«Трамп три часа сидел на ступеньках Кремля, а потом пил водку»

О Дональде Трампе, коммерческом потенциале российского рэпа и хип-хопа, о тяжелом выборе между водкой с солью и водкой с перцем, «противном» Дэвиде Боуи, бабочках для Мэрайи Кэри и черной икре для Элтона Джона, а также о том, как изменится концертная афиша Москвы в связи с закрытием СК «Олимпийский», — в продолжении беседы «Ленты.ру» с Надеждой Соловьевой, основателем и одной из руководителей крупнейшей российской промоутерской компании SAV Entertainment.

Первую часть интервью можно прочесть ЗДЕСЬ. Из нее вы узнаете, влияют ли антироссийские санкции на западных артистов, сколько нужно заплатить The Rolling Stones, чтобы привезти их в Россию, почему к нам едут Metallica, Bon Jovi, Kiss и не едет Radiohead и Марк Нопфлер.

«Лента.ру»: Бизнес — бизнесом. А друзья среди артистов у вас есть?

Соловьева: Да, конечно. Есть артисты, с которыми я много лет дружу, получаю от них поздравления на праздники…

Кто, например?

Depeche Mode, Deep Purple, Sting, Scorpions, U2, Брайан Адамс, Брайан Ферри, Пол Маккартни, Элтон Джон… Помимо профессиональной деятельности, многих я хорошо знаю лично. Это связано с тем, что я много лет ездила отдыхать на остров Мустит в Карибском море, рядом с Венесуэлой, где дома у Мика Джаггера, Брайана Ферри, Брайана Адамса, Пола Маккартни.

С кем было приятнее всего работать и кто для вас самый-самый любимый?

У меня обо всех самые приятные воспоминания, я их всех люблю. Но совершенно потрясающая, конечно, Тина Тернер. Фантастическая женщина!

Сейчас расскажу одну историю. В 1996 году у нас было три концерта Тины Тернер в Кремле. Звонит мне Зураб Церетели и говорит: «Надя, у меня друг из Америки приехал, он очень хочет на концерт Тины Тернер». Я объясняю, что ничем помочь не могу, потому что ни одного билета у меня уже не осталось. «А можно я ему дам номер твоего телефона? Пусть он сам позвонит», — просит Зураб.

И вот звонит человек, рассказывает, какой он фанат, как мечтает познакомиться с Тиной Тернер. Я объясняю, что все билеты проданы. Тогда он спрашивает, буду ли я сама на концерте. Я объясняю, что, конечно, буду, так как именно я его провожу. «А где вы будете концерт смотреть?» — спрашивает американец. Отвечаю, что буду смотреть со ступенек слева от сцены. «Можно я с вами посижу на ступеньках слева от сцены?» — просит он. В конце концов я соглашаюсь. И он действительно весь концерт просидел рядом со мной на ступеньках.

А Тина тогда была дико больная, с температурой 40. В день концерта я ей говорю: «Ну что, будем отменять?» А она отвечает: «Я никогда в жизни не отменяла концерты. Вы меня, главное, привезите в тепле в Кремль». Это было лето, но мы ее привезли на площадку натурально завернутой в одеяло. Я не понимала, как она будет работать. Думала, кошмар, все билеты проданы, ужас, что будет! И вдруг она выходит на сцену как ни в чем не бывало и потрясающе выступает.

Во время выступления она несколько раз переодевается. Я за сценой стою, и она мне говорит: «Надя, ну что я еще должна сделать? Что за публика? Все сидят, никто не танцует». У нас же как — публика пришла, села на свои места, и все сидят. А ей кажется, что им не нравится, что она делает. Я ее успокаиваю: «Подожди, это же Кремль, тут публика по-другому себя ведет». А в конце она уже просто в цветочной горе стояла, ее не хотели отпускать.

Когда концерт закончился, она после выходов на бис в последний раз покинула сцену вся мокрая и буквально упала в подставленное одеяло. А у нас еще два концерта. Я думала, что ее нужно срочно в больницу везти, а она мне говорит: «Я слышала, что у вас все лечится водкой». Отвечаю: «Ну да, у нас два лекарства: водка с перцем от простуды и водка с солью от поноса». Она говорит: «Я согласна». И вот мы с Тиной и этим американцем поехали, как сейчас помню, в «Царскую охоту». И до шести утра там сидели, пили, болтали… На следующий день она была абсолютно здорова.

А знаете, как звали того американца? Дональд Трамп.

Ничего себе! А вы не могли бы ему теперь позвонить и попросить прекратить все это безобразие?

Нет. (Смеется.) Наверное, теперь я уже не смогу позвонить Дональду Трампу.

Я слышал рассказы о том, что Дэвид Боуи был довольно противным...

Противным был не Дэвид Боуи, а противная у него была нянька. Звали ее Коко, и ее знал весь шоу-бизнес. Она называла себя менеджером, а на самом деле была и секретарем, и помощницей, и просто нянькой. Она настолько ревниво к нему относилась, что не допускала никого. То есть если ты хотел поговорить с ним, то должен был это делать только через нее. И она была дико противная.

Я встречала их в аэропорту. Она увидела, что я женщина, и сделала такое лицо, что агент мне тут же сказал: «Все, Надя, ты попала! Она тебя уже ненавидит». И правда.

Боуи к нам ехал из Японии на два концерта — в Москве и Питере. Но в Питере концерт отменился, и, вместо того чтобы приехать к нам на три дня, они задержались в Москве на восемь дней. Все восемь дней он сидел у себя в номере, а она собирала всякие сплетни и ему передавала. То она ему рассказывала, что у нас сплошные спекулянты, то еще что-то… Ну, конечно, у нас есть спекулянты, а где их нет. Спекулянты есть везде. Она создала такую отвратительную обстановку, что я считала дни, когда он уедет. Честно. Хотя он, конечно, великий. Когда я училась в институте, он был одним из моих героев. Особенно, когда его хиты выходили, вроде China Girl.

Проблемы в основном бывают не с самими артистами, а с их менеджерами. С менеджером Элтона Джона тоже были проблемы. У него много лет работал такой человек — Джон Рид, очень в мире шоу-бизнеса известный. Элтон Джон его потом выгнал. Когда этот менеджер приезжал, он первым делом смотрел, чтобы у него номер в гостинице был лучше, чем у Элтона Джона. И если, не дай бог, Элтону Джону купили икры, то и у него должна быть икра. А если у Элтона Джона стоит в номере «Шато Марго», значит, у него тоже должно быть «Шато Марго», но лучшего года, чем у Элтона Джона.

Это же 1990-е годы были. Понятно, чего именно они от нас ждали: водка, икра… Икру можно было тогда купить недорого на рынке. Элтон Джон обычно приезжал на площадку раньше своего менеджера. Вы слыхали, чтобы такое еще где-то было? И вот он приехал, а переводчица взяла из холодильника менеджера банку икры и поставила ее артисту. Вдруг слышу дикий крик. Джон Рид кричал так, как будто его зарезали: «Кто взял мою икру!?» У него настоящая истерика тогда случилась.

Или менеджер у Шарля Азнавура — был такой Левон Саян. Азнавур его потом тоже выгнал. Когда мы Азнавура в первый раз привезли, нам прислали райдер со списком вин, которые мы должны были для артиста купить. В то время в Москве был один единственный магазин элитных вин, где-то на Кутузовском. Когда этот список увидели мои люди, они сказали: «Боже, если мы сейчас все эти вина купим, это будет нам стоить 20 тысяч долларов!» Я им говорю: «Перестаньте глупостями заниматься, идите в Cash & Carry, купите по 400 рублей бордо, и будет ему хорошо». Я тогда не знала, что Азнавур пьет после концерта только шампанское, а вина заказывал его менеджер — для себя.

И вот мы стоим в коридоре у гримерок в перерыве, Левон Саян смотрит, а у меня на руке часы Картье. «Ну что, — говорит, — на Бродвее в Нью-Йорке за 10 долларов купила?» Я так смущенно: «Почему на Бродвее, мне муж подарил». А он: «Почему же ты тогда решила, что мы должны пить за пять долларов бордо?» И это услышал Азнавур: «Минуточку, — говорит, — это сейчас о чем?»

Я не стала мучиться, достала ему страницу со списком вин: «Вот что вы у нас попросили, но для нас это совершенно нереально». Боже, что было! Азнавур, всегда такой сдержанный, отвел своего менеджера в гримерку и орал на него так, что мы все ушли, только бы этого не слышать. Слава богу, по-французски, но мы все понимали.

Очень смешная была Мэрайя Кэри. Она любила бабочек. И еще у нее в комнате должно было быть минимум пять увлажнителей воздуха. В те годы у нас еще не все можно было купить, и мы, кажется, скупили все увлажнители воздуха в Москве, чтобы поставить их у нее в номере гостиницы и в гримерке.

Заходишь к ней, а там пар стоит, как в бане. Она объясняет: «Я только так могу петь». А один человек, сейчас уже очень известный, оказался влюблен в Мэрайю Кэри, и он скупил по всей Москве все ювелирные изделия в виде бабочек. Это был праздник для всех, кто продавал тогда дорогую ювелирку. И он перекрыл Кутузовский проспект, чтобы она могла подойти и посмотреть Триумфальную арку. Мэрайе Кэри страшно понравилось в России.

Красивая история. А бывало так — ситуация абсолютно шоковая, и вам кажется — все, труба, конец, ужас и ничего уже не спасти?

Мы никогда ни на чем не экономим. Всегда берем много охраны. К нам хорошо относится местное ГУВД, потому что у нас всегда все хорошо организовано. У нас за всю историю не было ни одного серьезного несчастного случая (тут мы оба, не сговариваясь, стучим по дереву — прим. «Ленты.ру»), хотя сложные положения бывали не раз. Особенно в 1990-е, когда и опыта было меньше, и возможностей.

Однажды мы делали шоу Prodigy на Манежной площади. Сноубордистов привезли, горку построили. Было 250 тысяч человек, как нам в милиции сказали. Я поднялась на эту горку, мне стало страшно. Не было даже крохотного пятачка, свободного от людей, — вся площадь, Тверская улица, насколько можно было видеть, все было заполнено людьми. А у нас в то время даже тяжелых барьеров было мало. Все, что были, мы поставили перед сценой, а там, где их не хватило, закрыли легкими.

Представляете, какие у Prodigy фанаты? Да еще эти сноубордисты. Трансляция шла по международному MTV.

И вот я вижу, что толпа напирает, и барьеры начинают прогибаться. Это был такой страх и такой ужас! И знаете, что я сделала? Я никогда в жизни этого не забуду. Я забралась на стул, можете себе представить, — я и многотысячная толпа… И начала орать: «Быстро все назад!» У меня даже мегафона не было. Но все, что у меня было в связках, я вложила в этот крик. Жалко, что никто не снял, как я стою на стуле и страшно ору на толпу. Первые ряды от неожиданности остановились, и это позволило милиции сделать «елочку». Мы каким-то чудом их остановили. А я голос сорвала и потом месяц не могла нормально говорить.

А настоящий шок был в 1998 году. Тогда казалось, что уже все, конец бизнесу, когда такой доллар. Никто уже не будет ничего покупать. Представьте себе, у нас 3 сентября концерты Depeche Mode и Тома Джонса в один день были. Том Джонс — в Кремле, а Depeche Mode — в «Олимпийском». Ситуация могла быть как с Rolling Stones, о чем я вам уже рассказывала. К счастью, мы были крупными промоутерами и могли заставить кассы отдать деньги сразу же после продажи билетов.

То же самое в 2014 году было, когда доллар с 1:32 стал 1:60+. После 2014 года бизнес так и не вернулся на докризисные позиции.

Тем не менее вы продолжаете работать, артисты приезжают, зрители ходят на концерты, и следующим летом ожидаются Metallica, Bon Jovi и Kiss. Расскажите об этих концертах.

С Bon Jovi очень сложные были переговоры. 30 лет мы пытались привезти их в Россию. Понимали, что если мы сейчас их не привезем, то уже не привезем никогда. Очень было сложно. Сам Джон Бон Джови любит Россию, у него нет никаких антироссийских взглядов, но еще больше он любит сниматься в кино. Он очень занят, потому что кроме музыкальной деятельности у него много других интересов. Но нам удалось договориться.

Это будет колоссальное событие, Bon Jovi специально подберет set list из самых любимых в России своих песен. Мы сейчас на сайте выясняем, кто что хочет услышать. Он с нами постоянно общается, общается со своими фанатами в соцсетях.

Этот концерт будет в рамках его тура?

Да. Тур у нас начинается. В Москве в «Лужниках» будет первый концерт их мирового тура.

Большие артисты всегда все везут с собой?

По-разному бывает. Всегда везут backline. Metallica везет сцену, потому что там такая сцена, что у нас ее никто не сможет сделать. Metallica — наша старая группа, но в этот раз уговорили их с большим трудом. Они вставили Москву в свой тур в последний момент. Хотели перенести на 2020 год, но я их уговорила. В старых «Лужниках» они уже выступали, теперь выступят в «Лужниках» новых.

И Kiss тоже все с собой тащат?

Kiss все с собой тащат — 22 грузовика оборудования. Это будет их прощальный тур, и, говорят, это будет невероятное шоу. У Kiss будет два концерта в России — в Москве и Питере. У них в туре две сцены — пока они на одной выступают, вторую в другом городе готовят. Но к нам они одну сцену везут — из-за сложной логистики. Так что им придется быстро сцену разобрать, перевезти в Питер и там собрать заново. У Metallica и Bon Jovi по одному концерту в Москве запланировано.

Сейчас уже понятно, как билеты продаются?

Metallica фантастически продается. Да все продается неплохо. Билеты на Bon Jovi и Kiss начали продавать не так давно.

Я знаю, что вы были консультантом, когда открывались площадки «Крокус Сити Холл» и «Открытие Арена». В чем это заключалось?

Они нас спрашивали, какой величины должна быть сцена, как правильно организовать бекстейдж, чтобы артистам было комфортно. В результате они все правильно сделали.

На ВТБ Арене «Динамо» вы уже были?

Была. Мы же там на открытом стадионе следующим летом концерт Kiss проводим. Легендарное место. А вот дворец спорта там, к сожалению, небольшой получился. На 11,5 тысячи, а с сидячими местами в партере — и того меньше.

SAV единственная компания, которая проводит концерты на Красной площади. Там есть какие-то особенные требования? Нельзя делать то, нельзя это...

Есть регламент, который ты должен соблюдать. Но в принципе в комендатуре Кремля очень кооперативные люди, и у нас с ними всегда хорошие отношения. Хотя всякие смешные истории бывали, это же режимная зона.

На ГУМе есть фонарь, который подсвечивает вход в Спасскую башню. Но когда мы для наших концертов ставим сцену, этот фонарь артистам очень мешает. И есть только один человек — дядя Вася, у которого пропуск и который может туда подняться и выключить фонарь на два часа. Сами мы этого сделать не можем.

Перед концертом Пола Маккартни мы договорились с ним, что встретимся в шесть часов у входа в лифт, он с нашим человеком поедет наверх и фонарь выключит. Сто обещаний с него взяли. Маккартни сто пятьдесят раз меня спросил: «Надя, там выключат этот фонарь?» Я его успокаивала — мол, выключат, мы все решили. Время шесть часов, наш человек стоит у входа в лифт, дяди Васи с ключом нет. Полседьмого — нет. А Маккартни на сцену не идет — ждет, когда фонарь выключат. Целая детективная история была, как мы дядю Васю искали и в ГУМ везли.

Давайте теперь поговорим об актуальной афише. В основном вы работаете с проверенными временем большими артистами, которых в России давно и хорошо знают. Но сейчас на Западе кассу собирают уже не они, а представители рэп- и хип-хоп-культуры. Когда мы сможем увидеть их в России и увидим ли вообще?

11 декабря мы должны были делать в Москве концерт Lil Pump, но ему перенесли выход нового альбома в Нью-Йорке на 9 декабря, в результате нам пришлось концерт отменить. С другой стороны, при всей популярности там, у нас билеты на Lil Pump продавались плохо. В чем дело — я не знаю.

Мы начали этот вопрос изучать и выяснили, что в России все-таки любят белых рэперов, таких как Eminem, Post Malone. А черная культура, как бы это более политкорректно сказать... не имеет у нас такой большой аудитории, как в Америке. Стоят же эти рэперы как Пол Маккартни. Понятно почему — они же там по пять-шесть стадионов в одном городе собирают. Но мы такие гонорары себе позволить не можем.

Мы решили, что обязательно будем делать рэперов, но будем делать это потихоньку, учитывая наш собственный опыт. С рэперами вообще очень трудно бывает договариваться: то кого-то в тюрьму посадят, то застрелят.

За последние полтора года у нас уже четыре раза концерты рэперов срывались: одному не дали визу, другой оказался с тюремным браслетом, третий попал в больницу, четвертый отменил выступление. И у них нет таких жестких контрактов с агентствами, как у артистов в поп- и рок-культуре. И никакой ответственности они не несут. Эти четыре отмены принесли нам колоссальные убытки.

А что с отечественными хип-хоперами?

С нашими мы тоже очень хотим работать, мы эту тему обязательно будем развивать. Пока просто руки не доходили. Хотим создать у себя отдельное подразделение — все-таки это особенная культура, и в ней еще нужно разобраться.

Скажу без ложной скромности, я в этой стране все начала. Бизнес этот начался с нас. До нас его просто не было. Будем пробовать. Методом проб и ошибок. Пока у нас популярны только русские рэперы, билеты на которых стоят по 500-600 рублей для детей. Это музыка все-таки для определенного возраста — для тинейджеров.

Я хотела бы какие-то исследования провести, тесты, даже краудфандинг. Не для того чтобы денег набрать, а чтобы посмотреть, кто готов заплатить условные полторы тысячи рублей за то, чтобы пойти на концерт. Краудфандинг — это потрясающий инструмент для изучения рынка: готовы люди платить или нет.

Думаю, определенные выводы можно сделать из того, как прошел концерт трех рэперов в поддержку Хаски. В афише «Главклуба» его не было, но после того как в сети появилось объявление, — три тысячи билетов по две тысячи рублей были проданы за два часа.

Я все про этот концерт знаю. У нас совершенно не понимают, что, запрещая, они только повышают популярность артистов. Как Гарик Сукачев сказал в программе Вани Урганта: «Да пусть запрещают, им только лучше будет!» Популярнее будут.

Тогда еще вопрос о модных западных артистах, которые к нам пока не приезжали. К примеру, Адель. По разным опросам, она сейчас едва ли не популярнее The Beatles. Ее можно привезти?

Когда Адель поедет в тур, мы обязательно ее концерт сделаем. Тем более что со всем ее менеджментом меня связывают очень близкие отношения. Агента Адель я знала, когда она была еще совсем девочкой. У нее папа — совладелец крупнейшего английского агентства и мой хороший товарищ тридцатилетней давности. Его сын — менеджер Адель, а дочка — ее агент.

Я познакомилась с Адель, когда была недавно в Калифорнии. Мы с ней встретились в гостях у одного легендарного человека на лос-анджелесской арене Hollywood Bowl. И я ее спрашиваю: «Что же ты не едешь в тур?» А она смеется: «А зачем?» Сейчас ей заплатили какой-то колоссальный аванс за новую пластинку. Живет она в Калифорнии, красавица, худая, блондинка…

Она же была всегда толстой брюнеткой?

Блондинка, стройная… И красавица! Здоровый образ жизни, прекрасная экология, здоровая еда... Это вам не британские фиш-н-чипс.

Ничего себе! Она же родилась в Лондоне, в районе Тоттенхэм Корт Роуд. И постоянно пела о любви к малой родине. Я думал, она ни на что это не променяет.

А теперь живет в Санта-Монике. Обожает свою дочку. Говорит только о ней. Совершенно очаровательная...

А кроме Адель?

Ведем переговоры с Coldplay. Бесконечные переговоры, но вроде бы они сейчас становятся успешными. Coldplay никогда у нас не были. Так что это должно быть интересно.

Очень хотели бы привести Ариану Гранде, но она стоит сумасшедших денег. На стадионах она не хочет выступать, хочет выступать на арене. Но если концерт Арианы Гранде, у которой аудитория — маленькие девочки, сделать на арене в 10-12 тысяч зрителей, то билеты будут стоить дороже, чем на Metallica. Для нее бы подошел «Олимпийский», но его теперь у нас нет.

Об этом я как раз хотел спросить. С 1 января закрылся СК «Олимпийский». Как это изменит концертную афишу?

Это колоссальная проблема. СК «Олимпийский» выкупил бизнесмен Год Нисанов. Там будет торговый центр и концертная площадка на 7-10 тысяч. Но эта цифра — ни о чем.

Для нашего города это будет колоссальная проблема. У нас не будет больших артистов, потому что в Москве нет другой достаточно вместительной арены, которая могла бы соответствовать современным финансовым запросам артистов. Конечно, «Олимпийский» был старой площадкой, но там можно было собрать до 28 тысяч человек. Теперь из больших площадок нам остаются только открытые стадионы, но при нашем климате использовать их можно лишь с мая по сентябрь. С октября и по конец апреля делать большие концерты нам негде.

Я считаю, что в Москве нужно срочно строить большую современную закрытую арену минимум на 25 тысяч зрителей. Мы уже сейчас столкнулись с проблемой: нам предлагают на весну артистов, а их негде принимать, потому что многие не любят выступать на стадионах и готовы выступать только на больших закрытых аренах. Делать концерты в Питере — бессмысленно. Там пока есть СКК (Спортивно-концертный комплекс «Петербургский» — прим. «Лента.ру»), хотя говорят, что его тоже закроют, но в Питере нет таких денег и нет такой публики, как в Москве.

Для нашего бизнеса это колоссальная проблема. Будем надеяться, что кто-то об этом подумает. Мы даже хотим собраться и пойти к Собянину.