«Закрывшиеся «небеса»: можно ли сегодня добиться от федеральных структур реального рассмотрения дел рядовых граждан?

В нашей стране исторически существовала вера в «доброго царя» — некую высшую государственную инстанцию, которая способна по справедливости решить спор между рядовым человеком и местными чиновниками всех мастей. Обычно хватало, чтобы в проблему вникли на уровне Верховного Суда России, Генеральной прокуратуры, МВД РФ, Следственного комитета, Госдумы или, наконец, приемной президента России. Нередко этот способ срабатывает и сейчас, когда речь идет о делах понятных, бытовых, особенно о тех, что могут быть истолкованы политическими оппонентами как негативный пример отношения власти к простому человеку. Однако, когда необходимо действительно тщательно разобраться в ситуации, государственная машина «последней надежды на социальную справедливость» начинает давать сбои. Кредиты «по-адыгейски» Осенью 2020 года мы писали о деле Адама Жане. Уже несколько лет он не может добиться от правоохранительных и судебных органов родной республики непредвзятого изучения кипы документов, свидетельских показаний, счетов и прочих доказательств, говорящих о его правоте в споре о собственной недвижимости с АО «Майкопбанк». В Адыгее суды раз за разом штампуют отказы на его жалобы, правоохранительные органы поступают аналогично. Если бы из ответов прокуратуры, полиции, из решений судов было видно, что все доказательства тщательно изучены, мы не стали бы даже писать на эту тему. Однако, на наш взгляд, доводы Адама Жане не изучаются, а решения майкопских и региональных госструктур могут быть продиктованы желанием защитить интересы финансовой организации. В это легко поверить, поскольку среди учредителей АО «Майкопбанк» и среди начальников правоохранительных органов Республики Адыгеи можно встретить одни и те же фамилии. Если предположить, что господ в погонах и при банковских портфелях связывают тесные родственные узы, всё становится совершенно понятным. Попал «по-родственному» Напомним фабулу этого непростого процесса. В свое время ближайшая родственница жены Адама Жане — гражданка М. Амурова — в мае 2005 года сама вызвалась оказать помощь в оформлении для него домовладения — турлучного домишки, развалюшки 1947 года постройки, площадью 41 кв. м с участком земли, примыкающим к его собственному домовладению. На то, чтобы совершить сделку с третьим лицом, был ряд весомых причин, в том числе элементарная занятость Адама Жане. Более того, Адам Жане был твердо уверен, что Амурова, поскольку она единственная близкая родственница жены, никогда не позарится на его имущество. В апреле 2007 года Адам Жане старый дом из турлука сломал, построил на его месте новый, кирпичный. Всё его домохозяйство, включая ставший спорным участок, обнесено единым капитальным кирпичным забором, не оставляющим и тени сомнения в том, что именно семья Жане является хозяином всего домовладения. Адам Жане сохранил все бумаги, а также собрал многочисленные свидетельские показания, доказывающие, что именно он был реальным покупателем в сделке, вел переговоры с продавцом, брал под эти цели кредит в банке, закупал материалы, платил строителям,— и все это за личные средства. Причем сама Амурова в своих показаниях правоохранительным органам этого не отрицает. Кроме того, именно Адам Жане всё это время, с 2005 года и по сей день, вносит все коммунальные и прочие платежи за дом. И тем не менее дом у Адама Жане совершенно «законно» отбирают. Как же так вышло? С 2012 года гражданка М. Амурова вдруг начинает активно кредитоваться в Майкопбанке. Набирает аж шесть кредитов на общую сумму 11,8 млн рублей. При этом по половине займов платежи не вносит совсем, а по второй делает это с нарушениями правил и графиков. Банк, вместо того чтобы заранее принять меры к возврату кредитов, спокойно дожидается окончания срока кредитования и начинает взыскивать заложенное имущество. По одному из кредитов М. Амурова «по-родственному» привлекала Жане — тот отдал в залог под ее заем свои автомобили. И был спокоен, поскольку ни разу за весь срок кредитования банк не сообщил ему, залогодателю, о том, что с платежами есть какие-то проблемы со стороны заемщицы М. Амуровой. Если бы залогодатель Адам Жане узнал о проблемах с погашением кредитов Амуровой, он мог бы принять какие-то меры, однако его поставили перед фактом только тогда, когда эти дела с кредитами стали рассматриваться в суде и на машины попытались наложить арест. Доверия, которое раньше Адам Жане испытывал к М. Амуровой, как не бывало, поэтому он решил переоформить на себя фактически принадлежащее ему домовладение. И тут выяснилось, что для получения ипотечного кредита в том же Майкопбанке на сумму 2,2 млн рублей гражданка Амурова уже с сентября 2015 года представила в качестве залога документы о праве собственности на домовладение с турлучным домом площадью 41,2 кв. м. Причем при проведении банком первичной проверки залогового имущества был составлен акт, в котором не обнаружено указанного турлучного дома. Вместо этого на данном земельном участке был расположен жилой кирпичный дом с пластиковыми окнами, крышей из металлочерепицы, а также с внутренней отделкой помещений. В акте проверки не имеется сведений о нахождении на территории земельного участка других строений. Несмотря на это, банк оформляет договор ипотеки с гражданкой М. Амуровой, в котором указывает в качестве залога турлучный дом площадью 41,2 кв. м. После этого банком подаются документы в Росреестр и накладывается обременение на этот турлучный дом площадью 41,2 кв. м. Начались долгие судебные процессы, в которых банк просит суд обратить взыскание на домовладение с домом площадью 41,2 кв. м. Но каким образом предметом залога мог стать несуществующий с апреля 2007 года турлучный дом площадью 41,2 кв. м, на месте которого располагался не зарегистрированный в Росреестре кирпичный дом площадью около 100 кв. м? Ведь закон об ипотеке однозначно указывает, что предметом залога может быть реально существующее имущество, зарегистрированное в законном порядке. «Я считаю, банк грубо нарушил закон об ипотеке. По моему мнению, допущено вопиющее несоответствие между объектами ипотечного кредитования, которое не замечают или не хотят замечать наши судебные и правоохранительные органы»,— заявляет А. Жане. Подчеркнем: в договоре с банком и в решении Майкопского городского суда от 30 января 2019 года об обращении взыскания по иску банка фигурирует старый турлучный дом площадью 41,2 кв. м. Однако Верховный Суд Республики Адыгеи в своем апелляционном определении от 24 декабря 2019 года, выходя за пределы исковых требований АО «Майкопбанк», отменяет решение городского суда и определяет «обратить взыскание на заложенное имущество — жилой дом общей площадью 102,78 кв. м». И это несмотря на то, что такой дом не является предметом залога согласно ипотечному договору между АО «Майкопбанк» и гражданкой М. Амуровой. Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, расположенный в Краснодаре, 16 июля 2020 года оставляет в силе определение Верховного Суда Республики Адыгеи. Вместо старого турлучного домика уже рассматривается новый дом площадью 102 кв. м, к тому же еще и не прошедший законную регистрацию. Невольно вспоминается ситуация, описанная Гоголем в поэме «Мертвые души». Хождение по мукам Адам Жане неоднократно пытался обратить внимание работников правоохранительных органов на тот факт, что в действиях банка и гражданки М. Амуровой может усматриваться умысел совершить незаконные действия по отъему чужого имущества. Полиция, изучив обстоятельства, согласилась с его мнением и возбудила дело. Но тут что-то пошло не так. Дело закрывают по постановлению прокуратуры. Более того, следователь за излишнее рвение получает по шапке. Опротестовать решение прокуратуры, поставившее крест на расследовании, Адаму Жане не удалось до сих пор. Как нам показалось при изучении документов, Прокуратура Майкопа просто в упор не замечает очевидных нестыковок. В частности, в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 16.12.2019 указано, что у М. Амуровой было право на дом, зарегистрированное в июне 2005 года. Напомним: это право на турлучную избушку площадью 41,2 «квадрата». А уже парой абзацев ниже в постановлении написано, что перед выдачей кредита работник банка осмотрел и оценил «кирпичный дом с пластиковыми окнами, крышей и металлочерепицей, а также с внутренней отделкой помещений». И тут же следует вывод, что «М. Амурова имела право распоряжения указанным имуществом». Нам не совсем понятно, как узаконенное право на турлучный дом дает право распоряжаться принципиально другим строением. Неужели не видно, что объекта ипотеки, на который были зарегистрированы права, на момент выдачи кредита не существовало? Но у майкопской прокуратуры этот явный смысловой диссонанс проблем, похоже, не вызывает. Заметим, что сама судебная система, по идее, на то и существует, чтобы разрешать спорные ситуации, когда не представляется возможным легко и однозначно установить, кто прав, а кто нет. На выяснение правды должна быть направлена работа и правоохранительных органов, она должна быть объективной, что предполагает всестороннее изучение доказательств и обстоятельств дела. В случае же с Адамом Жане всю «работу» обеих систем можно описать так. Суды: «Раз в документах на право собственности указана М. Амурова, значит, дом принадлежит ей. Другие доказательства и показания свидетелей можно не рассматривать». Прокуратура, полиция, Центробанк и т. д. вторят: «Раз суд решил, что Жане не прав, значит, так оно и есть. Нам здесь разбираться не в чем». Всё, круг замкнулся. Борьба за правду или в чьих-то интересах? Многие в России знают, что при желании человека можно посадить лет на десять — двадцать, основываясь только на свидетельских показаниях, даже если те противоречат основной массе доказательств. Суды также нередко выдают настолько противоречивые решения на базе одних и тех же фактов, что диву даешься. Обычно, когда речь идет о подобного рода процессах, невольно приходишь к выводу, что существует определенный «заказ». Строить какие-либо предположения за читателей — не наша стихия. Пусть каждый сделает вывод самостоятельно. У нас же сложилось впечатление, что банк имеет собственный интерес в данном споре: оставить за собой спорное имущество на приличную сумму. Да вроде бы и возможности есть, особенно если учесть специфику Адыгеи с ее родственными переплетениями связей в различных властных структурах. Общий характер всего описываемого нами дела, на наш взгляд, лишь подтверждает наше предположение. Кроме того, наши журналисты побывали на одном из судебных заседаний, на котором рассматривалась жалоба Адама Жане на отказ в возбуждении уголовного дела. И у нас невольно сложилось впечатление, что суд не особо вникал в доводы заявителя, а отказное решение было заготовлено заранее. Что же в таком случае остается, если в самой Адыгее и федеральном окружном кассационном суде, расположенном в Краснодаре, перспективы добиться справедливого рассмотрения спора, исходя из приведенных выше доводов, выглядят маловероятными? По сути, только обращаться еще выше по инстанциям, надеясь, что там вникнут и разберутся. Но «там» разбираться не хотят. Формальность на формальности В ответ на жалобы Адама Жане в Генпрокуратуру РФ о том, что на республиканском уровне прокурорские работники отвечают на его заявления отписками, не рассматривая доводы по существу, конкретики так и не последовало. Заявления Адама Жане спускаются в республику для проверки, хотя абсурдность этого не может не быть очевидной для работников федерального ведомства, ведь именно на действия их региональных коллег жалуется заявитель. Центробанк РФ не рассматривает по существу заявления Адама Жане, который просит проверить, не нарушил ли Майкопбанк правила выдачи кредитов, когда повторно «спонсировал» заемщицу, хотя та не гасила предыдущие займы, выдал деньги под залог не зарегистрированного в Росреестре имущества, не поставил в известность залогодателя о том, что по кредиту не идут выплаты и т. д. От ЦБ РФ приходят ответы: раз суды встали не на сторону Адама Жане, то тут и рассматривать нечего. Позвольте, но ведь вас просят разобраться не в судебных решениях, а в том, что касается вашей компетенции и вашей зоны ответственности как регулятора! Проверьте, честно ли ведет себя с клиентами банк. К кому же тогда стучаться, если не к вам? Бесполезно: не только запросы самого Адама Жане, но и два запроса редакции «Аргументов недели» на Имя Эльвиры Набиуллиной ЦБ РФ попросту проигнорировал. Наконец Адам Жане обратился за помощью в последнюю инстанцию — приемную президента. Порой именно после такого шага дела сдвигаются с мертвой точки. Но не в данном случае. Запрос передали в прокуратуру и МВД Республики Адыгеи. В результате Адаму Жане пришел ответ следующего содержания: оснований для возбуждения уголовного дела нет. В окружении «роботов»? В последние годы нас всех порядком утомили новые интеллектуальные маркетинговые «примочки» — программы, имитирующие живых людей, которые звонят и предлагают разнообразные услуги: стоматологий, ювелирных магазинов, массажных клиник и т. д. Такие системы используются во всё большем количестве областей. Возможно, они действительно упрощают и удешевляют работу бизнеса. Но когда тебе действительно нужно решить проблему, а ты наталкиваешься на робота с записанными ответами, приходишь к выводу, что от тебя попросту отгородились. В случае с каким-нибудь поставщиком услуг телекоммуникаций ты можешь просто уйти к другому. С государством так не получится. А ведь ощущение возникает схожее: живые люди от тебя отгородились. И к кому в таком случае обратиться для решения своих проблем? Если на федеральном уровне не находят времени или попросту не хотят разбираться с делами «снизу», предпочитая автоматически спускать их на региональный уровень, выходит, у простого россиянина больше нет реальных возможностей повлиять на правосудие? Пока у Адама Жане еще остается надежда на то, что хотя бы в Верховном Суде РФ найдут время и вникнут в его ситуацию. Мы хорошо знаем, насколько редки случаи поворота дел в этой инстанции. И всё же надежда остается. Мы будем следить за процессом. Данный материал будет направлен в Центробанк РФ, Верховный Суд РФ, прокуратуру РФ, МВД РФ и приемную президента России с просьбой вникнуть в проблему. Фото: личный архив, спорное строение (слева) и дом семьи Жане. Даже с виду понятно, что всё это одно домовладение с общим хозяином .