Заброшенный храм ХIХ века в Тульской области продали за 186 тысяч рублей
Храм XIX века в селе Завалово Тульской области продали москвичу Павлу Осипову за 186 300 рублей, передает ТАСС. Изначально за церковь Димитрия Солунского запрашивали сумму в два раза больше. Продали храм вместе с участком земли.
Информация о сделке появилась на сайте федерального реестра сведений о банкротстве. Должник и бывший собственник — Наталия Купрюхина. По документам, старинное здание с охранным статусом использовалось как склад.
Автор объявления о продаже храма рассказал, что разместил его, так как ему стало жалко здание церкви и что он не может выкупить его сам. Сейчас это объявление сняли.
Местная епархия проверяет законность произошедшего. РПЦ обеспокоена судьбой храма, говорит заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе.
Вахтанг Кипшидзе заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ «К сожалению, в советский период многие храмы были разрушены, переделаны, переданы на баланс всевозможных организаций, которые не имели к религии никакого отношения. В результате этого многие храмы пришли в упадок, оказались в разрушенном или полуразрушенном состоянии, а иногда в результате сомнительных манипуляций и сделок храмы оказывались в частной собственности. Очень печально, что храм оказался в частной собственности. Конечно, храмы не могут становиться предметом сделок подобного рода. Тульская митрополия РПЦ предпринимает усилия, чтобы как-то разрешить этот вопрос. Но пока человек, который приобрел этот храм, не найден. Мне бы очень хотелось верить, что это человек, для которого судьба церкви не является безразличной. Среди многих бизнесменов есть такие люди, которые готовы жертвовать свои средства ради того, чтобы избежать просто надругательства над храмовым пространством».
В том, что храм продали нет ничего удивительного. Он не использовался по назначению почти сотню лет и ушел за долги. Главный вопрос сейчас, как он оказался в собственности у гражданки, которая признана банкротом, говорит управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов.
— Исходя из статуса земельного участка, то, что мы видим согласно картотеке, назначение под размещение складов, то есть по большому счету это обычный земельный участок, на котором находится, по сути, развалина, к сожалению. Храм находится, как я понимаю, в очень плачевном состоянии. В данном случае, если он у нее [Наталии Купрюхиной] на законных основаниях в частной собственности, то отчуждению он подлежит. А вот если сейчас, как это у нас в подобных ситуациях происходит, кто-то возбудится на тему законности и нахождения у нее данного объекта, вот здесь уже могут быть разные метаморфозы. Охранный статус не ограничивает, исходя из того, что мы видим в публикациях по данным банкротства, он не ограничивает реализацию данного объекта. Ограничен оборот и применение — гостиницу в нем не откроешь. Может ли у нас человек, частное лицо, владеть своим собственным храмом? Это в принципе давняя историческая традиция состоятельных людей — владеть собственным храмом.
— Храм использовался как склад, то есть он так в частную собственность попал?
— Если я вижу разрешенное использование земельного участка для размещения складских помещений, строго формально, почему нет? Использовать храм как склад, это вопрос уже очень деликатный вопрос. Это вид разрешенного использования земельного участка, а не объекта недвижимости.
Сделки с полуразрушенными храмами и церквями происходят в России регулярно. Непонятно только, почему церковь интересуется этими зданиями только после того, как сделка уже совершена и стала предметом обсуждения в СМИ, говорит главный редактор портала «Хранители наследия» Константин Михайлов.
— Странно, что государство, в данном случае епархия, не пошла на прямой выкуп. Эта сумма, я думаю, абсолютно подъемная и для бюджета Тульской области, и для бюджета Тульской епархии. Удивительно, что они не заявили о своих правах уже при этой процедуре. К тому же у нас в законах есть процедура изъятия объекта культурного наследия у недобросовестного собственника, который о нем не заботится, не реставрирует. Изъятие — это не конфискация, а принудительный выкуп по договорной цене. Но, будем надеяться, что храм приобрели с целью, например, вернуть в лоно православной церкви и восстановить его. Почему бы и нет, это было бы прекрасным шагом со стороны покупателя.
— Такое часто происходит?
— Не то чтобы часто, но регулярно. К сожалению, когда эти истории возникают, начинаются возмущения на тему торговли храмами, продавцов и покупателей обвиняют во всех смертных грехах, в бездуховности, все это начинается только, когда возникает скандал, то есть когда эти сведения попадают куда-то в публичную сферу, а до этого ни государственные, ни церковные, ни общественные структуры не проявляют ни малейшего интереса к этим памятникам, которые находясь в частной собственности, годами стоят и разваливаются.
По словам Михайлова, также почти никогда не встает в таких случаях вопрос об ответственности госслужащих, чиновников за сохранность разрушающихся старинных церковных зданий. Сегодня чиновники, когда составляют списки зданий на приватизацию, фактически не разграничивают гражданские и религиозные сооружения, из-за чего и возникают подобные ситуации.
