующих. И, что не менее важно, они демонстрировали уважение всем конфессиям, находя для каждой свою формулу лояльности.
Кучма и Янукович понимали, что противостояние между конфессиями может привести к серьёзному гражданскому противостоянию в национальном масштабе, а погасить разгоревшийся религиозный конфликт, как показывает история, гораздо сложнее чем предотвратить. Да, все эти годы имели место межконфессиональные конфликты, случались и стычки, и попытки захвата храмов, и переходы общин из одной конфессии в другую.
Но только Леонид Кравчук и Виктор Ющенко пытались создать под своим патронатом государственную церковь, чтобы заменить ею привычную ему духовную монополию КПСС.
Политолог Кость Бондаренко справедливо отмечает, что долгое время украинские политики не использовали религиозный фактор в политических целях, но при президентстве Петра Порошенко этот принцип был нарушен: государство, вопреки Конституции, начало вмешиваться в церковные дела. Порошенко, по словам политолога, «начал пропагандировать государственную церковь, строить её».
По мнению Бондаренко, сегодня мы наблюдаем на Украине процессы, запущенные при Порошенко, тогда как нынешняя власть «не стала использовать религиозный фактор в своих политических целях». Впрочем, команда Владимира Зеленского не сделала ничего, чтобы остановить инерцию этих разрушительных процессов. С Банковой просто перестали ими руководить. Никто из рейдеров и погромщиков не наказан, захваченные храмы не возвращены законным владельцам.
Безнаказанное зло неизбежно порождает новые всплески насилия.
Руководитель пресс-службы УПЦ Василий Анисимов так оценивает промежуточные итоги и общие цели войны украинского режима против Церкви: «более двухсот храмов захвачено, есть и пара сотен "зависших", недозахваченных погромщиками. Они рассчитывали после победы Порошенко на президентских выборах, в чём власть не сомневалась, начать плановую кампанию по отжиму всех 12500 храмов и 260 монастырей УПЦ и переводу их в стамбульский раскол. О чём СБУ и губернаторы публично перед телекамерами докладывали президенту».
Анисимов утверждает, что Украина остаётся единственной посткоммунистической страной, в которой, несмотря на показную набожность вождей, сохранились практики воинствующего атеизма: «На основании декрета ленинского Совета народных комиссаров от 23 января 1918 года Церковь была отделена от государства, лишена прав юридического лица и прав собственности. Эта ленинская норма закона просуществовала до распада Союза, а затем перекочевала в законодательство независимой Украины, поскольку наш первый президент Леонид Кравчук всю свою долгую партийную жизнь в ЦК КПУ занимался атеистической работой. Поэтому, если все бывшие социалистические и постсоветские страны давно уже восстановили Церковь в правах, вернули ей экспроприированную собственность, то Украина до сих пор дорожит этой тоталитарной удавкой на церковной шее».
Показательно, что противники Церкви, якобы в шутку, часто называют себя «атеистами Киевского патриархата». Но в каждой шутке, как известно, только доля шутки. Среди сторонников «автокефалии» раскольников действительно очень много неоязычников, атеистов, агностиков, то есть людей весьма далёких не только от православия, но и от христианства вообще.
Руководитель пресс-службы УПЦ прекрасно понимает, что гибридная война с церковью не окончена, она просто временно перешла в тлеющую фазу конфликта. И политическая сила, которая пришла к власти во многом благодаря голосам прихожан УПЦ, фактически продолжает гонения на Церковь, только в такой себе лайт-версии.
«Конечно, без поддержки миллионов униженных и оскорблённых православных Зеленский не смог бы разгромить Порошенко на президентских и парламентских выборах и получить, по сути, неограниченную власть. И "слуги народа" это прекрасно знают… Но впряглись в порошенковскую телегу и, задрав штаны, волокут её по той же колее!» — недоумевает Анисимов.
Впрочем, чему тут недоумевать, если политика власти в религиозной сфере соответствует ей же во всех остальных сферах — с поворотом к тем самым идеям, которые присутствовали в риторике Кравчука, Ющенко и Порошенко. Чем, в конце концов, создание «национальной» церкви радикально отличается от вступления в НАТО?