Трагедия под Воронежем: что важнее — выжить или отомстить?

Около 5:20 утра 9 ноября на военном аэродроме Балтимор на юге Воронежа 20-летний срочник Антон Макаров напал на дежурного по полку майора Сергея Ермолаева. Между ними произошел словесный конфликт. В результате солдат выждал, пока Ермолаев отвернется, взял с пожарного щита топор и ударил его в спину, после чего отобрал у офицера пистолет, две обоймы с 16 патронами и застрелил его; а потом ранил двумя выстрелами своего сослуживца Виктора Фирсова. После этого Макаров взял в заложники ефрейтора Сергея Кожокина и, прячась у него за спиной, прошел в спальное расположение батальона. Там он включил свет, заставил солдат построиться и трижды выстрелил в рядового Нинаила Акталиева, а затем, также три раза — в своего заложника. В результате трое военных погибли на месте, еще один скончался от ран в больнице.

Сдаваться Макаров не собирался: угрожая оружием, он захватил автомобиль и скрылся. Задержали его в 45 км от Воронежа, на пути к бабушке и деду в Орловскую область. Теперь следователи настаивают на аресте подозреваемого, защита же просит отправить его под домашний арест по тому самому адресу, куда он так и не доехал.

Основная версия произошедшего — нервный срыв у бойца. Из интервью с его бывшими одноклассниками и однокурсниками по институту МВД (в котором он проучился около двух лет) можно сделать вывод, что парень был крайне вспыльчивый, ввязывался в конфликты и не умел сдерживать себя. Вторая версия, разумеется, — неуставные отношения. О ситуации в военной части пока поступают противоречивые сведения. По официальным заявлениям, никаких физических конфликтов и фактов дедовщины в отношении Макарова выявлено не было. Бабушка же рассказывала о проблемах внука с сослуживцами: якобы те ставили подножки, отбирали вещи, вне очереди гоняли в наряды (обычная форма наказания в армии).

На одном из воронежских сайтов был проведен опрос о возможных причинах трагедии: 85 процентов посетителей считают, что она произошла из-за дедовщины, а 15 процентов говорят о тяжелом детстве стрелка и других, не связанных с неуставными отношениями, проблемах. На мой взгляд, пропорции должны быть обратные: 85 процентов — это личные особенности Антона Макарова, и только 15 процентов — обстановка в части.

Есть такой тип людей, который относится к себе на «Вы». Вроде как «Мы, Царь и самодержец всея Руси»… Такие люди болезненно воспринимают недостаток восхищения своими достоинствами: кубиками пресса или способностью пить водку, не жмурясь, качеством стихов или своими «гениальными изобретениями». А уж если сталкиваются с критикой, то реагируют очень болезненно. Принято считать, что подобные черты характера формируются в раннем детстве из-за проблем в отношениях с матерью и отцом: если ребенок не получал достаточно внимания, подтверждения, что он ценен для мамы, если не мог реализоваться в подражании папе… Такому человеку в будущем требуется психологическая компенсация, которая выражается в чувстве собственного превосходства над другими людьми и яростной защите от критики окружающих. Рассказы бабушки стрелка о его детстве точно укладываются в эту картину. Что произойдет с беднягой, попавшим в систему, где первое педагогическое правило — опустить новичка до уровня ниже плинтуса? Его либо сломают, либо он начнет мстить.

Нормальная реакция молодых солдат на давление в армии — приспособиться, чтобы выжить. Когда же давят на человека с выраженными нарциссическими чертами, он стремится к тому же, только передовая выживания у него не на уровне биологических потребностей, как у большинства, а на уровне эго. Он ощущает принижения и оскорбления как угрозу жизни. У него нет выбора — перетерпеть какое-то время, а потом спокойно жить дальше; ему необходимо в тот же момент отстоять свое достоинство. В голове нарцисса любое принижающее его высказывание или действие воспринимается как смертельная обида. И может оказаться, что для сатисфакции ему нужна кровь. Доказать себе, что «я не тварь дрожащая, а право имею», — характер преступления Макарова указывает именно на такой мотив.

Воронежскому стрелку грозит пожизненное заключение. Четверых погибших уже не вернуть. Но как избежать подобных трагедий впредь? Пожалуй, только строгим отбором на военную службу и психологическим сопровождением срочников. Пока призывные комиссии выполняют план по принципу «кто не спрятался, я не виноват», в вооруженных силах будут оказываться люди, не способные вынести армейских тягот. Поэтому необходимо создать все условия для эффективной работы военных психологов. Надеюсь, в министерстве обороны это понимают. Усилия специалистов департамента психологической работы, созданного 1 июня 2020 года, должны изменить эту плачевную ситуацию.