Схиигумен Сергий из Среднеуральского монастыря рассказал о голодовке в СИЗО

09 января 2021, 22:44

Пожалуй, никогда еще в современной России ни в одном СИЗО так часто в камерах не звучали слова о Боге, грехе и смерти, как сейчас в столичном следственном изоляторе № 7. Именно здесь сейчас находится скандально известный отлученный от церкви иеромонах Николай Романов (Сергий). Но дело не только в нем. Заключенные пожаловались правозащитникам на то, что по радио крутят ролики о вере, которые оказывают на них сильное подавляющее психологическое воздействие.

Меже тем схиигумен Сергий за решеткой, кажется, стал смиренным, хоть и объявил бессрочную сухую голодовку в знак протеста против своего уголовного преследования и заключения под стражу. Обозреватель «МК» проверила его условия содержания в качестве члена ОНК Москвы.

Фото: youtube.com

СИЗО №7 (Капотня) – единственный столичный изолятор, который сегодня принимает новых заключенных. Они находятся здесь две недели на карантине, и только потом, в случае отрицательных тестов на ковид, их распределяют по другим СИЗО. Благодаря новогодним и рождественским праздникам, точнее тому, что в эти дни не работали суды, число «жильцов» СИЗО №7 снизилось до 262 человек (было около 400). При этом, к примеру, женщин стало меньше в пять раз – сейчас здесь их 6, а было 30.

Надо сказать, что в минувшем году больше всего жалоб было именно на этот СИЗО. Сейчас сидящие здесь на карантине заключенные говорят, что редко видят медика (к примеру, безногий инвалид сообщил, что ему нужна мазь для протеза, получить ее не удается), что в камерах нет ни телевизора, ни холодильника, ни электрочайника, и что не выдают гигиенические наборы (зубную пасту, щетку и тд). Подобные жалобы время от времени члены ОНК слышат в разных СИЗО. Но вот что действительно удивило – рассказы о «заевшем пластинку» радио.

— Сегодня два часа звучала песня «Ландыши», — рассказывает заключенная Евгения П. – Это было просто невыносимо, давило на мозг. Я и так нервничаю после приговора, а тут это… Но хуже всего какая-то заставка на тему веры, которую мы слышим постоянно по радио. Там говорится, что заключённые не имеют права выбирать одежду и еду, что грех иступляется смертью… Это вообще что такое?

-«Ландыши» прокрутили зачем-то больше 30 раз, я считал, — говорит заключённый Б. – Но хуже ролик религиозный. Он очень давит.

-Да, ролик звучит как издевательство, в нем про то, что осужденные ни на что не имеют права, — добавляет Алена П. – И что надо каяться. Если бы ролик этот крутили несколько раз в день – еще ладно. Но в итоге с утра сегодня он звучал часа два. «Заело» радио.

Объяснить странности с радио сотрудники нам так и не смогли. Пожимали плечами – мистика какая-то. Уж не связана ли она с пребыванием здесь скандального «раскольника» Николая Романова (больше известного как схиигумен Сергий)? Напомним, он обвиняется в доведении до самоубийства и воспрепятствованию свободе вероисповедания.

Отлучённый от Церкви бывший схиигумен Екатеринбургской епархии Русской православной церкви вышел к нам в благостном состоянии. Вообще столичные СИЗО за последние годы видели нескольких священников, но все они за решёткой выглядели как обычные заключенные – переодевались в гражданскую одежду. Николай Романов остался в том же, в чем его задержали – в рясе, в специальном головном уборе. Так что видеть человека в одежде священника за решеткой не в качестве окормителя заключенных, а в роли одного из них – довольно необычно.

— Спаси вас Бог за заботу о нуждающихся, – начинает Романов. Мы просим рассказать о его голодовке.

— Я был на посту с 29 декабря, — объясняет он. – А 5 января я написал заявление об официальной голодовке. Я не буду есть до тех пор, пока не примут решение по мне. Чем я вооружен и опасен для общества? Нецелесообразно заключать меня под стражу. Судья глаз не подняла, когда это решение выносила.

— Вы даже воду не пьете?

— Сухая голодовка. Рот сушит, я губы смазываю водой. Так делают людям, которых к операции готовят. У меня был опыт сухой голодовки 5 дней. Вот пришло время поголодать дольше. Господь 40 дней постился. А смерти чего боятся – все мы придем к ней рано или поздно.

-Умереть вам вряд ли дадут — могут направить вас в больницу для процедуры принудительного кормления.

-Все в руках Господа.

-Вес потеряли?

-В монастыре я был 65 кг, а здесь сейчас 57.

-Опишите свою камеру. Есть там телевизор, холодильник? Приносят ли книги?

— Монаху все хорошо. Телевизор мне не нужен. И холодильник тоже. Книги читать некогда. Камера похожа на мою келью. Не больше по размерам и из мебели также одна кровать. У меня не было в келье ни душа, ни умывальника. Туалет на улице. А тут туалет в камере.

-А почему нет времени на книги? Чем вы занимаетесь весь день?

-Молюсь. Иисусову молитву читаю 7,5 часов, потом Евангелие, Псалтырь, Акафисты. Ночью просыпаюсь, чтобы молитву сотворить. Крест мой деревянный, что отобрали сначала в СИЗО, вернули. Спасибо сотрудникам и вам. Претензий к администрации нет.

-Какие-то физические упражнения делаете для поддержания здоровья?

-Я всегда в движении был, много ходил. И сейчас хожу по камере. Стараюсь не лениться. На прогулки всегда выхожу. Чувствую себя – слава Богу. Болезни, конечно, есть, но силу Господь дает.

-Вам не тяжело находится в камере одному? Нужен сосед?

-Я бы хотел оставаться и дальше один. Если кто-то курит, мне тяжело. И я один могу много молиться и никому при этом не мешать

-Хотели бы поговорить со священником?

-С каким? У меня духовником был Кирилл Павлов. Он духовник Троице-Сергиевой Лавры. После его смерти по духовным вопросам я обращался к старцу Гавриилу на гору Афон.

-В этом году при СИЗО построят храм, а пока есть православная комната для моления. Или вам нельзя туда, поскольку вы отлучены от церкви?

-Гитлера, Ленина, Муссолини не отлучили, а меня отлучили. За что? Совесть моя чиста и руки чисты.

-Вы ведь уже попадали за решетку за убийство?

-38 лет назад. А Моисей не убивал? Величайший пророк. А кто в царствие небесное вошел первым? Разбойник.

Господь Бог позволил с его участием пять монастырей построить. Не путать карман свой с карманом церковным. На мне никакой недвижимости нет.

-Вам доходят письма, посылки?

-Телеграмму с поздравлениями с Рождеством прислал атаман Сергей. Больше пока никто не писал. Может, не знают, как сюда отправлять письма и телеграммы.

А вот посылки присылали. Я не принял. Там продукты, мне это не нужно.

-Что сложнее всего в заключении для вас сейчас?

-Не видеть родных лиц. Страшно за тех, кто в монастыре. 590 душ – женщины, дети, калеки.

-На домашний арест вас могут перевести только, если есть жилье в Москве.

-Недвижимости нет. Но сняли квартиру, так что жилплощадь, где быть на домашнем аресте, имеется.

-Тогда надеемся, что вас переведут на него.

-Вашими молитвами! Что меня держать?

-Ролики, где вы общаетесь с детьми, активно обсуждают все…

-Там про покаяние.

-Чем бы занимались, если бы отпустили сейчас?

-Молился бы только. Шума я не хочу.

Во время беседы Романов был тих и смиренен. После ее окончания перекрестил членов ОНК и поблагодарил снова за внимание ко всем заключенным. Трудно в нем было узнать того старца, который строго спрашивал на видеороликах у монахинь про готовность умереть. У меня на руках экспертное заключение криминалистической лаборатории экспертного подразделения УФСБ РФ по Свердловской области. Вот несколько выводов: «в проповеди экс-схиигумена Сергия содержаться признаки оказания психологического воздействия», «на видеозаписи с именем «Сестры Средне-уральского женского монастыря готовы повторить подвиг преподобной Елены Дивееской» содержится информация, которая может побудить лиц, ознакомившихся с ней в сети интернет к осуществлению противоправных действий, в частности к совершению суицидальных актов». Вообще в истории с экс-иеромонахом трудно, да и не нужно пока делать какие-то выводы. У Сергия окормлялись и «воры в законе», и сотрудники ФСБ, и известные чиновники. Все находили в его словах что-то для себя успокоительное. В какой момент он потерял ощущение реальности и поверил в свою суперпопулярность и в то, что может «восстать» против РПЦ – теперь уже даже не важно. Но тюремные решетки сейчас точно ему не подходят. Дай Бог, чтобы они уже ему чему-то научили (смирению, например) и больше были не нужны.