Несостоявшаяся либеральная театральная революция
Некогда очень популярный театр «Современник» ныне слывёт кузницей политического диссидентства, коллективом активных оппозиционных подписантов и исключительно рукопожатных деятелей с «хорошей генетикой».
Чего стоят призывы Лии Ахеджаковой, адресованные нынешнему режиму, постоянно каяться за всё содеянное. Недаром в народ даже ушёл неологизм «ахеджакнуться», то бишь, мягко говоря, высказать не совсем адекватное суждение. Срочно покинувший труппу Сергей Гармаш разделил призывы киевского майдана и во всём обещал поддерживать «рiдну неньку» Украину. А кто ныне не наслышан о затяжных и прибыльных гастролях по городам и весям Михаила Ефремова с разоблачительными стишками «Гражданин поэт».
И вот что интересно, если верить изощрённому адвокату Александру Добровинскому, защищающему в суде интересы семьи, пострадавшей от пьяного наезда Ефремова-младшего, коллеги нынешнего подследственного готовили в театре революцию, подняв на знамя как раз имя сына одного из основателей театра — Олега Ефремова. Его собирались привести в кабинет покойной Галины Волчек в качестве художественного руководителя театра. В конце концов, был же он некоторое время реальным лидером недолго продержавшегося «Современника2». Что-то ставил и на большой сцене театра.
Вот, мол, этим и объясняется тот факт, что по словам Добровинского, ряд актёров — Никита Высоцкий, Сергей Гармаш, Иван Стебунов — со скоростью света оказались на месте преступления. Мол, продолжалась тайна вечеря по поводу такого назначения. А ведь сверхзадача по продвижению Михаила Ефремова из актёров-бузотёров в руководители труппы должна была иметь такой же эффект, как и нынешняя защита «беспечного ездока» цветом богемной интеллигенции.
На кону стоит задача прощупывания власти. Выяснения, насколько столичная мэрия и даже Кремль готовы идти навстречу диссидентствующей богеме, насколько готовы закрывать глаза на их постоянные околополитические «шалости». Дабы, в целом, не портить свои отношения с этой неустойчивой, но раскрученной, а потому излишне громкой частью общества. Эдакая проверка власти предержащих на вшивость. Признают их права провести в начальники Ефремова, со вкусом изгалявшегося над страной, значит, можно играть с властью и дальше.
Собственно, и нынешняя моральная защита «великого русского актёра» коллегами по цеху исходит из постулата ещё героев «Скотного двора» Джорджа Оруэлла о том, что есть «животные, которые равнее». Существует, дескать, особая каста отмеченных богом, на которых не могут распространяться общие человеческие законы и моральные правила. Они как бы над устоями. А потому и судить их нельзя обычным гражданским судом. А только сочувствовать моральной травме и защищать от травли неблагодарных соотечественников.
Вот только сам Михаил Олегович неожиданно подкачал, откровенно отказавшись от своего либерального первородства, убоявшись тюремной чечевичной похлёбки. Признался, что он — просто шут, паяц, лицедей, который публично читал совершенно чужие (а может даже чуждые его натуре) тексты. Да ещё слёзно признал, что президент его кормит. Хорошо, что хоть не с руки.
Такая вот печальная история для всего, не чувствующего под собой страны, богемного сообщества. Красивый демарш, которой провалился по причине невоздержанности Ефремова-младшего. Но все претензии к Александру Добровинскому.